Читать книгу "Переплетения - Зигмунт Милошевский"

– У этой баррикады много сторон, – уклончиво ответил он, не желая ни в чем признаваться.

– Конечно, пан прокурор. Я вижу глазами души, как вы сидите в канцелярии какого-нибудь советника и готовите письма с уведомлениями или обдумываете, как слупить с должника дополнительные проценты.

Хорко начала играть с воротничком блузки. Если она наклонится, придется заглянуть в ее декольте. А этого ему не хотелось.

– У каждого найдутся счета, по которым нужно платить, – пожал он плечами.

– Перейдем к делу. Вы ведь напишете обвинительный акт, пан прокурор? Может, мы найдем компромисс. Пусть это будет обвинение не в убийстве, а в неоказании помощи. Всегда что-нибудь найдется. Посмотрим, что они с этим сделают.

Он неохотно кивнул. Тоже думал об этом.

– Предупреждаю: акт обвинения не будет ни очень длинным, ни слишком убедительным.

– В любом случае я его парафирую. Напоминаю вам о плане следствия по делу Телята и обвинительном акте по делу Нидзецкой.

Он кивнул и встал.

– Приятно было с вами поговорить, пан прокурор, – сказала Хорко и улыбнулась пламенной улыбкой. Шацкому вспомнились персонажи с картин Брейгеля. Он ответил неуверенной полуулыбкой и вышел.

Бартош Теляк сидел на стульчике у дверей его комнаты и играл с мобильником.

4

Он любил приходить в сауну на Варшавянке в середине дня, когда не собиралась дикая толпа и всем можно было спокойно пользоваться. Забрался на верхний полок сухой сауны и сидел, пока не заплясали темные круги перед глазами, а каждый вдох не стал обжигать гортань. Вышел, повесил полотенце на колышек и отправился голышом к большому бассейну с холодной водой, стоявшему посредине помещения. Миллионы иголочек впились в его тело. Он погрузился в воду и только потом вскрикнул. Как же это великолепно! Полежав еще минутку в холодной воде, он вылез, завернулся в полотенце и устроился на лежаке в саду. Игорь подал ему бутылку холодного апельсинового сока. Да, бывают минуты, когда человеку необходимо лишь немного тепла, немного холода и немного апельсинового сока. Парни из варшавской команды – не то, чтобы он их любил, – знали, что делают, устраивая себе чудесный бассейн.

Рядом пара двадцатилетних лежала настолько близко друг к другу, что еще миллиметр, и получился бы сексуальный контакт в публичном месте. Они поочередно что-то тихо шептали либо громко смеялись. Он неохотно поглядел в их сторону. Девушка ничего себе, хотя ей стоило бы слегка проредить заросли под мышками и пару раз сходить на аэробику. Парень тщедушный, как и все в этом поколении. Худые ручки, худые ножки, небритая щетина, грудь как у туберкулезника.

– Им следует поднять цены, – сказал он Игорю настолько громко, чтобы наверняка быть услышанным молодой парочкой. – А то тут всякое быдло может сидеть часами…

Игорь понимающе кивнул. Парочка вначале затихла, затем парень что-то прошептал, и девица стала хохотать как ненормальная. Ему захотелось встать и дать парню в морду. Однако он решил не обращать внимания.

– Похоже на то, что с Хенриком все будет тихо? – обратился он к Игорю.

– Да, пожалуй, нам нечего волноваться, – ответил тот. – Сегодня Шацкий должен написать план следствия, и мы узнаем больше.

– Когда мы его получим?

– Вечером, – ответил Игорь, будто получение копий всех служебных документов из всех прокуратур Польши было для него повседневным делом.

– Прекрасно, – сказал председатель и глотнул соку. Ему нравилось, когда все вокруг происходило предсказуемо и безупречно.

5

Кузнецов растил сына того же возраста, что и Бартош Теляк, и в последнее время называл его не иначе как «зверь».

– Временами мне хочется поставить замок в дверях нашей комнаты, – говорил он. – Он такой большой, кудлатый, ходит как тигр в клетке. Настроение у него меняется каждые десять минут, а гормонов в крови больше, чем у легкоатлета – стероидов. Когда мы вечером ссоримся, я думаю: придет он с ножом или не придет? А если придет, справлюсь ли я с ним? Вроде бы я не инвалид, но и у него все на месте.

Такие рассказы свидетельствовали единственно о том, что Кузнецов – псих. Больное воображение и долголетняя работа в полиции довели его до биполярного расстройства[56]. Так всегда думал Шацкий. Теперь, когда он сидел напротив подростка, ему пришло в голову, что в иррациональных высказываниях полицейского была частица правды. Теляка отличала очень тонкая, гравюрная красота. Черные волосы и брови подчеркивали бледность кожи. Худобу не могли замаскировать ни широкие штаны, ни просторная блуза. Наоборот – благодаря одежде он казался еще более хрупким. Шацкий знал, что мальчик смертельно болен. Но, несмотря на это, в его движениях и глазах проявлялась хищность, агрессия и отчаяние. Может, по-другому нельзя, когда приходит время бороться за свое место в мире? Шацкий не помнил, что происходило с ним в этом возрасте. Много пил, часто онанировал и много говорил с коллегами о политике. А что кроме? Черная дыра. Ссорился с родителями, это точно. Но разве он их ненавидел? Бывали ли минуты, когда он желал их смерти? Согласился ли бы на их смерть, если бы это могло обеспечить свободу и независимость? Ему припомнился процесс подростка из Пруткова, убившего мать, который объяснял в суде: «…и тогда у меня в голове появилась мысль, чтобы матери не было». Могла ли подобная мысль родиться в голове сына Хенрика Теляка?

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ.

Бартош Теляк, родился 20 марта 1991 года, проживает по ул. Карловича в Варшаве. Образование среднее, ученик гимназии № 2 на ул. Нарбутта. Отношение к сторонам: сын Хенрика Телята (потерпевший), за дачу фальшивых показаний не наказывался.

Предупрежденный об ответственности по ст. 233 УК, показал следующее…

Через пять минут у Шацкого возникло желание написать большими буквами на протоколе: «Хрен он показал!», – поскольку молодой человек стремился общаться с ним исключительно с помощью жестов, полуслов и односложных выражений.

– Что ты знаешь о терапии своего отца?

– Ходил.

– Что еще?

Кручение головой.

– Вы с ним об этом разговаривали?

Кручение.

– Знаешь людей, с которыми он ходил на терапию?

Кручение.

– Узнаешь кого-нибудь на этих снимках?

Кручение.

Полная бессмыслица, подумал Шацкий, так мы ни к чему не придем.

– Что ты делал в субботу вечером?

– Играл.

– Во что?

– «Call of Duty».

– Первая или вторая часть?

– Вторая.