Читать книгу "Бестия в академии Ангелов - Кристина Корр"

— Спасибо, — улыбнулась и отправилась искать Кая.

Вышла в сад и вдохнула свежий прохладный воздух полной грудью. Подняла взгляд в небо, улыбнулась и побрела в нашу беседку.

— Что это? — не поняла я, увидев разложенный мольберт.

Кай резко повернулся, держа в руках холст и банку, в которой стояли тюбики с масляной краской.

— Ты должна начать рисовать.

— Не помню, чтобы кому-то задолжала, — усмехнулась и тронула рукой установленную лампу, которая ярко освещала мольберт.

— Ты хорошо подготовился.

— Вики… — Кай взволновано облизал губы и положил хост с красками на лавку. Шагнул ко мне и обхватил мои плечи ладонями. — То, что произошло в академии…

— Всё уже хорошо… — выдохнула тихо, ощущая, как заходится сердце. — Нет больше причин волноваться…

— Есть. И будут, — на лице Кая дрогнули желваки. — Ты сказала, что не знаешь, куда тебе двигаться дальше… Просто делай то, что любила больше всего, то, что всегда приносило тебе радость. Следуй за своей мечтой.

— Но у меня больше нет мечты, — улыбнулась грустно.

Кай сглотнул и приподнял мою голову за подбородок.

— Тогда позволь быть рядом, пока не обретёшь её вновь, — глухо прошептал он и накрыл мои губы своими…

Глава 20

Секундное замешательство, словно Кай даёт мне возможность подумать и принять решение. Охвативший тело трепет не даёт мне долго раздумывать: обвиваю шею ангела руками, привстаю на носочках и приоткрываю губы…

Кай мгновенно прижимает меня к себе за талию, другой рукой зарывается в волосах и жадно целует, словно изголодавшись, словно больше ничего в жизни не нужно. Ничего не важно…

Наше прерывистое дыхание сливается в унисон. Хриплые вдохи кажутся слишком громкими. Слишком пошлыми… боюсь, нас услышат, но биение сердца заглушает мысли…

— Вики… — нежно шепчет Кай и целует в уголок губ.

Меня потряхивает от нахлынувших эмоций, в груди разгорается пламя… даже открыть глаза не в состоянии.

Послышался ласковый смешок и снова поцелуй, на этот раз в подбородок. В щёку. В лоб. В плечо…

— Не позволяй мне так много… — глухо шепчет Кай, обнимая меня и прижимая так сильно, что кажется трещат рёбра. — Я ведь могу не остановиться…

— Ты задушишь меня… — сипло стону в ответ, распахивая веки.

Кай усмехается и снова целует меня в лоб.

— А теперь рисуй.

— Шутишь? — прочистив горло поинтересовалась. — Сначала лишил меня рассудка, а теперь — рисуй?

Кай сел на лавку и вытянул ноги.

— Хотя бы попробуй, — загадочно улыбнулся и добавил. — Хочу, чтобы эта ночь не кончалась…

Обескураженно выдохнула и взяла холст. Ладно… если для него это так важно, так важно, чтобы я начала рисовать, я начну.

— Ничего не обещаю, — предупредила раздражённо.

— И не нужно, — отозвался он. — Главное, ты согласилась, и я снова могу любоваться тобой.

— Кай… — выдохнула, готовя палитру. — Мы же были детьми, неужели ты всё запомнил, что с нами случалось? Неужели серьёзно воспринял то, что происходило в детстве?

Кай сел ровнее и уставился вдаль.

— Ты была ребёнком, а я всегда был на три года старше. Всё, что тогда происходило, было самым счастливым для меня временем. После ухода матери… я замкнулся в себе, перестал доверять даже собственному отцу, казалось, никому нельзя верить, — он поднял на меня взгляд и усмехнулся. Даже в полумраке его золотые глаза ярко светились и мерцали. Никогда не привыкну. — А потом в доме появилась ты. Шумная, вздорная, вредная… ты не оставляла мне шанса продолжать замыкаться в себе. Я закрывался, но ты выводила меня из себя одной своей выходкой, а потом… я просто не понял, когда стал получать удовольствие оттого, что ношусь за тобой, желая наказать, а ты, смеясь, удираешь. Поэтому, да, эти воспоминания очень важны для меня.

— Вот это да… — протянула растерянно и взяла кисточку. Хотелось съязвить, но я сдержалась. Нечасто Кай открывается перед кем-то, обнажает свои чувства, и я должна ценить то, что открылся он именно мне. — А не принесёшь мне разбавитель?

— Конечно, — улыбнулся он и поднялся. — Скоро вернусь, начинай пока.

Мазнула сухой кисточкой по холсту и посмотрела на небо, такое тёмное и глубокое… Добавила на палитру чёрную краску и задумчиво макнула в неё кисть…

Кай вернулся, поставил на лавку банку с разбавителем, а сам снова сел, не отвлекая меня. Удивительно, но я действительно начала рисовать. Сначала бездумно выводила непонятные линии, играла с красками, подбирая цвета, а потом… незаметно втянулась и присутствие ангела рядом не мешало. Раньше я не могла рисовать, когда кто-то находился поблизости.

Не знаю, сколько времени прошло, но, когда закончила и повернулась, вытирая кисточки тряпкой, Кай дремал, скрестив руки на груди и упираясь затылком в балку. Усмехнулась и чистой рукой убрала чёлку с его лба.

— Закончила? — сонно протянул он, медленно открывая глаза.

— Уже поздно, я тебя совсем замучила.

— Ничего, — отмахнулся он, разминая шею. — Главное результат, ведь так? — встал и подошёл к мольберту, склоняя голову набок.

— Ну как? — замирая от волнения, поинтересовалась.

— Поразительно… — протянул Кай, завороженно глядя на картину. — Твоё мастерство ничуть не стало хуже, — он посмотрел в небо и улыбнулся. — Ты нарисовала звёзды, которых нет, и такой яркий полумесяц. А это… это мальчик?

Пожала плечами, и повернулась, якобы мне нужно закрыть тюбики с краской.

— Это мальчик, — улыбаясь, констатировал Кай.

… мальчик сидел в лодке и плыл по молочной, сверкающей реке…

— Умница, — ласково прошептал Кай, притянул меня к себе и поцеловал в висок. — Умница…

— Спасибо тебе… — пробормотала смущённо и облизала пересохшие губы. — Пойдём спать? Нам завтра нужно куда-то или бездельничаем?

— Нужно, — скривился Кай и осторожно снял с мольберта холст. — Я хотел навестить одну старую знакомую. Энифер…

— Энифер? — нахмурилась я. — Кто это?

— Я всё тебе расскажу, — устало протянул Кай и махнул рукой, чтобы выходила. — За стаканом молока перед сном…

Мы устроились в гостиной на мягком диване перед догорающим камином, но Кай всё равно накинул мне на плечи плед и сунул в руки молоко.

— Энифер была невестой Сэта… — внезапно произнёс он, заставив меня изумлённо моргнуть. — Я… произошло кое-что из-за чего мы с Сэтом перестали общаться, но мне не хотелось оправдываться. Моя гордость была ущемлена. Мне казалось, раз друг мне не верит, то какой он друг тогда. Я даже не пытался объясниться…