Читать книгу "Как бы поступила Клеопатра? Как великие женщины решали ежедневные проблемы. От Фриды Кало до Анны Ахматовой - Бет Коутс"

Сакагавея

Не давайте ничему вам помешать

(ок. 1788 – ок. 1812)

Большинство женщин в этой книге жили во времена, когда понятия «репродуктивный выбор» не существовало. Если они не давали потомства, то мужья и соседи относились к ним с осуждением (несмотря на то что роды всегда несли в себе вполне реальный риск гибели и матери и ребенка). Свобода решать, иметь или не иметь детей, которая есть у нас сейчас, – невероятный дар.

Когда приходится иметь дело с бесконечными детскими криками или не менее бесконечными мозгоразрушающими детскими песенками, начинаешь понимать, почему некоторые женщины решают не рожать. Когда-то гордой амазонке приходится теперь ковылять по жизни, меняя памперсы, говоря какие-то нечленораздельные фразы непонятному существу, у которого ума меньше, чем у дельфина, и задумываясь, как же теперь жить без встреч с друзьями. Беременность, роды и присмотр за младенцем могут заставить любую девушку почувствовать себя уязвимой, раздраженной и заключенной в темницу, но у нас есть пример для подражания, который покажет нам, что так необязательно должно быть: переводчица и путешественница Сакагавея.

Сакагавея, происходившая из индейского племени шошонов, прожила без преувеличения легендарную жизнь. Она была дочерью вождя, но ее выкрало из семьи вражеское племя хидатса и продало в качестве второй жены франко-канадскому трапперу. Француз с мелодичным именем Туссент Шарбонно имел довольно-таки неприглядную репутацию «человека без особых достоинств». Что думала о своем муже сама Сакагавея, осталось неизвестным.

В ноябре 1804 года военная экспедиция президента Джефферсона, исследовавшая еще не колонизированный Дальний Запад, добралась до деревни, где жил Шарбонно. Этот отряд получил величественное имя Корпус Открытий – как было принято в те времена, колонизаторы забывали, что территория, которую они «открывают», уже довольно давно была найдена и освоена местными жителями. Корпус Открытий возглавляли капитан Мериуэзер Льюис и лейтенант Вильям Кларк, и они искали помощников-переводчиков, которые могли бы им помочь в путешествии к верховьям Миссури, по неразведанной и потенциально смертельно опасной территории.

Шарбонно и Сакагавея умели говорить по-французски, а также на языке хидатса и шошонов, и вскоре их приняли в состав Корпуса, несмотря на то что Сакагавея была на позднем сроке беременности. Экспедиция разбила зимний лагерь, и в феврале 1805 года Сакагавея родила сына, которого назвали Жан-Батист. Льюис, обладавший определенными медицинскими навыками, выступил в роли акушера; он проницательно описал роды как «тяжелые, с сильнейшей болью», и Сакагавее пришлось давать микстуру из хвоста гремучей змеи, чтобы ускорить процесс. Когда Жану-Батисту было всего два года, экспедиция, состоявшая из тридцати трех человек, пустилась в путь, и неутомимая семнадцатилетняя Сакагавея, единственная женщина в отряде, несла ребенка на спине. Они в конце концов добрались до Тихого океана, передвигаясь в основном на лодках, и Сакагавея немало помогла им благодаря своим познаниям в добыче провизии, шитье и местных дорогах. Однажды она даже спасла важные припасы и оборудование из реки, когда ее муж запаниковал и едва не перевернул их каноэ.

Когда отряд добрался до Скалистых гор, лодки явно уже были не вариантом (скорее всего, к вящему облегчению Шарбонно, которого Льюис, не стесняясь в выражениях, назвал «самым боязливым мореходом в мире»), и им пришлось вести переговоры с местными шошонами о приобретении лошадей. По потрясающему совпадению, они встретили там брата Сакагавеи, с которым их давным-давно разлучили, и он помог им в этот важнейший момент.

Путешествие вышло тяжелым, омраченным болезнями и нападениями враждебных местных племен и медведей гризли. Один из членов отряда погиб. Сакагавея добралась до самого Тихого океана, а потом – обратно до Сент-Луиса (всего-то 6400 километров), заслужив уважение и дружбу Кларка, который предложил заняться образованием Жана-Батиста, когда тот подрастет: «Что же касается твоего маленького сына, малыша Помпа, ты отлично знаешь, как хорошо я к нему отношусь». После того, как Сакагавея умерла в 1812 году (скорее всего, от лихорадки), Кларк действительно стал опекуном и для «Помпа», и для маленькой дочери четы Шарбонно, Лизетты.

Сакагавея – неудержимая, бесстрашная героиня, чья судьба доказывает, что пережить возможно буквально все. Прочитав ее историю, вы, наверное, решите, что усадить орущего младенца в автокресло, чтобы проехаться до ближайшего торгового центра, – это все-таки куда легче. Но есть в ее истории и кое-что получше: ее достижения становятся еще более потрясающими, когда понимаешь, что она сумела сделать все это, будучи молодой матерью. Материнство не было для нее самым главным делом и единственной гордостью. Экспедиция помогла составить карту Дальнего Запада, благодаря которой Соединенные Штаты постепенно захватили эту территорию, и Сакагавея сыграла важную роль для ее успеха. Потрясающе смелая и достойная всяческого восхищения, эксперт в лингвистике, добыче провизии, Сакагавея своими достижениями в этом уникальном походе добилась уважения всего мира наравне с мужчинами, с которыми путешествовала.

Сапфо

Как поддерживать себя

(ок. 610 до н. э. – ок. 570 до н. э.)

Если речь заходит о критике, то нет критиков злее, чем мы сами. Как же нам заставить замолчать этот тихий внутренний голосок? Поэтесса Сапфо с Лесбоса расскажет нам, как принять себя такими, какие мы есть, со всеми недостатками.

Леди с Лесбоса в свое время была звездой литературы – в Александрийскую библиотеку поместили девять томов ее работ (см. «Гипатия»), а прославленные библиотекари называли ее одной из девяти величайших поэтов. Она была единственной женщиной в поэтическом зале славы. Платон, который был весьма скуп на похвалы авторам рифмованных строк, даже называл ее «десятой музой».

К началу Средневековья почти все поэмы Сапфо оказались утрачены. Отчасти свою роль сыграло безжалостное время: эолийский диалект, на котором она писала, вышел из употребления; отчасти не прошли бесследно усилия тех, кто постарался стереть ее талант из истории. Особенно недолюбливали ее христианские цензоры (один бесстрастный священник назвал ее «одержимой плотской похотью блудницей, воспевающей собственное распутство»). Говорят, папа Григорий VII даже лично отправил ее труды на костер. Но она могла бы растерять свою уверенность, но тем не менее творчество Сапфо все-таки дошло до нас, чтобы послужить служит отличным примером того, как нужно держаться, несмотря на вой критиков.