Читать книгу "Лучшие враги - Марина Ефиминюк"

— Угу, — с крепко сжатыми зубами, чтобы не выпалить лишнее слово, промычала я. Наверняка тетушка тоже почувствовала облегчение, когда нас снова разделила дверь.

Похоже, пары приворотного зелья имели побочный эффект. Во мне, умеющей соврать в любой непонятной ситуации, открылся буквально неконтролируемый и не затыкаемый фонтан честности! Лучше бы настигли банальные непристойные видения. Помню, как Холт с приятелями под действием проклятья честности искренне желали мне испытать его действие. Накаркали сволочи!

С этими мыслями, наскоро приведя себя в порядок, я спустилась в холл. Десяток потенциальных темных прислужников с вещами и надеждами сидели на плюшевых диванах перед огромным вычищенным камином, как в зале ожидания на столичном вокзале.

В голове прозвучал голос деканессы Торстен: «Не делай людям добра, не получишь на иждивение темных прислужников». Пресветлый Парнас с Брунгильдой Торстен знаком не был, но, судя по каменной физиономии, полностью разделял ее взгляды на жизнь. Проклятие, да я сама разделяла! Полностью. Столько лет причиняла людям добро маленькими порциями, а вчера не иначе как случилось помутнение рассудка. Или же на меня пагубно влияла смесь истванского воздуха и пресловутая бурлящая энергия родной земли, о которой пафосно рассказывал Холт.

— О, госпожа чародейка, появилась! — Просители заприметили меня вперед деда и принялись вскакивать с насиженных мест. Мое появление словно гарантировало, что никто не выкинет их из замка, а значит, за диваны можно было больше не цепляться.

Дед резко повернул голову, нехорошо сверкнул глазами (в прямом смысле этих слов). Пристукнув посохом, он обдал просителей потоком воздуха и оказался передо мной. Люди, изумленные простым чудом, заохали.

Парнас поставил полог тишины, отчего звуки стихли, а в ушах зазвенело, и принялся распекать нерадивое дитя:

— Эннари Истван, объяснись немедленно! Сначала ты завела в моем кабинете нечисть, а теперь решила завести темных прислужников в моем замке?

— Была бы счастлива вас взбесить, но нет, — правдиво ответила я. — Мне не на что содержать темных прислужников. Матушка оставила слишком скромное наследство, а вы вряд ли захотите растить в светлом замке темный клан.

— Тогда почему эти люди здесь?

— Потому что, как ни крути, я очень хороша в магии.

Кажется, Парнас несколько опешил от обезоруживающей откровенности.

— Смотрю, ты от скромности-то не страдаешь! — охнул он и зачем-то припечатал вопросом: — Так?

— По сравнению с Вайроном и Люсиль я вообще звезда, — проговорила я и искренне попросила: — Дедушка, у меня сегодня некоторые проблемы с дипломатичностью, поэтому вы можете утверждать, а не спрашивать?

— Ты издеваешься?

— Честность всегда звучит хуже издевки, а я вынуждена быть такой честной, что самой тошно, — обреченно призналась я.

— Мужа на тебя нет! — рявкнул дед.

— Видимо, поэтому вы заранее заключили брачное соглашение, чтобы муж на меня был побыстрее, — фыркнула я.

— Ты…

— Знаю. Нахалка. Вы вчера сказали, — быстро напомнила я и постаралась его выпроводить: — Вы куда-то собирались?

— И отмени сделку с Догером! — невпопад потребовал дед.

Стукнув посохом, он переместился в неизвестном направлении. Возможно, в свой кабинет, чтобы пожаловаться Догеру, что у него, пресветлого Парнаса Иствана, внучка не просто темная, а натуральная ведьма.

От перемещения снова поднялся злой сквозняк, раздувший полы одежды и прически, кокон лопнул, и стали слышны возбужденные, испуганные шепотки.

— Итак, господа, чего вы здесь сидите на багаже? Почтовую карету ждете? — проговорила я громко, заставляя народ примолкнуть и подняться с диванов.

— Госпожа чародейка, — пробасил ядрено пахнущий, патлатый здоровяк, — так мы это… отдаться пришли.

— В жертву? — фыркнула я.

— В услужение! За исполнение трех желаний.

Конечно. Так и знала! Разве могут горожане просто прийти, чтобы хором выразить благодарность за вчерашнюю помощь и объяснить деду, как он не прав, выпихивая замуж такое сокровище? Просто магическую жемчужину среди стеклянных бусин. Им нужно только колдовство.

— Три желания? — нараспев повторила за ним. — Я похожа на джинна? Вы бутылку здесь где-нибудь видите?

Вся компания будущих проклятых повернулась к каминной полке, где возле оплавленных свечей, прилепленных прямо на гранит, красноречиво притулилась пустая бутыль из-под дорогого алкоголя.

— Кхм… — задумчиво кашлянула я и вспомнила ещё пять проклятий, которыми можно одарить идиота, оставившего пустую бутыль на самом видном месте. Уверена, его зовут Вайрон. Он вечно где ни попадя разбрасывает свои вещи: то сапог в моей двери оставит, то пустую бутылку из дедовских винных погребов на камине забудет.

— Возьмешь нас к себе, госпожа чародейка? — быстро спросил здоровяк.

Да что б тебя демоны ада сожрали, а косточки потом прожарили в котелке из посудной лавки будущего церковного тенора!

— Очень хочу, но не могу, — вздохнула я, отвечая с честностью восторженной идиотки. — Господа просящие, вас некуда селить и не на что содержать.

— А нас будут содержать?! — обрадовался кто-то из ожидающих очереди.

— Нет, — покачала я головой. — Никаких иждивенцев до свадьбы.

Проклятая честность! Даже не съехидничать и не подавить людей высокомерием.

— А когда госпожа чародейка выходит замуж?

— Точно не этой зимой! Всего доброго. Выход там!

Я была так любезна, что заставила с помощью магии распахнуться тяжелые входные двери. Путь на свободу был открыт. На парадной лестнице обнаружилась рогатая коза с колокольчиком и клетки с курицами. Похоже, переезжать в замок прислужники планировали всерьез и надолго. С семьями, вещами и скотным двором.

«Бери всех. Они пришли с приданым! — на задворках сознания требовала темная магия. — Пусть подпишут коллективный договор. Куриц и козу съедим!»

Похоже, мне было пора обедать. Да поплотнее.

— Легкой дороги, — кивнула я, предлагая визитерам потрусить на выход.

Что они и сделали: потянулись нестройной шеренгой, таща багаж.

— А говорили, она настоящая ведьма, — тихо бранились между собой двое. — Говорили, что темные чародеи договоры со всеми подряд подписывают, лишь бы к ним в услужение шли.

— Эй, недовольные! — позвала я, заставив всех одним махом развернуться. — Прокляну.

— Изыди! — охнул один.

— Дурак, соглашайся, пока предлагают! — задергал его за рукав второй. — Проси, чтобы прокляла немотой. Помычишь, а потом запоешь, как вчера ночью Мирн из посудной лавки. Прокашлялся да как заголосит. Чуть стаканы в таверне не полопались. Глядишь, в столичный театр устроишься…