Читать книгу "Не называй меня по имени - Анастасия Франц"

Не хочу его отпускать от себя ни на минуту, ни на долю секунду, словно если отпущу-он исчезнет.

— Моя маленькая, — шепчет куда-то в шею, а я растворяюсь в нём.

После ко мне будут приходить отрывки нашего с ним уединения. Проникая, мучая меня каждой своей чёрточкой. После я буду дико скучать по нему, там в забытье, стараясь выплыть к нему одному.

А сейчас я наслаждаюсь им одним. И даже через слой одежду чувствую его судороги в теле от моей близости. От того, как я дышу ему в шею, прикусывая её.

Глава 24

Марк

Проходили дни, и вроде всё так же, но я понимал, что надвигается что-то страшное. Такое, что оно меня подкосить, погубит, раздавит бетонной плитой. Я старался следить за своей девочкой, которая в последнее время ходила бледная и потерянная, но делала вид, что всё хорошо, улыбаясь мне всё так же. Но как будто вся эта радость была вымученная, через силу. И я не на шутку пугаюсь.

Так же странная стала и Кира, которая словно хвостик ходила за Мишель. Всё это было удивительно и никак не ввязалась с прежней «женой», которая выносила мне мозг чтобы я уделил ей внимание. Нет, она конечно всё так же звонила, писала, когда меня не было дома, а когда приходил не отлипала от меня, но акцент делала на Мишель. И я боялся, что Кира могла что-то про нас узнать, но даже если она узнала, то не подавала признаков того, что она что-либо знает.

Сегодня я решил сделать Мишель сюрприз, порадовать её, чтобы моя девочка наконец улыбнулась, поэтому завернув все дела поскорее позвонил Мишутке и сказал собираться, что через час заберу её недалеко от нашего дома, где мы все вместе продолжали жить.

Так же всё расследование об отце заходило в тупик. Егор рыл землю руками, но нигде ничего не было сказано и услышано, словно кто-то заплатил, чтобы стереть всю информацию. Меня это раздражала, бесило. Я был бессилен и за это ненавидел себя, потому что моей девочки угрожает опасность, а я ничего не могу с этим поделать. Мне хочется всё крушить на своём пути, раздавить всех букашек, что крутиться подле ног. Но также я понимал, что одно не верное движение и бомба рванёт, круша всё на своём пути. И первую заденет Мишель.

Я не мог понять, что связывает отца любимой и моего, что с ними случилось, что мой теперь его ненавидит так, что готов стереть его с лица земли, начиная с самого важного в жизни, с его детей. Да, даже если у них что-то там случилось разве дети в этом виноваты, чтобы страдать за ошибки родителей.

Понял, что ко мне отец не питает родительской любви, да и пофиг, только бы он не трогал Мишель. Я всё готов отдать в этой жизни, только бы он её не трогал. Она моё самое дорогое сокровища в мире и, если с неё упадёт хоть волосок, меня будет уже не остановить. Я разнесу всё в щепки и в первую очередь дорого родителя.

Как только я собирался выходить ко мне зашёл Егор. Я сразу напрягся.

— Что-то случилось? — задал я сразу вопрос.

— Да, и дел наши плохие.

— Говори, потому что у меня нет сейчас времени.

— От нас ушёл ещё один клиент.

— Чёрт, — кулак полетел в стол. Походу отец решил закончить дело и поскорее, но так просто я не сдамся. — Егор, как обстоят наши дела?

— Несмотря на то, что от нас уходят клиенты, то не плохо. Я бы даже сказал великолепно, учитывая всё, что в последнее время происходит. Но если так дальше и пойдёт, то будет худо друг.

— Это я и так прекрасно знаю. Сколько мы сможем продержаться на плаву?

— Год максимум.

— Хм, — всё что я мог ответить.

Да и что я могу сказать в свете последних событий. Я бесился, метался, как загнанный волк в клетке. Подкопаться к отцу невозможно и это меня раздражало. Как будто у него нет слабых мест, в отличие от меня. И он прекрасно знает об этом, только не знает, что я готов на всё ради своей девочки. Даже душу продать, не говоря уже о компании. Что значат деньги, когда на кону родная душа. Да разве они смогут тебе заменить тепло тела, нежность рук, запах любимой. Нет. Это всего лишь бумажки, из-за которых калечиться миллион жизней. Они совершенно не стоят того, чтобы жертвовать родными.

— К чёрту всё, Егор, — тяжело смотрю на Большакова.

— Ты уверен? Всё-таки ты столько сил вложил во всё это.

— Да. Мне похер, главное вытащить Мишель из всего этого, а я ещё смогу открыть новую компанию. У меня есть знакомые, есть связи, не пропаду, но мы должны сделать так, чтобы отец ничего не заподозрил. Пускай думает, что загнал меня в угол, а сам же будет кусать себя за хвост.

— Хорошо, только друг, будь осторожен. На всякий случай мои люди будут поблизости, — я только лишь кивнул, и Егор скрылся.

Пару минут я приходил в себя, закрывая всю боль, чтобы не пугать Мишель. Не хочу, чтобы она переживала. И так сколько всего навалилась на неё. Она не достойна всего того, что происходит. И я мог бы её отпустить, но не могу. Она слишком многое для меня значит, чтобы я вот так отдал её кому-то, кто не будет ценить, любить, а только калечить её израненное сердце.

Моя девочка слишком хрупкий цветок, и она достойна чтобы к ней относились подобающе. Оберегая, ценя, любя, поливая, как самый редкий вид цветка, и тогда она расцветёт ещё прекрасней, чем была. Всё зависит от садовника. В нужных руках женщина цветёт краше чем миллион других изящных цветов.

Собравшись с силами, встал, сделал глубокий вздох и направился к выходу.

Малышка ждала меня не далеко от дома. Её улыбка освящала мой мир, делая сильнее в сто крат.

Я остановился возле неё, потянулся к соседней двери, приоткрывая её. Мишель сделала первых шаг и застыла, оперившись одной рукой о машину. Я тут же спохватился. Выбежал из машины, подбежал спрашивая, что случилось. Мишель тяжело дышала, прикрыв глаза молчала. Я не на шутку испугался.

В последнее время замечал в ней странности и это не первый раз, когда она так замирает и от этого сердце уходит в пятки.

Повернув её к себе осторожно, взял аккуратно её лицо в свои ладони, погладив большим пальцев по щеке.

— Мишутка, что случилось? Что болит? — она виновата улыбнулась, кладя свою ладошку поверх моей руки и тут же поморщилась.

— Всё хорошо.

— Не ври! — прикрикнул, но потом смягчился. — Это не в первый раз, когда ты застываешь с болью на лице и не говоришь, что с тобой происходит. Малыш, я переживаю, девочка моя, — аккуратно поцеловал в губы.

— Правда всё хорошо, просто скорей всего заболеваю. Всё таки на улице не май месяц, — улыбнулась малютка. — Да и не приятные дни на подходи, вот и поморщилась от резкой боли. Всё хорошо, Марк, — начала меня успокаивать Мишель.

Ах, как бы хотелось, чтобы это было так и с моей девочкой всё хорошо.

Бережно усадил её на сидение возле своего, накинул ремень безопасности, нежно погладил по щеке при этом чмокнул в носик и закрыл дверь. Хочу, чтобы малышка чувствовала себя в безопасности рядом со мной. Ничего не боялась, ведь я смогу защитить её.