Читать книгу "Мартлет и Змей - Владимир Торин"

Саэгран и его спутник проходили между шатров, то и дело отмечая выступающие, словно из пустоты, силуэты спешащих стражей, очертания костров, повозок и лошадей. Все воины были при доспехах и оружии – предводитель требовал, чтобы здесь, на враждебной земле, каждый из них был готов вступить в бой при первой мелькнувшей среди деревьев опасности. Всего в лагере располагалось пять десятков воинов: разведчики, следопыты, мастера убийств и проникновений, непревзойденные лучники, даже несколько чародеек – вся Избранная Стража лорда Найллё, которой единолично командовал Неллике Остроклюв.

Его титул звучал как «достойный вести за собой», это была наивысшая ступень, на которую только может подняться страж; в землях Конкра саэграны не только командовали армиями Дома, но и, случалось, правили от имени своего лорда. За каждого из своих стражей эльф мог поручиться лично – он отбирал себе воинов сам, и боевое мастерство здесь было далеко не единственным критерием: не менее ценились «особые» умения вроде бесшумной стрельбы или знания ядов и, конечно же, верность как Дому, так и лично ему, Остроклюву. Про Неллике за глаза говорили, что он не из тех, кто отождествляет цели и интересы Дома со своими. Тем не менее Найллё Тень Крыльев весьма ценил своего военачальника главным образом за его неразборчивость в средствах и непреклонную волю в достижении поставленной цели – если саэгран брался за какое-нибудь дело, то неизменно доводил его до конца, чего бы это ни стоило ему самому и его воинам. Любые потери, любые принесенные жертвы, с его точки зрения, были оправданны, если в результате он поднимался выше в глазах своего лорда, если власть его Дома и его личная укреплялись.

Вот и сейчас, когда Дом Черного Лебедя повел рискованную игру, ответственным за исход всего предприятия лорд назначил не кого иного, как Неллике. Остроклюв понимал, что это не столько честь, сколько здравый смысл, не говоря уже о том, что в случае провала именно им пожертвуют в первую очередь. И все же он взялся за эту миссию – интересы Дома в очередной раз совпали с его собственными планами. Более того, скажем откровенно, изначально это был именно его план. Милорд Найллё в своем высокомерии даже не задумывался о том, сколько лет ушло у его ближайшего советника на то, чтобы внушить своему повелителю мысли, которые теперь воплощались в жизнь.

Саэгран и страж давно уже оставили позади лагерь и теперь шли вдоль заросшего камышом берега озера, воды которого были столь же черны, сколь и крылья ворона в темную ночь. Это была необычная вода – ни единого всплеска невозможно было заметить там, где переливался под солнечными лучами гладкий и непрозрачный антрацит. Ни мошкары, ни рыб, ни уток, ни вездесущих жуков-плавунцов – совсем никакого движения: озеро не пускало к себе живых. У него был только один хозяин, пришедший оттуда, где нет ни биения сердца, ни исходящего изо рта пара, и именно его образ принял на свою сигну их Дом.

Даже просто идти вдоль берега было тяжело. Едва эльфы приблизились к черной воде, как на грудь словно упал тяжелый камень: дыхание сделалось порывистым и хриплым, а легкие будто сжались под невидимыми тисками. Говорили, что у тех, кто проводил ночь у черной воды, сердце останавливалось навсегда. Так это или нет, доподлинно неизвестно, но желающих проверить не возникало уже давно – никто по своей воле не пожелал бы уснуть на этом про́клятом берегу.

Само собой, тело, лежащее в камышах, не оказалось здесь по собственной воле. Некоторое время Неллике рассматривал мертвеца, распростертого в высокой траве. Небольшого роста, худощавый и без одежды, как и полагается жертве ритуала. Лица не разобрать – сплошная кровавая маска: изрезанная кожа, ошметки щек, кость, проглядывающая на выпирающих скулах, и пробитый на макушке череп. Грудь выглядела не лучше: на месте сердца – рваная рана, еще одна ниже, там, где находится, вернее, находилась до этого печень.

– Черный Лебедь – благородная птица и очень разборчив в еде, он не клюет застарелое мясо, когда рядом есть лакомство повкуснее, – продолжая разглядывать обезображенное тело, произнес Остроклюв. – Печень, сердце и мозг жертвы – вот его первые предпочтения. Я насмотрелся подобного в Хоэре уже после того, как отец милорда Найллё, старый лорд Наиль, под страхом смерти запретил ритуальные жертвоприношения. Считалось, что если скормить Черному Лебедю первенца, то он покарает весь род твоего врага. И тому подобная чушь, в которую темный народ упрямо продолжает верить спустя века. Но и после запрета подобное продолжало встречаться еще несколько десятков лет.

– До тех пор, пока Черный Лебедь не перестал приходить, – кивнул Келльне. Страж старался выглядеть невозмутимым, но внутри у него все дрожало – он был не в силах взирать на подобное столь же спокойно, как его саэгран. – Но почему же сейчас это вновь происходит? Почему здесь, вдали от нашего Дома?

– Вот этот вопрос меня как раз волнует меньше всего. – Неллике подошел ближе и носком сапога аккуратно, словно опасаясь испачкать его в крови и грязи, перевернул тело. Мертвец нехотя сменил свое положение. Все верно, раны оказались сквозными. Собственно, иного Остроклюв и не ожидал.

– Тогда к чему все эти изыскания, мой саэгран? Вы же сами поручили мне следить за озером и осматривать берег каждое утро…

– И как успехи? – язвительно осведомился Неллике.

От его усмешки страж вздрогнул – когда командир так улыбался кому-то, это не предвещало ничего хорошего. Последний раз он видел подобную улыбку на лице саэграна перед тем, как тот отдал приказ дотла выжечь охотничью хижину на южной опушке этого леса – никто из обитавших в ней людей не ушел живым. Но там был враг, который однажды мог обнаружить лагерь, а здесь – лишь тот, кто служит своему Дому верой и правдой.

– Я… я расставил стражей по восточному берегу, у каждого был свой участок, я лично проверил. Озеро просматривалось прекрасно, но ночью вода настолько сливается с тьмой, что проскользнуть мимо не составит труда, а узреть плывущую по воде птицу – это вообще невозможно. Я полагался на слух, но ни один из стражей ничего не услышал, даже ал Сейте, лучший из моих следопытов. Мой саэгран, если вы позволите… – страж замялся, набираясь решимости сказать то, с чего хотел сразу начать.

– Продолжай.

– Я понимаю, что это может прозвучать чересчур резко, но… я полагаю, когда подобное происходит неподалеку от лагеря, это значит, что мы столкнулись с силами, которые нам неподконтрольны. Возможно, ими руководит кто-то другой…

– Ты понимаешь, что это значит? – Неллике резко повернулся к нему. В голосе саэграна прозвучал гнев. – Кто конкретно у тебя на подозрении?

– Эээ… Я бы не сказал, что сейчас могу что-нибудь предъявить, но советовал бы понаблюдать за Велланте и ее сестрами. От чародейства добра никогда не было, как говорят на севере.

– Ты ведь из Дома Ночного Волка, не так ли? И что, не скучаешь по родным местам? – Неллике словно бы невзначай вспомнил о происхождении своего стража. На самом деле он всегда держал в памяти сведения о каждом из своих подчиненных, знал наперечет их друзей, семьи, родство, привычки.

– Мой Дом – Черный Лебедь, – вскинулся страж. – И другого не будет, клянусь! Мой саэгран, если вы полагаете…