Читать книгу "Повелитель гномов - Маркус Хайц"

Тунгдилу показалось, что спуск с дерева длился целую вечность. Один-единственный шорох, одно-единственное похрустывание ветки могли привести к его бесславной кончине.

Тунгдил спускался по наиболее темной стороне дерева, используя выступы и трещины коры. Время от времени его кольчуга зацеплялась за сучки, но ему всякий раз удавалось осторожно высвободиться и не свалиться.

Наконец гном крепко встал ногами на землю. Он опустился на живот и вжался в пахучую, влажную от росы траву. Так вонь орков ощущалась не столь интенсивно.

Тунгдил никогда не учился двигаться ползком, поэтому действовал интуитивно. Постоянно следя за тем, чтобы зад не поднимался слишком высоко, гном пополз вперед, толкая перед собой рюкзак.

То, что сперва казалось Тунгдилу делом нескольких минут, на деле хорошенько подпортило ему нервы. Древко топора путалось между ног, кольчуга позвякивала при каждом движении, а сапоги проскальзывали по траве, не находя опоры.

«Я не только по деревьям лазать не умею, но и ползаю отвратительно», — подумал он, отирая пот со лба.

Гномы были созданы Враккасом для честного боя. Если они хотели куда-то подняться — строили лестницу, если им нужно было куда-то добраться — они бежали. Все было просто.

Тунгдил прополз в десяти футах от дремлющего часового. В лунном свете он отлично разглядел отвратительную морду чудовища: на ней странным узором красовались шрамы и яркие полосы непонятного происхождения. Из угла рта тянулась нитка слюны, стекая по торчащему наружу клыку и капая на измазанный жиром доспех. Плоский нос с похрюкиванием втягивал воздух.

Гному очень хотелось всадить орку топор в уродливую голову, но вряд ли такая попытка увенчалась бы успехом, да и Добролужье осталось бы без важных сведений.

Гном дополз до оросительного канала поля, радуясь тому, что преодолел первые трудности. Соскользнув в это импровизированное укрытие, он понял, что теперь враг его не увидит. Он прокрался по каналу и очутился возле небольшого леса, где наконец-то смог двигаться в полный рост.

«Вот это приключение!»

Грязь, которой была покрыта одежда Тунгдила, не беспокоила гнома. У него сейчас были другие заботы. Он помнил этот лес, знал, что, он небольшой, а значит, можно быстро пройти его насквозь, но гном все равно боялся заблудиться.

Тунгдил уже был достаточно далеко от лагеря орков и перестал таиться. Уже не маскируясь, он помчался вперед. Если он доберется до деревни быстро, есть надежда, что люди успеют уйти оттуда.

Вскоре Тунгдил добежал до края леса и, обрадовавшись, что все-таки не заблудился, вышел из-за деревьев.

«Во имя Враккаса!»

Чудовищное зрелище заставило кровь застыть в его жилах.

В четырехстах шагах перед ним разбила лагерь другая орда орков, в три раза больше первой. Бестии заняли целое поле и устроились на ночлег, но костры не разводили, поэтому отблески огня не предупредили гнома об опасности.

Тунгдил успел отпрыгнуть в тень деревьев прежде, чем его заметили часовые. Он пытался найти хоть какой-то выход, но, судя по всему, у него не было другого выбора, кроме как пробраться через лагерь спящих врагов, чтобы попасть в деревню.

Колебался он недолго — в нем проснулись гномье упрямство и желание предупредить людей о надвигающейся опасности. Дойдя до опушки, Тунгдил подобрался к кусту, решив, что спрячется в нем и подумает, как же ему попасть на другую сторону лагеря.

И тут он наступил на что-то твердое. Послышался тихий щелчок. Листва взметнулась с земли, и капкан захлопнулся, защемив его левую ногу под коленом. Земля расступилась, и Тунгдил упал в западню. Он ударился головой и потерял сознание.

Очнулся он от боли.

Левая нога пульсировала, и это было просто невыносимо. Застонав, Тунгдил сел и взглянул наверх, где за черными краями ямы виднелась зелень листвы. Занимался новый день.

Капкан сдавливал ногу, препятствуя притоку крови. Гном узнал это устройство: люди ставили такие капканы на волков. Зубчатые стальные створы капкана разорвали его кожаные штаны. Ранки на ноге были окружены темно-красным ореолом. Нога болела. Тунгдил не стал тратить время на то, чтобы разжимать капкан: сжав зубы, он поднял топор и срубил тонкий болт, скреплявший пружину.

Каждый удар по капкану передавался ноге. Гном закричал от боли. Обезвредив пружину, он решительно растянул капкан. Давление ослабело. Осторожно освободившись от железных зубцов, Тунгдил в ярости отбросил капкан прочь. Затем он принялся подниматься по стене ямы, но как только наступил на раненую ногу, бедро пронзила острая боль. Бежать с такой раной он не сможет, да и вообще ему повезет, если он сумеет отсюда выбраться.

Однако страх за людей в Добролужье придал гному невероятную силу. Сперва он зашвырнул наверх свою сумку, а затем, забросив мешок с артефактами за спину, принялся цепляться за корни, выдававшиеся из земляной стенки ямы. Запыхавшись, он все-таки выкарабкался, из последних сил подтянулся и, перевалившись через край ямы, упал в листву.

«В будущем надо будет повнимательнее смотреть на землю, по которой иду», — подумал он.

Немного отдохнув, гном подполз к краю леса. Воздух тут был свежим и чистым, и гном сразу понял, что орда орков снялась с лагеря. Поле опустело.

Огромный черный столб дыма, поднимавшийся у горизонта, выдавал их присутствие. Дым клубился в небе, будто грозовая туча. Отряхнувшись, Тунгдил поднял рюкзак и двинулся вперед, по пути отряхиваясь и вытаскивая сухие листья из волос.

Его ненависть и ярость притупили боль в ноге. Эти чувства бурлили в душе гнома, так что он даже перешел на бег. Пусть из-за своей невнимательности он не сумел предупредить Добролужье, но он может хотя бы помочь им в бою.

Разум нашептывал ему, что поступать так не следует, но упрямство с легкостью отбрасывало все доводы. Тунгдил не мог отказаться от того, чтобы отправиться в Добролужье, и вид поднимавшегося дыма лишь подстегивал его.

Ближе к вечеру он, мокрый от пота, добрался до холма перед селом.

Добролужье полыхало. В деревянном заборе зияли огромные дыры в несколько шагов. В двух местах горели палисады. Повсюду валялись искалеченные тела и отрубленные конечности стражников.

Головы наемников были насажены на их собственные копья, а мертвые глаза смотрели со сторожевых башен в сторону адского пламени, постепенно превращавшего Добролужье в черные руины.

Тунгдил не слышал ни криков о помощи, ни приказов тушить пожар. Громко трещало пламя, с хрустом ломались пылавшие деревянные балки, с треском падали крыши. В деревне не осталось живых.

Покрепче сжав топор, Тунгдил двинулся в разрушенное селение. «Может быть, под обломками погребены люди, которых я еще могу спасти». Опираясь на топорище, Тунгдил похромал вперед и, пройдя сквозь ворота, очутился на центральной улице.

Горячий ветер доносил вонь паленого мяса. Из окон вылетали языки пламени, стекла от жара полопались, и повсюду валялись осколки. Вся деревня была в огне.