Читать книгу "Хорошо быть тихоней - Стивен Чбоски"

— Ладно, если будешь курить, хотя бы окно приоткрой.

От этого меня снова разобрал хохот.

— Чарли курит. Обалдеть.

Тут я вообще покатился со смеху и сказал:

— Я тебя люблю.

И моя сестра ответила:

— Я тебя тоже. Кончай ржать.

Мало-помалу мой хохот пошел на убыль, а потом и вовсе утих. Я оглянулся и вижу: сестра спит. Завел я движок и включил обогреватель, чтобы ей было потеплее. И только тогда взялся читать книгу, которую принес мне Билл. Называется «Уолден, или Жизнь в лесу», автор — Генри Дэвид Торо. Любимая книга девушки моего брата — мне не терпелось прочесть.

Когда стемнело, я заложил книгу антиникотиновой брошюркой и двинулся в обратный путь. Тормознул, не доезжая пары кварталов, разбудил сестру, спрятал одеяло и подушку в багажник. Свернули мы на подъездную дорожку. Выбрались из машины. Вошли в дом. И услышали с верхней площадки родительские голоса:

— Где вас целый день носило?

— В самом деле. Ужинать пора.

Сестра посмотрела на меня. Я на нее. Она пожала плечами. Короче, стал я что-то лихорадочно плести: мол, в кино ходили… потом сестра учила меня ездить по трассе… потом в «Макдональдс» зашли…

— В «Макдональдс»? Когда это?!

— Мама старалась, ребрышки готовила, разве вы не знали?

Папа читал газету. Пока я нес эту околесицу, сестра подошла к нему и чмокнула в щеку. Он даже не оторвался от газеты.

— Знали, знали, мы сначала в «Макдональдс», а потом в кино, так что времени прошло достаточно.

И тут папа спрашивает как бы невзначай:

— А какой фильм смотрели?

Я застыл как вкопанный, но сестра быстро нашлась, бросила какое-то название и чмокнула маму. Я про такой фильм вообще не слышал.

— Ну и как?

Я опять застыл. А сестра и бровью не повела.

— Ничего. Ребрышки очень аппетитно пахнут.

— Ага, — поддакнул я. И наконец-то придумал, как сменить тему: — Слушай, пап, а сегодня хоккей есть по телику?

Есть, только если хочешь смотреть вместе со мной, не приставай с дурацкими вопросами.

— Хорошо, но сейчас-то нормально спросить, пока не началось?

— Ну, не знаю, способен ли ты нормально спросить.

— То есть сейчас еще можно спросить? — поправился я.

Он только фыркнул:

— Валяй.

— Напомни, пожалуйста: как сами хоккеисты называют шайбу?

— «Гайка». Они говорят «гайка».

— Отлично. Спасибо.

С этого момента, даже за ужином, родители больше ни о чем не расспрашивали; правда, мама повторяла, как она рада, что мы с сестрой стали больше времени проводить вместе.

Ночью, когда родители заснули, я сходил к машине, чтобы забрать из багажника одеяло и подушку. Принес их в комнату к сестре. Она была совершенно без сил. И разговаривала очень тихо. Сказала, спасибо за все. Добавила, что я не подкачал. И попросила меня хранить тайну, поскольку решила сказать своему прежнему возлюбленному, что это была ложная тревога. Наверно, он у нее вышел из доверия и больше не заслуживал правды.

Только я погасил свет и взялся за дверную ручку, как услышал слабый шепот сестры:

— Я требую, чтобы ты бросил курить, слышишь?

— Слышу.

— Потому что я в самом деле тебя люблю, Чарли.

— И я.

— Я серьезно.

— И я.

— Ну, ладно тогда. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Тут я окончательно закрыл за собой дверь и оставил сестру отсыпаться.

Читать мне в ту ночь не хотелось, спустился я в гостиную и полчаса смотрел рекламу какого-то тренажера. На экране то и дело загорался номер 1–800, я взял да и позвонил. Женщина, снявшая трубку, назвалась Мишель. И я признался этой Мишель, что я еще школьник и не интересуюсь тренажером, но надеюсь, что она с приятностью проводит время.

Мишель тут же бросила трубку. А я нисколько не обиделся.

Счастливо.

Чарли

7 марта 1992 г.

Дорогой друг!

Девушки, не в обиду им будь сказано, — странные существа. Просто не могу подобрать другого слова.

Сходил я на второе свидание с Мэри-Элизабет. Во многих отношениях оно было похоже на первое, только в этот раз не пришлось наряжаться, как на танцы. Инициатива опять исходила от нее, и это, наверно, хорошо, но, думаю, мне и самому надо бы изредка кого-нибудь приглашать: нельзя же надеяться, что за меня всегда будет решать кто-то другой. А коль скоро приглашение будет исходить от меня, то, по крайней мере, девушку выберу я сам, если, конечно, она согласится. Тут все непросто.

Но есть и хорошие новости: мне разрешили самостоятельную поездку. Я спросил у папы, можно ли будет взять машину. Дело было за обедом.

— Смотря зачем. — Отец ревниво относится к своей тачке.

— У Чарли появилась подружка, — встряла моя сестра.

— Никакая она мне не подружка, — возразил я.

— Что за девочка? — спросил папа.

— Что за шум? — спросила из кухни мама.

— Чарли хочет взять машину, — объяснил папа.

— С какой целью?

— Именно это я и пытаюсь выяснить. — У папы в голосе зазвенел металл.

— Зачем же так раздражаться, — сказала мама.

— Прости, — сказал папа, исключительно для порядка. И опять повернулся ко мне: — Ну-ка, расскажи, что это за девочка.

Короче, рассказал я ему, что мог, о Мэри-Элизабет, опустив, естественно, такие детали, как татушка и пупочный пирсинг. Он с хитрецой заулыбался, пытаясь угадать, согрешил я уже или нет. И сказал, что да, машину взять можно. Мама принесла кофе, и папа пересказал ей все детали, пока я расправлялся с десертом.

Вечером, когда я уже дочитывал книгу, ко мне заявился отец и присел на краешек кровати. Закурил и стал проводить со мной беседу о сексе. Пару лет назад я уже слышал эту нотацию, но тогда в ней было больше физиологии. А теперь он напирал на такие темы:

— Понятно, я для тебя старик, но все же…

— …в наше время приходится быть крайне осмотрительным… — и:

— …обязательная контрацепция… — а также:

— …если она скажет «нет», отнесись к этому всерьез…

— …если вы, господин хороший, вздумаете ее принуждать, у вас будут крупные неприятности…

— …даже если она говорит «нет» в смысле «да», то, честно тебе скажу, она тобой играет — не трать на нее время и деньги.

— …если захочешь посоветоваться, обращайся ко мне в любое время, но если тебе почему-либо это претит, поговори с братом, — и наконец: