Читать книгу "Большая книга ужасов – 81 - Мария Некрасова"

– Угорим.

– Не должны.

Не знаю, какие такие законы физики помогли нам тогда, но бурелом загорелся довольно быстро, если учесть, что у нас не было горючего – только бумага, зажигалка и много в меру сухого дерева. Под ногами хлюпала грязь, а наверху стоял угрюмый сероватый хоровод, и от его холода я не могла согреться даже у такого огромного костра. А вот Фиалка покашливал, хотя и орал, что не угорит.

– Думаю, теперь сама справишься. Поджигай дальше, я пойду за остальными. – Он поднял голову, взглянул на Падаль у ямы. Похоже, мы в западне.

– Нет. Они не подпустят вас к канаве. И тебя не выпустят. Они только и ждут, чтобы мы вышли.

– Тогда будем прорываться. – Парой ударов ноги он отломил горящую ветку выше собственного роста и поднял над головой. Псих! – Пока, курсант Варшавская. С тобой было не скучно.

Я потеряла, наверное, полминуты, пока просила подождать и отламывала себе такую же ветку.

Фиалка бегом выбрался из канавы, держа огонь перед собой, и влетел в Падаль как в стену. Ветка оглушительно хрустнула, и добрая ее половина скатилась обратно в канаву. Кто-то из Падали взвыл, но не загорелся. Фиалка стоял перед этой неживой стеной с едва тлеющим огрызком в руках. Невидимый удар – и огрызок полетел в канаву.

* * *

Он мазнул меня по лицу, этот огрызок, и я вспомнила, зачем я здесь. Свою ветку я с размаху швырнула в толпу, выскочила сама, походя спихнув Фиалку обратно в яму. Моя брошенная ветка разлетелась на куски, как снаряд. Судя по воплям, кое-кому досталось. Падаль отпрянула. На земле валялось несколько горящих обломков моей ветки. Я схватила один и погналась за ближайшим куском Падали.

Этот занялся быстро – все-таки многое зависит от материала, из которого сшита одежда. Он вспыхнул как предыдущий, упал на землю и катался, но вокруг была насыпь грунта и рельсы – это тебе не мокрый снег.

– Курсант Фиалка!

– Я! – Он догонял меня, так быстро размахивая очередной горящей веткой, что вокруг него в темноте плясали огненные обручи.

– За шиворот уронишь, балда!

Он обошел горящую Падаль (остальные стояли близко, но пока не нападали) и скатился по насыпи ко мне.

– Еще один, а? Страшный ты человек, курсант Варшавская. Может, объяснишь, что вообще происходит?

– У наших огонь погас, вот что.

Из темноты к нам бежали увешанный рюкзаками Халк и проводница, путаясь в шинели. У них не было огня.

* * *

– Ты сам сказал, что это сон, курсант Фиалка. Вот и представь, что это сон. В реальность происходящего мне и самой не верится. – Мы вчетвером торчали в канаве у горящего бурелома, кашляли, старались увернуться от дыма, но все равно кашляли.

Падаль не отставала. Молчаливые черные фигуры возвышались над краем ямы. Их было уже вполовину меньше, чем несколько часов назад. Когда они подходили слишком близко, мы брали горящую ветку и поднимались навстречу. Больше всего мне хотелось выскочить и спалить всех сразу, но люди потянулись бы за мной – опять риск. Хватит уже рисковать.

– Представь, что ты спишь, курсант Фиалка.

– Прости, не могу. Я уже успел замерзнуть, обжечься, немного угореть и получить по башке. – Халк молча ущипнул его. – Во-от, и это успел! Какой же это сон?

– Паршивый, – буркнула проводница. – Я правда спала? Ничего не помню.

– Правда. Что ели, что пили, помните?

– В том-то и дело, что ничего. Не успела, забегалась. Когда этот пришел, я шла с пустым стаканом к титану.

– А потом?

– Он подошел со спины, попросил чаю… И я проснулась в степи.

– Вот! Я не сплю, и она не спит. Ведь это все правда, курсант Варшавская?

Я уже подстроилась к Фиалкиному дыханию. Наверное, это подло, но опыт показывает, что лучше так. Я не могу заставить его забыть все это, тем более что Падаль еще здесь, а наш бурелом когда-нибудь догорит. Все-таки заставить его поверить, что это сон, наверное, можно.

– Сны бывают разные, курсант Фиалка. Бывают очень реалистичные сны, когда видишь себя в своей комнате, в своей кровати, со своей ссадиной на ладони – а из твоего телика лезет девочка из «Звонка». Бывает еще гипнотический сон, там и не такое случается.

– Напоминаю: я замерз, угорел…

– Во сне это тоже возможно. Даже наоборот: ты по жизни замерз и угорел, а услужливый мозг придумал тебе интересный видеоряд с огнем и неведомыми тварями.

– Это получается…

– Скорее всего, мы отстали от поезда и дрыхнем в степи у костра.

– Значит, они не опасны?

– Еще как опасны! Думаешь, как умирают во сне? В основном от бытовых причин: замерзают, угорают, инфаркт какой-нибудь. Но сон при этом будет примерно такой. – Я показала на Падаль, стоящую вдоль бортов ямы. – Мозг так подает сигнал, что у тебя проблемы. И если проснуться ты почему-то не можешь, решай их во сне.

– Типа самовнушение…

– Оно самое.

– Знаю, читал. Но все равно не верю.

Я заметила, что вокруг стало больше дыма. Последние язычки пламени были еле видны сквозь эту завесу.

– Догорает. Уходить надо, иначе накроют нас в этой яме.

– Я первый. – Фиалка выломал ветку (еле тлеющую, зато большую).

– Да погоди ты!..

Поздно. Он уже бежал наверх.

Тогда я рванула следом. Одновременно боялась упустить из виду проводницу и Халка с Витьком. Они мешкали, и мы отстали: Фиалка выбрался первым. Я кричала, чтобы он подождал, но он упрямый.

Двумя прыжками я выскочила из ямы и увидела только белую припорошенную степь. В шаге от меня стоял Фиалка с догорающей веточкой.

– Смотри, курсант Варшавская, помогло! Ты сказала «сон» – и они исчезли.

Исчезли. Значит, скоро рассвет.

26 октября (утро)

Первым делом я попыталась дозваться деда. Он по-прежнему не отвечал, и это уже было паршиво. Я вспомнила его вчерашнюю болезнь и все думала: может, не в Падали дело и не в его нежелании ехать? Может, я была права и дед правда стал человеком? И поэтому не может мне ответить. Нет, люди способны и не на такое, но в минуты слабости о телепатии нечего и мечтать. Может, он не нашел меня и заблудился в степи? Может, со всеми едет сейчас в Москву с машинистом вспомогательного поезда, просто я проглядела его в суматохе?

Мы шли в сторону пригорода, в надежде найти тот автовокзал.

– Лично я замерз. – Фиалкина шинель была на проводнице, которая тоже выглядела синеватой. Сам Фиалка натянул все наличные свитеры, свой и наши с Халком и Витьком, и все равно стучал зубами.

– Да мы уже полпути прошли. Главное – не петлять. – Халк хрустел ногами по стеклянной заледенелой траве и на нас не смотрел. Паршиво, когда у Халка портится настроение.