Читать книгу "Ты станешь моей - Дана Стар"

Да, я испытываю сильные чувства к Волкану, но надо быть реалистом, умной девушкой, иначе… свяжешься с волком — попадёшь на клыки.

* * *

После десяти вечера Женя уехал. Я осталась без ухажера, а папа прилично набрался. Ну и я тоже зря времени не теряла. Чтобы хоть немного расслабиться да успокоиться, опустошила несколько бокалов. Надо было. Папины друзья всё пёрли и пёрли ко мне с тостами, как тут откажешь? Закидываясь шампанским, я переборщила с мерой. Ох, остановись, Ник. Тебе нельзя пить. Слабачка пятикапельная.

М-да, так получилось, что и в этот раз я не смогла угадать с нормой. А всё потому, что стала мишенью дьявола. Надоел! Отметелить гада охота! Как обычно жрёт и жрёт меня глазами, несмотря на то, что рядом вьётся любимая потаскушка. Тьфу на вас! Совет да любовь вам.

Вот овца! Она вешалась на него со всех сторон, а ему это нравится. Он улыбается, обнимает Ирочку за талию, шушукается с ней, Казанова проклятый. Хватит! Не могу на это смотреть. Женя ушёл не вовремя. Вызвал такси, умчался в аэропорт. А я опять схватилась за выпивку, сама того не заметила. А когда поняла, что опьянела, было уже поздно. Только не это. Меня тошнит, водит туда-сюда как на корабле во время шторма, язык заплетается и всё плывёт перед глазами.

Пошатываясь, я направилась в уборную. Сделав свои дела, застыла напротив зеркала. Поправила прическу, макияж. Скривилась, увидев в отражении зеркала свои заплывшие глаза. Внезапно дверь уборной скрипнула и в помещение, цокая каблуками, с гордой осанкой королевы вошла Ирина. Господи, ведёт себя как восточная принцесса, в окружении завидного шейка, но корни-то отнюдь не «королевские». Сколько она с Волканом уже встречается? Не очень много, чтобы вообразить из себя богиню.

Она тоже подошла к зеркалу, а я застыла. Якобы случайно толкнула меня плечом и скривилась.

— Осторожней! — фыркнула я вытирая руки о бумажные салфетки.

Красопета промолчала. Уставилась на своё холеное изображение и давай прихорашиваться — корчить рожи, трогать себя руками, поправляя макияж. От Ирины прилично несло коньяком. Алкоголь перебил даже запах французских духов.

Закатив глаза, я направилась к выходу, как вдруг она недовольно и отнюдь не дружелюбно рыкнула мне в спину:

— Я вижу, как ты пялишься на моего парня. Не советую так делать. Он мой. И очень скоро сделает мне предложение.

— П-ф-ф, — я еле-еле сдержала глумливый смешок. Секунда. Во мне бахнул гром. Да пошла она! Доказывать я ей ещё что-то буду. А мне вообще фиолетово. Пойду веселиться!

* * *

Прошло полчаса после нашей стычки в уборной, веселье в самом разгаре! Ещё один глоток шампанского, ещё один тост и задорная улыбка, адресованная очередному папиному другу. Я взяла с подноса наверно шестой, по счету бокал, хотела выпить на брудершафт с папой, как вдруг зацепилась ногой о ножку стола, полетела вперёд и упала бы в раскорячку в центре зала на потеху публике и на радость Ирочке, как вдруг меня поймали чьи-то крепкие руки. Раз, бокал выпал из моих рук, вдребезги рассыпался на паркете, два — крепкие ладони до ожогов прожгли талию, три — свирепый бас больно резанул по ушам. Ну всё, понеслось.

— Глупая девчонка! — захрипел знакомый голос, что всякий раз заставлял моё бедное сердечко биться, как во время бега на выживание. — Как школьница, не знаешь меру! Глаз да глаз нужен.

— Бе-бе-бе, тебе-то какое дело, — я обвила руками ароматную шею мужчины, понюхала её, чуть не спятила. — Ты же баб-ник. И грубиян, — я хихикала и молола неконтролируемую чепуху. Запах дорогих мужских духов и сигар конкретно расплавил мозг.

— Хватит, — рык мне в ухо. Я вздрогнула, но руки не убрала, лишь сильнее сжала на крепкой шее.

— Кто ты? А-а-а-а, это ты! Веселишься? — ехидно заулыбалась, скорчив рожу этому высокомерному индюку. — Весело т-тебе со своей Ирочкой? Ик! — я икнула и несколько раз кулачками ударила по груди араба. Если бы мы остались наедине, он бы меня точно порвал от ярости, как пёс шёлковые трусики.

— Вот ведь. Неугомонная! Ярости на тебя не хва…

— Ника, моя девочка, что случилось? — а вот и папочка объявился.

— Папуля-я-я, спаси меня! Пожал-ста-а-а! — завыла я.

— Кажется, ей плохо! — сказал Волк, легонько шлёпнув меня по щеке.

— Как так вышло? — папа потрепал меня по плечу.

— Ой, отстаньте, я спать х-хочу-у-у.

— Ника, на нас смотрят люди… — зло отчитал меня полушёпотом. — Что мне с тобой делать? — призадумался. — Волкан, могу ли я тебя попросить? Пожалуйста, отвези мою дочь домой. Хорошо?

— Да без проблем, Олег Петрович, — я кожей почувствовала коварную ухмылку черноглазого упыря.

Ну вот они и договорились. Поделили добычу. Папочка сбагрил меня маньяку за мешочек золотых, так сказать, чтобы рассчитаться с долгами, теперь доволен донельзя. Классно, чё! А моё мнение всем до лампочки. Я чувствую себя разменной монетой. Негодяи!

— Нет, нет! У тебя нет сердца, папа-а-а! — запротестовала я. — Не отдавай меня этому демону, он меня сожрет! Прошу, помилу-у-уй!

— Да что ты за глупости несёшь, дочь? Тебе надо под холодный душ и выспаться как следует.

— Ирина отлучилась в уборную, передайте ей, что у меня появились ну очень важные дела, — властные руки Волкана сильней вцепились в мою талию. В голосе заиграла усмешка.

— Не волнуйся, — отец дружески похлопал «будущего зятька» по плечу. — Передам. Главное, о Нике позаботься. Если вдруг ей станет плохо, срочно звони мне.

— Да вы не волнуйтесь, занимайтесь делами, гостей вон сколько важных понаехало. Мы справимся, — прозвучало уж очень зловеще.

— Чёрт, — меня замутило. Пришлось зажать рот ладошками. А так хотелось выплюнуть парочку «вежливых».

Прижав теснее к себе, приобняв за талию, Волкан повёл меня к гардеробу. Я моментально почувствовала жар его тела. У меня неумолимо сильно закружилась голова. Господи, какой же он все-таки горячий, не перестану удивляться. Не мужчина, а печка.

Забрав наши вещи, Волкан упаковал меня в пуховик и прыснул:

— Зря ты отказалась от шубы, пупс. Но я не жмот, можем завтра наведаться в магазин. Попытка номер два. Неужели ты ни капли не завидуешь Ирине? В шубе от меня она похожа на королеву.

Вот что за человек такой надменный, без короны ну никак, а? Воротит от тебя, Волк. Не от алкоголя, а от тебя, блин.

— Высокомерный баран! Я не продаюсь! — гордо ответила я и, кажется, на минуту отключилась, как только мы вышли на свежий воздух. Меня поймали надёжные мужские руки, оторвали от земли, как куклу. Стало вдруг так хорошо, невесомо, беззаботно. Хотелось прижаться всем телом, всем сердцем к источнику этого райского тепла, раствориться в нём, растаять. Удивительные ощущения. Я могу огрызаться, сопротивляться до потери пульса, но реальность не обманешь. Чувства не перевоспитаешь. Разве что на это уйдет тонна времени.