Читать книгу "Мориарти. Последняя глава - Джон Гарднер"

«Это кто-то из троих, или Спир», — так он сказал Дэниелу Карбонардо.

И что же Спир?

Альберт Спир был с Профессором с самого начала. Вместе с Пипом Пейджетом он годами составлял верную опору и хорошо знал — в буквальном, а не только фигуральном смысле, — где захоронены трупы.

Мориарти считал Спира самым умным из ближайшего окружения и, следовательно, как подсказывала логика его собственных рассуждений, самым вероятным кандидатом на роль предателя, хотя допустить такую возможность с каждым днем становилось все труднее. Он наверняка затрясся бы от гнева и злости, получив неопровержимые доказательства измены, но в глубине души признавал, что такое может случиться и даже случилось однажды, когда его предал Пип Пейджет.

Как часто бывало, когда Мориарти задумывался о возможном двуличии Альберта Спира, мысль отклонилась от предмета и ушла в сторону.

Он провел ногтем через щеку, от уголка глаза к скуле, словно подводя черту под вопросом о предательстве Спира.

Профессор допил оставшийся бренди — как говорили тогда, «посмотрел имя изготовителя», — поднялся, прошел к письменному столу, выдвинул нижний ящик и достал небольшую книжицу в кожаном переплете. Книжица это содержала сведения о полученных им за последние три года денежных средствах. Одного взгляда хватило, чтобы постичь простую и, увы, печальную истину — со времени его отъезда доходы в одном только Лондоне сократились на тридцать, а то и сорок процентов. Да, он неплохо заработал в Америке; используя поддельные бонды и акции несуществующих английских банков, таких как «Ройял Инглиш Бэнк» и «Бритиш Бэнк оф Манчестер», им удалось нанести серьезный ущерб нью-йоркским и бостонским банкам. Спир показал себя с самой лучшей стороны в роли представителя финансового мира, и они все немало посмеялись, выдавая себя за богатых бизнесменов в лучших отелях, живя на широкую ногу и ни в чем себе не отказывая.

Хорошие, обильные годы. Там, вдалеке от детективов Скотланд-Ярда, они чувствовали себя в безопасности и имели все возможности проворачивать разнообразные трюки и гарантированно получать приличный доход. Увы, даже те доходы не могли восполнить урон от сокращения ежедневных поступлений от криминальной деятельности в Лондоне.

Финансами и бухгалтерией занимался адвокат Джеймса Мориарти, солиситор Перри Гуайзер. Дел у него хватало, даже с учетом значительного сокращения поступлений наличности в период отсутствия Профессора в Лондоне.

Мориарти получал солидный процент от каждого ограбления, каждой кражи, каждой аферы, совершенной в столице и окрестностях. Доход приносили также проституция, уличное мошенничество, азартные игры. Все вступавшие на криминальную стезю мужчины и женщины, члены большого уголовного сообщества, приносили ему клятву личной верности, выраженную в строго определенной формуле:

Пользующиеся моей протекцией имеют передо мной определенные обязательства.

Я плачу вам — вы служите мне.

Вы принадлежите к моей семье, а значит, должны быть верны мне и семье.

Некоторые из них нарушили клятву, предпочли сменить хозяина и перешли на сторону Беспечного Джека. Теперь их предстояло призвать к ответу и заставить заплатить намного больше первоначально установленной дани.

Каждый будний день два прилично одетых молодых человека (один из них с саквояжем «гладстон») проходили по улицам Лондона, останавливаясь у магазинчиков и лотков, таверн и пабов, воровских кухонь и борделей и с вежливой улыбкой, на чем настаивал Профессор, произносили следующие слова: «Мы пришли от Профессора. Мы пришли за его долей». Собранные сотни, а то и тысячи фунтов попадали в конце концов к Перри Гуайзеру, который клал их на специальные счета Джеймса Мориарти.

Солиситор частенько подтрунивал над Профессором, говоря, что, вообще-то, тот может прекрасно обойтись без денег, поступающих от противозаконных и преступных предприятий его криминальной семьи. Действительно, Мориарти получал вполне достаточный доход от легальных видов деятельности. Он был владельцем коммерческой компании под названием «Академик вендинг энд сервис компани», управлявшей доходами от шести мюзик-холлов и нескольких относительно новых столовых и таверн, разбросанных по всему Лондону. Во всех этих заведениях Мориарти значился директором-распорядителем. Самыми успешными столовыми, предлагавшими ланч и обед из четырех-пяти блюд, были «Пресса» на Флит-стрит, «Ройял Боро» в Челси и «Стокс» в Сити, которые успешно соперничали с ресторанами больших отелей и такими популярными заведениями, как «Кафе Ройяль».

Кроме того, Мориарти владел несколькими чопхаузами и пайшопами,[36]предоставлявшими своим клиентам простую, здоровую английскую пищу. Вместе взятые они приносили от пятисот до шестисот фунтов в неделю — весьма солидную сумму, большую часть которой Мориарти вкладывал в криминальный бизнес.

Не зная ни в чем нужды, Профессор был щедр и милостив по отношению к тем, кто работал на него. Не кто иной, как Спир, частенько говаривал, что хозяин слишком добр, и что ничего хорошего из этого не будет.

И вот теперь, сидя во временном жилище на краю Вестминстера, сам Мориарти приходил к такому же выводу: да, он слишком щедр и добр. А разве нет, если несколько лет назад простил предательство Пипу Пейджету?

Вскоре после свадьбы Пипа Пейджета и Фанни Джонс он отдал первому приказ — убить. Хуже всего было то, что убить предстояло знакомую женщину, Кейт Райт, долгое время бывшую домоправительницей в его тайном убежище в Лаймхаузе. Приказ и стал тем перышком, что сломало спину верблюду, то есть, в данном случае, Пейджету. Он выполнил приказ, но утратил веру и сбежал вместе с Фанни Джонс. Мориарти знал, что стало причиной дезертирства, и оставил предательство без последствий, предпочтя оправдать большого, сильного парня с выгоревшими на солнце волосами. Он сказал себе, что сам виноват в его бегстве. Человек, не признававший и не понимавший любви, Мориарти питал к Пейджету странное, почти родительское чувство. Но теперь мнение изменилось. Так или иначе, у него будет в скором времени другое тайное убежище, в роли хозяйки которого — или по крайней мере домоправительницы — он видел только одну женщину: жену Пипа Пейджета, деревенскую девушку Фанни Джонс. Профессор всегда добивался своего, и никакие моральные соображения его не останавливали. Даже сейчас, стоило лишь представить вкус вареного окорока с гороховой кашей в исполнении Фанни Джонс, как у него побежали слюнки.

Мориарти снова поднялся, подошел к двери, ступил на лестничную площадку и в тот же самый момент услышал донесшийся снизу, от задней двери, секретный стук. Впрочем, никаким секретным этот стук давно уже не был.

А потом он услышал голоса: Спира и Гарри Джаджа.

— Боюсь, Профессор, хорошего мало. — Вольно или невольно Спир повторил слова Эмбера, с которых тот обычно начинал свои доклады. Мориарти стоял у камина, и Спир смотрел ему прямо в глаза. Гарри Джадж остался за дверью.