Читать книгу "Дочь моего друга - Алайна Салах"

— Уснул, да. Ему очень песенка нравится про паровозик. Раз пять спела. Ты Андрею про Диму рассказал?

— Нет еще, — Молотов отпускает жену и смотрит на меня. — Через два месяца женится. 

— Быстро он. Это на той, с которой в Швейцарии познакомился? Илюха рассказывал.

— Да, на Саиде. Но свадьбу решили праздновать в Москве. Приглашения еще не рассылали, но имей в виду, что ты тоже в числе гостей.

Свадьбы для меня еще утомительнее, чем похороны, — на последних, по крайней мере, никакой цирковой программы нет. Но бракосочетание Серегиного сына, разумеется, пропустить не могу — я его еще пацаном помню. 

— Договорились, — я бросаю взгляд на левое запястье и встаю с кресла. Три часа у них просидел, пора в гостиницу возвращаться. Пока сын Серегин спит, пусть молодые время с пользой для здоровья проведут. — Спасибо за гостеприимство. Завтрашняя встреча в силе? 

— Да, — Молотов тоже поднимается и следует за мной в прихожую. — В семь вечера у Серганова в баре.

Я приезжаю в «Ритц» и, сделав пару звонков, принимаю душ и спускаюсь в ресторан поужинать. Завтра последний день форума, ночью у меня самолет, и тащиться куда-то из гостиницы уже не хочется. К тому же кухня здесь выше всяких похвал, что подтверждает заполненный зал. Половина лиц мне знакомы — тоже участники съезда. Можно было позвать с собой Ингу, но говорить о делах нет совершенно никакого настроя, а узнавать о ее личной жизни я не хочу. Приятельствовать в бизнесе — это всегда скользкий путь, лучше соблюдать границы. Семен здесь исключение.

Я делаю заказ и еще раз оглядываю зал. Знаю, что ищу Яну. То, что мы остановились в одном отеле, — далеко не гарантия встреч: сегодня я ни разу ее не видел. Наверное, много гуляет: она же вроде в восторге от Лондона. Надо же, запомнил.

И стоит мне о ней подумать, как она сама появляется в дверях ресторана. Как и всегда, не накрашена, одета в черные джинсы и топ с длинными рукавами. В паху становится горячее, хочется выругаться и одновременно улыбнуться: Яна верна себе — на ней нет лифчика. 

Администратор в этот момент размещает кого-то из вновь прибывших гостей, а потому она, выждав несколько секунд, сама идет в зал, попутно оглядывая столы. Сегодня здесь полная посадка.

— Ян! — я окликаю ее и поднимаюсь со стула. 

Фигура в черном на секунду каменеет, и Яна медленно поворачивает голову в мою сторону. Секунда — и начинает улыбаться. Заправляет за ухо выбившуюся прядь, одергивает на плече сумку и идет ко мне.

— Привет! Я сегодня никуда не захотела выходить, тем более что здесь еда отличная.  А вот о столике не позаботилась. Ты оказался предусмотрительнее меня.

— Мне повезло, потому что пришел раньше. Если тебе не принципиально есть в одиночестве — можешь составить мне компанию.

— Мне не принципиально, — Яна склоняет голову набок и изучает меня глазами. — А тебе?

— Ну я же сам предложил. Буду рад, если присоединишься.

— Знаю, что ты делаешь это не из вежливости, поэтому присоединяюсь с чистой совестью.

— Вот как? Считаешь, я не способен быть вежливым? — я отодвигаю для нее стул и невольно слежу, как она садится: как натягивается ткань, обрисовывая выступ позвоночника и узкую талию, контрастом переходящую в изгиб бедер. 

— Конечно, я так не считаю. Просто знаю, что ты всегда предпочтешь честность.

— Это плохо?

— Нет, — Яна мотает головой, наблюдая, как я сажусь напротив. — Эта черта в тебе мне очень нравится.

А мне нравится ее прямолинейность. В каком-то смысле я шовинист: за исключением Мишиной и Нади, вызывающих во мне уважение своими деловыми качествами, женщин всерьез редко воспринимаю. А к Яне отношусь именно как к равной, и дело не в ее отце, не в деньгах и не в ее карьере, которая находится в зародыше. Может быть, это заслуга генов Семена — в ней есть несгибаемый стержень. Он есть у многих, но ее стержень сделан из тех эксклюзивных материалов, которые я ценю и которых больше ни у кого не встречал.

— Пьешь?

— Бокал вина по случаю лондонских каникул можно.

Я делаю знак официанту и жду, когда Яна изучит меню. Она заказывает какой-то салат и десерт, подтверждая слова Семена о том, что нынешнее поколение мало ест.

— Как тебе работается с «ГазИнвесте»? Нравится?

— Мой кабинет на четырнадцатом этаже размером с хорошую квартиру, в нем панорамные окна, а в вестибюле есть настоящий фонтан. Конечно, мне нравится, — Яна смеется, но затем ее глаза становятся серьезными.

 — Спасибо тебе, Андрей.

— Мне? За что?

— Ну и куда подевалась твоя честность? Я знаю, что это из-за тебя меня туда взяли.

Странно. Я об этом никому не говорил.

— И откуда такая информация?

— Случайно услышала, как Варламов жаловался на это своему помощнику. Был очень недоволен, потому что ему пришлось кого-то из своих подвинуть.

— Надеюсь, после этого тебе не пришло в голову включить ненужную гордость и уволиться?

— Вот еще! — фыркает Яна и отодвигается, позволяя официанту поставить перед собой тарелку с салатом. — Это же работа мечты. Чем я хуже протеже Варламова? Не работай я хорошо, меня бы наверняка оттуда поперли. 

Я отпиваю кофе, задерживая чашку у рта немного дольше, чтобы спрятать улыбку. Боевая Липучка, без лишних соплей и сантиментов. Точно в отца.

— И чем фуршет закончился? 

— Да мы побыли еще совсем недолго и вернулись в гостиницу. Дима поехал на афтепати один и, кажется, весь день страдает от похмелья. Предпочел никуда не идти и остаться в номере. А ты почему один? Где Инга?

Я отрываю взгляд от стейка и смотрю на Яну. Вернее, слежу за выражением ее лица. Оно спокойное, взгляд прямой, не бегает.

— У нее были свои планы. Она впервые в Лондоне.

— Ох, ну тогда да. Сидеть вечером в ресторане при отеле совершенно непростительно. Когда я первый раз сюда приехала, я мечтала остаться здесь на месяц. Первое, что я сделала, — пошла искать скамейку, которую видела в «Ноттинг-Хилл», наплевав на любимый всеми Биг-Бен.

— Как ты, вообще, живешь, Ян? — перебиваю ее беспечную болтовню. Знаю, что она не обидится, — сама же сказала, что уважает мою честность.

Она отставляет бокал с вином, улыбка пропадает с лица, глаза становятся серьезными. Тонкие пальцы находят салфетку и комкают ее. 

— У меня все хорошо, Андрей, правда. Можешь не переживать.

— Встречаешься с кем-то?

Мотает головой и улыбается — не взглядом, только губами.

— У меня были отношения недолго. Папе Володя понравился, это он нас познакомил. Я честно попыталась, но как там говорят? Не получилось наступить на горло собственной песне. Мы попробовали и через месяц расстались. Я не переживаю из-за этого. Значит, у меня все еще впереди.