Читать книгу "Архитекторы интеллекта. Вся правда об искусственном интеллекте от его создателей - Мартин Форд"

М. Ф.: Какие препятствия нужно преодолеть для создания сильного ИИ?

Ф. Л.: Для начала следует определиться с термином. Лично для меня это интеллект, понимающий контекст ситуации и все детали, многогранный и многомерный, обладающий способностью к обучению не только на больших объемах маркированных данных, но и обучению с подкреплением и даже обучению без учителя.

Если отталкиваться от этого определения, получится, что нужно искать алгоритмы, выходящие за пределы обучения с учителем. Необходимо сотрудничество с нейробиологами, когнитивными психологами и специалистами по бихевиоризму, так как многие связанные с ИИ технологии находятся на стыке различных наук. В марте 2018 г. в газете New York Times была опубликована моя статья на эту тему How to Make A.I. («Как создать ИИ»).

М. Ф.: Я читал статью. Вы выступали за комплексный подход к следующей фазе разработки ИИ.

Ф. Л.: Все дело в том, что ИИ уже вышел за пределы академической среды и начал влиять на жизнь людей. Поэтому при его разработке и внедрении следует учитывать человеческий фактор.

Разработка ИИ должна стать междисциплинарной и ориентированной на человека. Сейчас много говорится о роботах, берущих на себя рутинную работу, но у ИИ есть и другие возможности улучшить качество жизни людей. Мне кажется, нужно инвестировать в технологии, касающиеся сотрудничества и взаимодействия людей и машин: робототехнику, обработку естественного языка и т. п.

М. Ф.: Ник Бостром, Илон Маск и Стивен Хокинг много говорили об экзистенциальной угрозе, которую несет рекурсивное самосовершенствование. Есть мнение, что одним из шагов к этому может стать ваш проект AutoML, ведь вы используете технологии для проектирования других систем машинного обучения.

Ф. Л.: Это здорово, что такие лидеры, как Ник Бостром, предупреждают о вещах, которые могут повлиять на людей неожиданным образом. Но важно учитывать контекст. Ведь любой новый социальный порядок или технология, которые появлялись в прошлом, имели разрушительный характер. Поэтому все это полезно изучать с разных сторон. Ник говорит о потенциальном влиянии ИИ на человечество как философ. Но я думаю, что в эту дискуссию должны внести свое слово и представители других специальностей.

М. Ф.: Такие люди, как Илон Маск, нагнетают всеобщую озабоченность, например, утверждая, что ИИ опаснее, чем Северная Корея. Он преувеличивает или у нас действительно есть повод для беспокойства?

Ф. Л.: Обычно запоминаются именно преувеличенные высказывания. Лично я предпочитаю прислушиваться к точкам зрения, основанным на веских доказательствах и логических выводах. Мне кажется, куда важнее то, как мы поступаем с теми возможностями и проблемами, которые актуальны сейчас. Поэтому меня больше волнуют вопросы предвзятости и отсутствие многообразия в сфере ИИ.

М. Ф.: То есть вы считаете, что экзистенциальная угроза – это дело далекого будущего?

Ф. Л.: Именно так. Но хорошо, что есть люди, которые думают об этом уже сейчас.

М. Ф.: Вы упоминали, что ИИ способен улучшить качество жизни людей, но у бизнеса есть мотив для сокращения рабочей силы. Это происходило на протяжении всей истории. Появятся ли в скором времени инструменты, способные автоматизировать не только рутинную, но и интеллектуальную работу? С вашей точки зрения, грозит ли нам массовая безработица и снижение заработной платы?

Ф. Л.: Капитализм – это одна из форм общественного устройства, которая существует порядка ста лет. И она не единственная. Предсказать, как технологии преобразуют наше общество, невозможно.

Говоря об улучшении жизни благодаря ИИ, я имею в виду увеличение продуктивности работы. За пять лет сотрудничества с врачами я убедилась, что часть их работы потенциально может выполняться машинами, освобождая их время для общения с пациентами и исследовательской работы, необходимой в случае редких или тяжелых заболеваний.

Технология ИИ обладает огромным потенциалом для совершенствования рабочей силы. Вспомните историю. Около 40 лет назад из-за появления компьютеров ушла в прошлое профессия машинистки. Но появились новые рабочие места. Теперь у нас есть инженеры-программисты. И это более интересная и творческая работа. А когда появились банкоматы и автоматизировали часть транзакций, в банке увеличилось количество служащих, так как возросло число доступных пользователям финансовых услуг.

М. Ф.: Вы много занимаетесь вопросами многообразия и предвзятости. Мне кажется, что эти вещи никак не пересекаются. Предвзятость может быть заложена в сгенерированных людьми данных, на которых обучаются алгоритмы, тогда как многообразие – больше кадровый вопрос.

Ф. Л.: Эти темы не настолько далеки друг от друга, как вы думаете. Они связаны с ценностями, которые люди передают машинам. Многие ученые в сфере ИИ признают это явление и модифицируют алгоритмы, чтобы они имели возможность распознать такое смещение данных как предвзятость и исправить его.

М. Ф.: Каким образом в Google работают со смещениями данных для машинного обучения?

Ф. Л.: В Google над этим работает целая команда, поскольку существует ориентация на качество продукта. Я надеюсь, что в эту область будут делаться инвестиции. Что же касается темы многообразия и предвзятости людей… Это большая проблема, особенно в областях, связанных с точными науками. Посмотрите на специалистов в сфере ИИ – команды в компаниях, профессоров в академических кругах, аспирантов или докладчиков на ведущих конференциях: среди них очень мало женщин и представителей меньшинств.

М. Ф.: Расскажите о своем проекте AI4ALL, направленном на привлечение в связанные с ИИ сферы женщин и представителей меньшинств.

Ф. Л.: Именно недостаток многообразия четыре года назад побудил меня начать проект AI4ALL. Мы ориентируем старшеклассников в выборе профессии, и особенно нас интересуют представители меньшинств, потому что технология коснется всех. Это летняя учебная программа знакомства с ИИ. Инициатива имела такой успех, что в 2017 г. появилась национальная некоммерческая организация AI4ALL, к участию в которой стали приглашаться другие университеты.

Сейчас их шесть. Университет Беркли, например, предлагает программы для студентов с низким доходом, Принстонский университет специализируется на программах для расовых меньшинств, Университет Кристофера Ньюпорта разрабатывает программы для трудных подростков, а Бостонский университет предлагает программы для девушек. Со временем мы надеемся на расширение.

М. Ф.: Как вы считаете, должно ли правительство взять в свои руки разработку правил для сферы ИИ, или профессиональное сообщество может самостоятельно решать возникающие проблемы?

Ф. Л.: Не думаю, что специалисты по ИИ смогут обеспечить общее благо. В нашем мире все тесно связано, и все мы зависим друг от друга. Я, будучи профессором, езжу по общим дорогам, дышу тем же воздухом и отправляю детей в школы. В работе над ИИ должны учитываться все сферы жизни. Правительство тоже играет огромную роль, инвестируя в фундаментальную науку, исследования и образование в области ИИ. Если нам нужна прозрачная и честная технология, если мы хотим, чтобы больше людей ее понимали и могли влиять на нее положительным образом, тогда помощь правительства необходима.