Читать книгу "Эхо Севера - Джоанна Рут Мейер"

– Ты недостоин того, чтобы жить до утра! Королева сейчас придет за тобой.

– Пусть приходит! – храбро ответил рыжеволосый. – Я законный правитель своего народа и верный слуга Луны. Она не посмеет прикоснуться ко мне!

– И он прав, – прошептал Хэл мне на ухо. – Но он единственный, кому это известно.

– Так ты все-таки уже читал эту зеркальную книгу! – улыбнулась я.

– Она одна из моих любимых, – признался Хэл. – Королева веками держит эту страну в страхе. Как только кто-нибудь пересекает ее границу, она убивает его. Причем не просто убивает, но вспарывает ему горло, а затем выпивает из уха душу, благодаря чему остается вечно молодой. Но принц всю свою жизнь готовился к этой встрече с королевой, а сейчас выманивает ее, чтобы увидеть и при лунном свете. Дело в том, что в свете Луны он становится сильнее, чем королева. Очень интересная история, хотя и немного нелепая.

– Ты сам слегка нелепый, – не удержалась я от смеха.

– Ты готова бежать? – вновь подмигнул он мне.

– Что?

Только сейчас я заметила, что один из солдат двигался в нашу сторону, сверкая в лунном свете обнаженным лезвием меча.

– Бежим, Эхо! – воскликнул Хэл. Он схватил меня за руку, и мы вдвоем помчались к лесу. Я лихорадочно хватала воздух, а солдат с присоединившимися товарищами неотступно следовали за нами.

Затем я споткнулась о какой-то торчавший из земли корень и упала. Хэл оглянулся назад. В этот момент один из солдат схватил его за плечо.

– Приятно было познакомиться, Эхо! – звонко и радостно, как всегда, воскликнул Хэл. – Надеюсь, еще увидимся.

Тут он прокричал что-то, задрав голову к небу, и моментально исчез.

Солдат выругался и повернулся ко мне.

– Библиотека! – отчаянно вскрикнула я. – Хочу прекратить чтение этой книги. Немедленно!

Появилось мерцающее зеркало. Я вырвалась из рук солдата и бросилась к нему. Еще секунда, и я без сил свалилась на пол в библиотеке, жадно глотая воздух ртом.

Глава 13

Жизнь в Доме-Под-Горой начала входить в спокойный ритм.

Каждое утро я просыпалась в пустой спальне, в одиночестве завтракала, затем выходила в коридор, где меня уже ждал волк. Мы вместе отправлялись в обход по дому. Проверяли связки, кормили змей, поливали растения. Выпускали на день из клеток золотых птиц с красными крыльями. Главное было, не забыть снова запереть их на ночь, иначе птицы превратятся в драконов и могут спалить весь дом.

«Но птицы не виноваты, что они такие, – говорил волк. – Пусть хотя бы днем побудут на свободе. Я рад, что могу дать им такую радость».

От постоянных мелких починок связующая нить в моей сумке быстро начала заканчиваться, поэтому волк привел меня в комнату к паукам. Он показал, как нужно разъединять паутинки, а затем скручивать их в нить и наматывать ее на катушки. Чтобы задобрить сердитых пауков, мы всегда приносили им какое-нибудь угощение – мед, фрукты или нарезанный маленькими кубиками сыр.

Сначала волк постоянно делал обход вместе со мной, но спустя несколько недель иногда уже не появлялся утром. Я занималась домом одна. Мне нравилась эта работа, нравилось чувствовать в руке надежную тяжесть иглы и невесомость скользящей между пальцами нити.

Довольно часто мы с волком обедали вместе в гроте за водопадом. Точнее, обедала я. Волк сидел на кресле, завернувшись в одеяло, и печально наблюдал за мной.

– А что ты вообще ешь? – спросила я его однажды.

От прямого ответа он уклонился, сказал только.

– Хожу на охоту, – и ничего больше уточнять не стал.

После обеда мы отправлялись в музыкальную комнату, и волк учил меня играть на рояле.

Заниматься с ним было интересно, хотя и странно. Волк действительно многое знал о музыке (при этом я всегда старалась не думать о предыдущей хозяйке дома, у которой он всему этому научился), но ничего не мог показать, оставаясь в волчьем теле. Так что все сводилось к устным объяснениям, в которых, признаюсь честно, далеко не все мне было понятно, особенно с первого раза.

– Сложи свою ладонь ковшиком, Эхо. Кончики четырех пальцев направлены вниз, большой палец отставлен в сторону. Нет. Не так, не так. Прикасаться к клавишам ты должна только самыми кончиками пальцев. Уже лучше. Теперь нажми клавишу. Чувствуй при этом, как усилие проходит через локоть, запястье и оттуда попадает в кончик пальца.

Разговаривая таким образом, волк расхаживал возле рояля, но время от времени подходил ближе, чтобы лучше рассмотреть, все ли я делаю правильно.

Он научил меня читать ноты. Эти черненькие точки с хвостиками оказались буквами чудесного, нового для меня языка. Ими записано биение сердца живой, дышащей музыки. На каждом уроке нотных листов на пюпитре рояля становилось все больше – я догадывалась, что волк добывает их с помощью дома, которому отдает команды.

Вначале уроки музыки были у нас каждый день, затем становились все реже, в итоге сократились до одного раза в неделю. Все остальное время я теперь упражнялась самостоятельно, оттачивала новое для меня умение. Несколько раз я замечала, что волк стоит под дверью и слушает, как я играю. Но до конца он не оставался никогда – исчезал раньше, чем я заканчивала пьесу. Иногда я отправлялась в зеркальную книгу «Музыкант императрицы», и пока главная героиня целовалась в саду с учителем музыки, я проникала во дворец и с удовольствием играла на клавесине. Мне очень нравилось бывать там – тихо, тепло, сквозь высокие окна падают солнечные лучи, а в них танцуют пылинки.

К концу третьей недели занятий я могла уже сыграть несколько небольших пьес Беренда. Мне понравился Беренд – писал вроде бы просто, но при этом на редкость изобретательно, блестяще переплетая мелодические линии, создавая из них гениальные гармонии.

После того как я немного освоилась с Берендом, волк начал давать мне сочинения Цзаки – композитора, умевшего создавать потрясающие, проникающие до самых глубин души мелодии. Они захватывают тебя с первой ноты и не отпускают до тех пор, пока не затихнет последняя.

По мере того как пальцы постепенно привыкали не отставать от головы, я начала высоко ценить Цзаку, хотя играть его было тяжело – слишком уж сильными эмоциями перегружала мою душу его музыка. Цзака заставлял меня вместе с ним переживать все выпавшие на его долю печали и безнадежные, обреченные на провал попытки выбраться на свет из глубокой тени.

Мне кажется, именно Цзаку больше всего любил волк. Он приносил мне пьесы Цзаки редко, но относился к каждой из них с благоговением, как к драгоценной капельке солнечного света посреди серой зимы. Лично я предпочитала Беренда. От его сочинений у меня, по крайней мере, душа не рвалась и не болела.

Каждый день после моих занятий музыкой волк исчезал в темной комнате с блестящими подвесками. До ужина оставалось еще несколько свободных часов, которые я проводила в библиотеке.