Читать книгу "Волчья луна - Ольга Романовская"

Боши из Гербовой книги принадлежали к старинному дворянскому роду, но в силу угасания мужской линии в свое время утратили титул и поместья. Однако они до сих пор относились к первому сословию. Последним представителем семейства числился Гийом Бош – тот самый. Матерью его называли Лючию Бош, единственную наследницу Вольдемара Боша, стремительно разбогатевшего на акциях тогда еще только строившейся железной дороги. Об отце ни слова. Лючия была замужем, родила сына, но оба: и мальчик, и супруг, – скончались задолго до рождения Гийома. Мать тоже не прожила слишком долго, едва успев справить совершеннолетие сына. Что интересно, схожие вещи творились с другими Бошами, начиная с его прадеда. И, по стечению обстоятельств, смерть близких неизменно сопровождалась ростом благосостояния или продвижением по карьерной лестнице. К примеру, обе супруги прадеда Гийома умерли родами, а сам он между тем дорос из заведующего канцелярией до заместителя министра. Его брат и вовсе остался холостяком: невеста скончалась накануне свадьбы, зато получил пост придворного архитектора. Обе сестры схоронили по несколько мужей и не имели детей, пусть и закончили дни крайне обеспеченными мадам. Дед Гийома тоже не успел жениться, схоронив невесту, и удочерил девочку от заболевшей чахоткой любовницы. Словом, складывалась крайне занятная картина.

Переписав нужные имена в блокнот, Шарлотта крепко задумалась. Кажется, она кое-что начинала понимать. Найденный за книгами дневник принадлежал Лючии Бош. Сына она родила от случайного мужчины, потому что опасалась родового проклятия. Смысл последнего несложно разгадать, если не воспринимать смерти в семье Бош как трагические случайности. Проклятие каким-то образом связано с зеркалом – тем самым «оно» из дневника. Гийом не отрицал, реликвия принадлежала его матери. То, с какой яростью хозяин отгонял девушку от зеркала, лишь укрепило ее уверенность. Одно оставалось непонятным: если вещь несла смерть, почему от нее не избавились? Выходит, она приносила некую пользу, столь большую, что плата в виде жизни не казалась непомерной. Шарлотта вывела: «Сделка с Дьяволом?» и поставила знак вопроса. Она вернется к этому после, а пока почитает газеты. Точкой отсчета девушка выбрала год, когда Гийому исполнилось шестнадцать: вряд ли он в более юном возрасте мог совершить нечто страшное. Поборов соблазн углубиться в изучение прошлого других членов семьи Бош, Шарлотта начала планомерно собирать информацию по волновавшей ее персоне. Девушка понимала, на это уйдет не один день, но не боялась трудностей. Увы, пока газеты ничем не могли ее порадовать. К счастью или нет, фамилия Бош промелькнула однажды – в некрологе. Когда скончалась мать, Гийом еще учился в кадетском корпусе. Потом снова тишина, на целых десять лет, пока глаз Шарлотты не наткнулся на громкий судебный процесс. Он заинтересовал ее только потому, что судили чернокнижника. Если верить журналистам, сразу двух, но один таки сумел сбежать по недосмотру конвоя. Фамилия братьев была вовсе не Бош, но награду за их поимку получил как раз Гийом, тогда просто старший инспектор полиции. Именно его упомянул в пламенном последнем слове обвиняемый, пригрозив не оставить в покое даже на том свете. Репортеры любили подобные вещи и ради эффекта не поскупились передать речь чернокнижника слово в слово. Куда делся его брат – загадка. Поиски ни к чему не привели, второй колдун как сквозь землю провалился. Примечательно, что именно после этого громкого дела карьера Гийома стремительно пошла в гору, и он быстро дорос до начальника полиции.

Покашливание служителя над плечом вернуло Шарлотту к реальности. Углубившись в изыскания, она не заметила, как наступил вечер, библиотека закрывалась. Сдав по описи книги и журналы, девушка вышла на свежий воздух. Ночной Розберг отличался от дневного и, пожалуй, нравился Шарлотте намного больше. Он избавлялся от суеты и обретал некий шарм, становился безумно романтичным. Подсвеченные витрины, фонари, запах женских духов в прохладном воздухе, блестящие звезды на небе. Девушку потянуло на набережную, полюбоваться лунной дорожкой. После можно зайти в оперу – кассы открывались поздно и работали долго. Хватит тянуть, пора осуществить свою мечту. Пусть другие барышни покрутили бы пальцем у виска, но Шарлотта предпочла бы новому наряду место в первом ярусе.

Девушка стояла на перекрестке, выжидая удобный момент, чтобы перейти дорогу, когда ощутила чужое касание. Некто поймал ее за руку и настойчиво тянул в сторону. Шарлотта вырвалась и обернулась.

– Послушайте, месье, – раздраженно заметила она, – ваше поведение переходит границы дозволенного.

Слова девушки не возымели на мужчину никакого действия. Откуда он вообще взялся? Шарлотта могла поручиться, минуту назад за ее спиной стояла супружеская чета.

– Месье!

Рискуя попасть под колеса, девушка отпрянула от незнакомца, снова пытавшегося ухватить ее за руку. Боковым зрением она различила притормозивший неподалеку наемный экипаж. Подозрительно!

– Вы поедете с нами, не поднимайте шума, – раздался вкрадчивый голос над ухом, и цепкие руки оплели ее локоть.

Шарлотта запаниковала. Ее взяли в «коробочку» – второй мужчина добрался до другой руки. Незнакомцы, прилично одетые и одновременно без особых примет, тянули девушку к экипажу с призывно распахнутой дверцей. Выходит, там, внутри, сидел третий похититель. Понимая, что на спасение у нее считанные минуты, ни в коем случае нельзя позволить усадить себя в фаэтон, девушка одновременно наступила на ногу и ударила каблуком по голени одного из мужчин и укусила второго. Затея удалась – похитители на мгновение отпустили жертву. Подобрав юбки, не до приличий, Шарлотта бросилась бежать. «Помогите, убивают!» – кричала она, надеясь привлечь внимание горожан, еще обсуждавших громкие нападения маньяка. И действительно, кое-кто остановился, встал на пути кинувшихся в погоню мужчин. Пусть они не вступили с ними в драку, но подарили Шарлотте желанное время. Его хватило, чтобы добраться до ближайшей стоянки экипажей. Дрожащей рукой всучив деньги извозчику, девушка приказала как можно быстрее домчать ее на улицу Шиповника.

Сердце успокоилось только через пару кварталов, когда Шарлотта убедилась, что ее не преследуют. Только тогда она с облегчением откинулась на сиденье и задумалась о произошедшем. Сначала непонятная женщина, теперь попытка похищения… Шарлотта не могла понять, какую ценность представляла ее персона. Из врагов только Мишель Гадар, неужели он все подстроил? Да нет, слишком хлопотно, легче выследить и ударить по голове. Ни один друг, ни одна любовница не согласятся колесить по Розбергу в поисках сбежавшей девицы, рискуя попасть под следствие. Стало быть, на сцену вышел кто-то другой, кого Шарлотта еще не знала. Раз врагов больше нет, ей мстили за кого-то другого как сестре, дочери, подруге… экономке. Хм, а ведь недоброжелателей у Гийома хватало, девушку могли использовать как средство получить желаемое. Или хотели выведать его тайны. Тот же Ларри мог охотно разболтать, что хозяин и экономка отлично ладят. Неплохо бы озаботиться прошлым мрачного слуги. Его нелюбовь к Шарлотте столь очевидна, а прежнее положение в доме пока непонятно. Кем он себя считал, ясно, но вот на каких основаниях? Почему Гийом приблизил именно его, доверил финансы и домашние дела? Не в постоянно сменявшихся экономках ведь дело. Шарлотта не удивилась бы, если бы они сбегали именно по милости Ларри.