Читать книгу "Психокинетики-2 - Рома Ньюман"

Затем началось стремительное падение.

Насколько долгими казались ему мгновения полета, настолько же стремительным было приближение к земной тверди. Артем только и успел нажать кнопку разблокировки центрального замка, и вот уже его тело тяжело приземлилось на асфальт.

В полном соответствии с законами физики Лапшин кувыркнулся по инерции через голову и, абсолютно потеряв контроль над телом, кубарем покатился к ряду припаркованных авто. Остановился он лишь после того, как на всех парах влетел в сверкающий новизной «Мерседес». Пластиковый бампер «мерина» превратился в кучку обломков, табличка с госномером брякнулась рядом с колесом.

Ничуть не смутившись этим обстоятельством, Артем бодро вскочил на ноги, нырнул в салон «Логана», завел мотор. Преследователей, мчавшихся на перехват, видно пока не было.

Автомобиль сорвался с места. Откуда-то раздались выстрелы.

Лапшин до упора вжал педаль газа, намереваясь на скорости прорваться через все кольца окружения.

В кабинете генерала Громова царила абсолютная тишина. Владимир Малахов сидел за столом, сложив руки перед собой. Эдуард Евгеньевич, нацепив очки на кончик носа, хмуро просматривал рабочие документы. Быстрыми и резкими росчерками он ставил подписи в нужных местах.

Мужчины пытались сохранять внешнее спокойствие, а прямо сейчас где-то в Москве шла операция по захвату Артема Лапшина.

Полчаса назад генерал принял доклад о прорыве им первого кольца. Артему удалось уйти от группы захвата, и теперь на автомобиле он прорывался через кордон.

Раздался телефонный звонок. Порывистым движением Эдуард Евгеньевич схватил трубку оперативной связи.

— Слушаю! Громов.

Малахов медленно повернул голову, выходя из медитативного оцепенения. Он внимательно наблюдал за тем, как его друг мрачнел с каждой секундой.

— Потери есть? — прошипел он, с трудом сдерживая гнев. — Это мы потом обсудим.

Он дал отбой, раздраженно швырнул трубку на стол.

— Упустили, — процедил генерал, исподлобья глядя на Владимира Даниловича. — Вытянул группу захвата на крышу, сиганул вниз, к машине. Потом на скорости заехал в какой-то сквер — там и оторвался. Детали будут позже.

Малахов выслушал друга с самурайским спокойствием.

— Твою мать! — Громов стукнул кулаком по столу. — Вот настолько были близки! А что теперь?.. Снова искать иголку в стоге сена? Если после этого он не свалит из Москвы, то спрячется и станет в два раза осторожней.

— Тут есть и положительный момент, — заметил Владимир Данилович. — Мы его всполошили. Теперь понервничает и он сам, и Эрик. Возможно, они захотят ускориться и наделают ошибок.

Громов поразмыслил над его словами.

— Погоди секунду.

Он снял трубку одного из телефонов и принялся сыпать указаниями. Малахов смотрел на улицу через чуть приоткрытое окно. Снова моросил дождь. Сентябрь выдался холодным и сырым.

— Ребята целы? — спросил Владимир Данилович после того, как Громов положил трубку.

— Ну, кому-то прилетела пара оплеух. Но все нормально, до свадьбы заживет.

— Оружие он не применял?

— Говорят, пальнул пару раз. Скорее всего, для острастки.

Малахов кивнул.

— Чтит кодекс.

— Ни хрена он не чтит, Володя! — взъерепенился Эдуард Евгеньевич. — Не надо делать из него мученика. Будь так, нам бы не пришлось свои семьи по углам прятать.

Владимир Данилович возразить не успел — вновь задребезжал один из телефонов генерала. Малахов предположил, что сейчас звонки повалят как снежный ком. Пора уходить.

Телепат поднялся из-за стола, задвинул стул.

— Пошел? — спросил Громов, прикрыв трубку ладонью.

— Да, потихоньку. У тебя сейчас начнется катавасия.

— Давай. Будет что-то существенное — я позвоню.

Малахов направился к выходу, оставляя друга в его начальственных заботах.

Глава четвертая.

Всесожжение

Поражение света.

Благоприятна в трудностях стойкость.

«Книга Перемен»,

тридцать шестая гексаграмма «Мин-и»

Удар. Еще удар. И еще. Кулаком, локтем, голенью. Жестко и сосредоточенно Александр Кравчук долбил тяжелый боксерский мешок. В первую очередь он пытался выбить тягостные размышления из своей головы.

Неделя минула с тех пор, как в пирокинетическом исступлении Кравчук разнес дом Всеволода Сухоставского. Тело политика еще не передали родне. А вот некоторые слухи о конфликте Александра со своим ментором расползаться начали.

Накануне ему нанес визит скользкой наружности гражданин. Пришелец представился кем-то вроде поверенного Сухоставского и обозначил определенные сомнения по поводу непричастности Кравчука к трагической гибели шефа. Даже пытался строить теории, рассуждая о выгоде гибели Всеволода Петровича для «КравТех».

Субъект, ясное дело, был незамедлительно выкинут из офиса, но первый звоночек для пирокинетика прозвучал. Пришла пора ускорить осуществление планов, прежде чем зазвонит колокол…

Александр легко оттолкнулся от пола, провернулся в воздухе и нанес мощный удар ногой аккурат в центр мешка. Жалобно заскрипела массивная цепь. Каратэка остановил качающийся снаряд, подставив предплечья, и принялся дорабатывать в боксерском стиле.

Вторая напасть также не заставила себя ждать. Смерть Сухого цепной реакцией заморозила незавершенные проекты Кравчука. Вследствие простоев деньги инвесторов таяли с космической скоростью. Чтобы сохранить доверие заинтересованных лиц и не оказаться погребенным в долговой яме, Александру необходим был научный прорыв. А его-то как раз и не наблюдалось.

Физик Гинзбург молчал, хотя обещал выйти на связь в ближайшее время. Более того, даже заявки на закупку нового оборудования взамен испорченного от Льва Давидовича не поступало. Кравчук пытался не давить на хрупкую душевную организацию пожилого ученого, но ведь керосином уже воняло за версту.

Исследования необходимо ускорять!

Поводов для расстройств добавило внезапное появление мутного фээсбэшника, с которым по неведомым причинам стал якшаться младший брат. Любитель погонять в перчатках сразу не понравился Кравчуку. Хитровыделанный тихоня. Он явно что-то замышляет и не преминет воткнуть нож в спину в неподходящий момент.

Короче говоря, на данном этапе абсолютно всё работало против Александра. Невидимая петля затягивалась, с каждым днем сокращая пространство для маневра. И это в то время, когда он так близок к достижению цели всей своей жизни — разгадке Ядра.