Читать книгу "Свет в глубине - Фрэнсис Хардинг"

Когда Харк, почти обессилев, вытащил друга на выступ, он сам уже не мог пошевелиться. Руки ныли и тряслись. Харк положил Джелта на живот, повернул его голову набок, так чтобы нос и рот не попали в лужи. Джелт казался таким тяжелым, какими бывают только утопленники. И таким же холодным.

Что делают с человеком, который едва не утонул? Сильно давят ему на спину, вот что! Стискивают грудную клетку, как кузнечные мехи, чтобы вода вышла и утопленник снова мог дышать. Харк прислонил сферу к шее Джелта в слепой надежде, что это поможет. Потом сильно прижал ладони к спине Джелта, налег всей тяжестью и стал давить. Снова. Снова. Снова. Изо рта Джелта вылилось немного воды, но он все равно не дышал. Кожа отливала голубым.

В свете дня желтоватая белизна сферы засияла. Ее поверхность была покрыта множеством крошечных круглых отверстий, края которых казались неровными или скорее зубчатыми. Это реликт, боготовар. Ничем иным это быть не могло.

– Очнись, Джелт! – прошептал Харк; горло перехватило. – Ты был прав: на дне есть боготовар. Но ты не сможешь позлорадствовать, что был прав, если не очнешься.

Джелт не очнулся. Харк все давил на его холодную спину. Слезы тоски и ненависти к себе жгли глаза. Синяк на виске и боль в ребрах ушли на второй план. Он мог думать только о том, что Джелт защищал его, Харка, от ударов – принимал их на себя, что Джелт «нашел» их первую бутылку рома и поделился с другом на пляже одной долгой летней ночью. Как-то раз Джелт обогнал его, когда они убегали от грабителей, а потом остановился, чтобы подождать Харка, и помог перелезть через забор.

«Братья». Так Джелт называл их обоих, даже когда срывался на него от обиды и горечи. Братья. Если Джелт не был ему семьей, то кто же тогда был? И кто-то другой значил для него столько же? Почему Харк не прыгнул в воду сразу, как только батисфера рухнула на дно? Почему стоял там в ступоре и трансе, теряя драгоценные секунды, пока его лучший друг тонул?

– Давай! – прошептал он. – Давай же!

Сфера шевельнулась. На мгновение она расширилась и сократилась. Едва заметные пластины скользнули поверх друг друга. Крошечные отверстия на долю секунды сжались, как маленькие рты. Послышался слабый скрежет, какой бывает, когда раковины трутся о камни. Снова прошел импульс. Не такой сильный, как под водой, но Харк все-таки почувствовал его. Удар в грудь, пульсация в крови.

Джелт мучительно дернулся. Рот и глаза широко раскрылись. Его затрясло от страшного, удушающего кашля и вырвало. Он задыхался. Отплевывался. Мокрые волосы, с которых текла вода, били по щекам и мотались из стороны в сторону. Харк немного отступил. Ему стало дурно от облегчения. Джелт все-таки остался в этом мире. Посиневший, но живой. Харк почувствовал, как страх и скорбь понемногу отпускают его. Скоро он будет их стыдиться.

– Говорил же тебе, не стоит пользоваться этой штукой, – едва выговорил Харк, не в силах унять дрожь в голосе.

Возможно, позже Джелт огрызнется в ответ на это замечание. Да, теперь это «позже», кажется, настанет. Пока же, однако, единственным ответом была долгая мучительная рвота морской водой.

Глава 12

Обратный путь от Страйдза был долгим и тяжелым. Теперь, когда Харку пришлось грести в одиночку, управлять скифом стало куда труднее. Джелт лежал, завернувшись в одеяло, и молчал, с посеревшим лицом обхватив шар цвета слоновой кости.

Харк говорил и говорил, хотя не мог перевести дыхание. Молчание было холодной темной пещерой, которая затягивала, словно зыбкий песок, и где ты не мог дышать. Харк знал, что его болтовня раздражает. Он хотел, чтобы Джелт не выдержал наконец и велел ему заткнуться. Хотел, чтобы Джелт снова стал прежним озлобленным парнем. Но Джелт молчал. Время от времени Харк ощущал пульсацию шара. Теперь она была слабее и повторялась реже, но все же каждый раз Харк чувствовал себя струной, за которую дергают незнакомые пальцы.

Наконец Харк привел скиф в узкую бухточку, где Джелт оставлял судно накануне. Джелт даже не попытался выбраться из лодки. Вместо этого он схватился за влажные складки рубашки.

– Там что-то такое… – пробормотал он хрипло. – Я чувствую что-то…

Негнущимися пальцами он поднял рубашку и обнажил правый бок. По коже шла глубокая тускло-серая борозда. Когда Харк понял, что это рана, он похолодел. Длинная трещина, совершенно бескровная, словно кто-то разрезал кусок сырого пирога.

Харк вспомнил о пробоине в батисфере. «Должно быть, внутри нее был острый край, на который напоролся Джелт. Но в таком случае почему нет крови?» Такие раны иногда бывают у утопленников, чисто вымытые и бесцветные.

– Зу… зудит, – выдавил Джелт и стал чесать бледную, распухшую плоть рядом с раной.

Одна-единственная капля прозрачной воды выступила на ране и потекла по животу Джелта.

– Не надо, – посоветовал Харк, стараясь не думать о том, почему у Джелта морская вода вместо крови. – Нужно перевязать чем-то чистым.

Он судорожно сглотнул, убеждая самого себя, что это поможет.

– И тебе не следует выпускать это, – добавил он, постучав по шару в руке Джелта. – Оно поднимет тебя на ноги. А когда полегчает, сможешь его продать.

Он растянул губы в до боли широкой улыбке.

– Не забудь сохранить для меня половину денег.

Джелт моргнул медленно и болезненно, будто дневной свет был для него слишком ярким.

– Джелт!

Харку пришлось несколько раз окликнуть друга, прежде чем тот взглянул на него.

– Здесь ты будешь в порядке?

– Похоже, что я в порядке? – проворчал Джелт; выглядел он плохо.

– Послушай, Джелт…

– Ты уходишь, – упавшим голосом сказал Джелт.

И уставился на Харка пустым взглядом. Иногда так смотрят собаки, сомлевшие от жары и полубезумные от голода. Ненависти к тебе в них нет, зато есть острые зубы и полная бесчувственность, невозможно предсказать, что они сделают с тобой в следующую минуту.

Харк глянул на солнце. Прикусил губу, представив, как оно поднимается выше, пока он идет назад, к Несту. Он уже отсутствовал куда дольше, чем разрешенные три часа.

– У меня нет выхода, – в отчаянии пояснил Харк. – Если я не вернусь, за мной пошлют кого-нибудь. Нас не должны видеть вместе!

От взгляда Джелта ему стало плохо. Он почувствовал себя трусом и предателем, решившим бросить друга на пороге смерти, чтобы скорее побежать домой и пресмыкаться там перед новыми хозяевами… Он не спас Джелта. Джелт еще не был в безопасности. Он болен и слишком слаб, чтобы встать. Он будет лежать в лодке, пока не умрет. Но если даже Харк останется, как он ему поможет? Он не доктор. Он вообще никто.

– В хижине на соседнем пляже живет мусорщик, – вспомнил Харк, хватаясь за соломинку, словно утопающий. – Я могу добежать до него и попросить помощи.

– Мусорщик?

Джелт гневно уставился на него: