Читать книгу "Человечество: История. Религия. Культура. Древняя Греция - Константин Владиславович Рыжов"

Совокупность подобных сутей образует высший, сверхчувственный уровень бытия. На этом уровне бытие более сущее, чем на уровне чувственных, единичных вещей. Эти два уровня не внешние относительно друг друга – второй уровень существует внутри первого. Поэтому уровень сутей – совсем не потусторонний, идеальный мир Платона, а уровень сущностей, явлений и вещей самой природы.

Сущность (субстанция) – ключ к сущему. «Вопрос о том, что такое сущее сводится к вопросу, что представляет собой сущность». Рассмотрению этого вопроса посвящены книги VII и VIII «Метефизики». Аристотель отвергает все предшествующие определения сущности (вещество, как у Фалеса, число, как у Пифагора, идея, как у Платона).

Сущность (субстанция), по мысли Аристотеля, должна определяться двумя критериями: 1) она должна быть мыслимой и познаваемой в понятии; 2) она должна обладать способностью к отдельному существованию. Материя не подходит под эти критерии, ибо она не способна к отдельному существованию и непознаваема в понятии. Идеи Платона не могут быть сущностью, так как не подходя под второй критерий. Мебели как таковой не существует, она может существовать лишь в качестве конкретных столов и стульев. Общее не может быть сущностью, потому что не существует помимо единичного. Всеобщее так же не может быть сущностью, ибо по своему определению оно присуще многому. Поэтому сущностью (субстанцией), в аристотелевском смысле, может быть только единичное бытие.

Аристотель говорит, что имеется три рода сущностей (субстанций): те, которые воспринимаются чувствами и являются преходящими, другие – чувственные, но вечные и, наконец, такие, которые не являются ни чувственными, ни преходящими. Первый класс включает в себя весь окружающий предметный мир, растения и животных, второй включает небесные тела (относительно которых Аристотель думал, что они не подвержены каким-либо изменениям, кроме движения), третий – разумную душу в человеке, а также Бога.

6) Материя и форма

По Аристотелю единичное бытие есть сочетание «формы» и «материи». В плане бытия «форма» – сущность вещи. В плане познания «форма» – понятие о вещи.

Предметом познания может быть только бытие непреходящее, пребывающее. Такое познание возможно, хотя отдельные предметы, в которых только и существует непреходящая сущность, всегда только предметы преходящие, текучие. И такое познание может быть только познанием «формы».

Для того чтобы «форма» могла стать «формой» такого-то единичного, или индивидуального, предмета, необходимо, чтобы к «форме» присоединилось еще нечто. Но если к «форме» присоединится нечто, способное быть выраженным посредством определенного понятия, то это вновь будет «форма». Поэтому Аристотель полагает, что присоединяемый к «форме» новый элемент может стать элементом субстанции только при условии, если он будет совершенно «неопределенным субстратом» или «неопределенной материей». Это тот субстрат (материя), в котором общее («форма») впервые становится определенностью другого бытия.

«Материя», или «субстрат», по Аристотелю, – это, во-первых, отсутствие, «лишенность» того определения, которое ей предстоит приобрести как ее определенность, иначе говоря, «материя» есть прежде всего «лишение» «формы». Но «форма» эта, во-вторых, не могла бы возникнуть и из небытия: ведь из небытия ничто произойти не может. Выходит, что то, из чего возникает «форма», не есть ни отсутствие «формы», ни уже возникшая, действительная «форма», а есть нечто среднее между отсутствием («лишенностью») «формы» и «формой» действительной. Это среднее между отсутствием бытия и действительным бытием есть, согласно Аристотелю, бытие «в возможности».

Стало быть, действительным, по Аристотелю, становится только то, что обладает «возможностью» стать действительным. Аристотель поясняет свою мысль примером. Человек, ранее бывший необразованным, сделался образованным. Но образованным он стал не потому, что был необразован, не вследствие «лишенности» или «отсутствия» образованности, а потому, что человек этот обладал «возможностью» (способностью) стать образованным. Но если это так, то необходимо признать, что «материя» («субстрат») заключает в себе или предполагает два определения: 1) отсутствие «формы», которая в ней возникает впоследствии, и 2) возможность этой «формы» как уже действительного бытия. Первое определение – «лишенность» – всего лишь отрицательное, второе – «возможность» – положительное. В отличие от «материи», которая есть бытие «в возможности», «форма» есть «действительность», т. е. осуществление возможности.

Выходит, стало быть, что, хотя, по отвлечении от формы шаровидности, медь есть не шар, она всё же возможность шара, или шар «в возможности», иначе, возможность той действительности, какой будет существующий, уже сделанный из меди шар.

7) Категории

Категории, по Аристотелю, это различные аспекты или точки зрения, с каких могут быть рассмотрены предметы, и которые не могут быть возведены к единому для всех них аспекту или к единой, возвышающейся над ними точке зрения. В специальном сочинении о категориях («Категории») таких родов указано десять. Это: 1) сущность; 2) количество; 3) качество; 4) отношение; 5) место; 6) время; 7) положение; 8) обладание; 9) действование и 10) претерпевание (страдание).

8) Движение

Термин «движение» понимается Аристотелем весьма широко: в понятие движения он включает не только пространственное перемещение, но любое изменение или превращение, могущее происходить с вещами. Указав различные виды движения, Аристотель констатирует, что всякое изменение есть изменение из чего-нибудь во что-нибудь. Существует всего три вида изменений. Если обозначить термином «субстрат» то, что может быть указано каким-либо утвердительным суждением, тогда эти виды будут различаться следующим образом: изменение из субстрата в субстрат, из не субстрата в субстрат и из субстрата в не субстрат. Только первый вид может считаться движением в собственном смысле слова, два же остальных вида суть соответственно возникновение и уничтожение. Переходя к классификации движений по категориям, Аристотель указывает, что не может быть движения в отношении сущности, отношения, действования и страдания, так же как нет и движения движения. Остаются лишь три вида движения: в отношении качества – качественное изменение, в отношении количества – рост и убыль и в отношении места – перемещение.

Общее определение движения Аристотель дает, исходя из своего учения о возможности и действительности, подробное изложение которого содержится в IX книге «Метафизики». Так как все существующее существует либо в возможности, либо в действительности, то любой вид движения может быть определен как действительность (энтелехия) существующего в возможности, поскольку оно таково (например, качественное изменение есть действительность тела, могущего качественно изменяться, поскольку оно способно к такому изменению и т. д.). Это определение, по мнению Аристотеля, дает возможность разрешить трудности, с которыми сталкивались ученые, занимавшиеся проблемой движения.

Одни предметы обладают способностью и двигаться и покоиться, другие всегда находятся в покое, третьи всегда движутся. К первому классу относятся вещи нашего подлунного мира: они могут и двигаться и покоиться, либо сами себя приводя в движение (или останавливая), либо будучи движимы чем-нибудь иным; одни движутся по природе, другие насильственным образом. Сами себя приводят в движение одушевленные живые существа, однако, как показывает Аристотель, и в них следует разграничивать движущее