Читать книгу "Диетлэнд - Сарей Уокер"

А пока фаллосы так и продолжали представать взору читателей Daily Sun, похитители обратили внимание уже на следующую цель. Townsend’s была крупнейшей в Великобритании сетью газетных киосков и магазинов журналов – точки были разбросаны везде: на каждом вокзале, у входа на станции метро, в торговых центрах и аэропортах. На витринах красовались обычные модные журналы, журналы по декору и обустройству быта, финансовые издания и желтая пресса. Но и здесь невозможно было скрыться от мужских журналов: хотя их и не выставляли на главные витрины, но лежали они на уровне глаз, где любой мог их увидеть, даже не на самых верхних полках. На обложках обычно две, а то и три девушки поглаживали едва прикрытые соски, обнимали и ласкали друг дружку, целовались.

После скандала в «Эмпайр Медиа» руководство Townsend’s получило угрожающую записку от Дженнифер, которую полиция сочла достоверной. Дженнифер требовала изъять все мужские журналы из торговых точек Townsend’s и заменить их на мягкую гей-порнографию. Руководство Townsend’s не стало тянуть и приняло незамедлительные меры. Киоски и магазины заполнили журналы с мускулистыми, загорелыми обнаженными красавцами с безволосыми, блестящими от масла торсами и выпирающим из трусов мужским достоинством (в тех случаях, если на моделях вообще были трусы!). Мужчины на обложках дерзко поигрывали со своими сосками и прикрывали рукой (quasi) пенис.

После такой реновации киоски и магазины Townsend’s заполонили девушки и женщины. Было непривычно и забавно видеть на прилавках изображения обнаженных, возбужденных мужчин. Для женщин все это походило на комнату смеха в парке развлечений, для мужчин же – на королевство кривых зеркал, где все было не так, как должно быть. Вернее, не так, как было прежде. Мужчинам неудобно было теперь ходить в магазин за газетами и журналами, ведь они неизбежно там сталкивались с хихикающими и поглядывающими с ухмылкой женщинами. Бизнесмены в костюмах от Armani пытались вести себя достойно, проходить мимо рядов и стеллажей с гордо поднятой головой, но это было сложно со всеми этими мужскими ягодицами, торсами и лукавыми взглядами с обложек, так и говорящими: «Трахни меня! Обладай мной!»

Вскоре и весь Лондон запестрел изображениями сексуальных мужчин с неприкрытой мольбой «Трахни меня!» во взгляде. Больше угроз похищений и убийств от таинственной Дженнифер – меньше изображений женских тел по всему городу. Чувственные мужские губы, торсы, ноги, накачанные руки, ягодицы мелькали на билбордах, в рекламах в метро и на автобусах – достаточно, чтобы скрасить день любой проходящей мимо девушке. Раньше на обложках как мужских, так и женских журналов изображались женщины, теперь их место заняли мужчины. Лондон на глазах преображался: почти с каждого рекламного щитка, стены объявлений, да и просто с любой поверхности, на которую можно было что-то налепить, на горожан смотрели не безупречные модели со смоки айс или фигуристые красавицы, а мужчины и молодые парни. Обычный лондонец, предполагаемый зритель всего это, больше не был зрителем. У города появились зрительницы.

Лондон и раньше страдал от наплыва туристов, но после преображения город заполонили женщины из других стран: все хотели вживую посмотреть, что и как тут происходит. Но были у реновации и непредвиденные последствия. В Лондоне должен был состояться следующий саммит «Большой восьмерки», но мировые лидеры выразили недовольство происходящим в городе. Президент Франции неодобрительно отозвался об одной рекламе на британском телевидении, в которой мужчина мыл волосы новым шампунем с цветочным ароматом. Актер в рекламе так увлекся процессом, что, массируя намыленную голову, издавал вздохи удовлетворения и стоны удовольствия. «Глобальные вопросы и мировые проблемы не будут восприниматься серьезно в такой обстановке», – прокомментировал президент Франции. Другие мировые лидеры поддержали его, и саммит «Большой восьмерки» был перенесен из Лондона в Берлин.

Вскоре после этого был взят в заложники имам мечети в Ист-Энде. Пока его держали в плену, во все городские СМИ было разослано видеообращение, в котором имам призывал богобоязненных мусульман (мужчин!) носить на глазах повязки. «Это неправильно, что женщины должны скрывать тела и лица от мужских взглядов. Кто от этого страдает больше: женщины, совершившие гнусное преступление, просто родившись женщиной, или мужчины, которые относятся к женщинам как к собственности? Если вас оскорбляет вид непокрытой женщины, оставайтесь дома или наденьте на глаза повязку. А еще лучше – залейте глаза кислотой. Тогда вы больше не увидите того, что так сильно вас оскорбляет».

Был ли Нью-Йорк следующей целью? Это все хотели знать.

* * *

Мы с Вереной сидели на скамейке напротив Остен-тауэр, наблюдая, как рабочие возводят бетонные ограждения.

– Защита от взрывов бомб, – протянула Верена, откусывая приличный кусок от своего сэндвича. – Им известно больше, чем нам.

События в Лондоне только начали разворачиваться, поэтому неудивительно, что вскоре поползли слухи о том, что по эту сторону Атлантики под угрозой находилась империя «Остен». Прищурив глаза, я взглянула на сверкающую серебром башню. Если «Остен Медиа» – следующая цель таинственной Дженнифер, то рассиживаться на скамейке перед главной цитаделью империи было не очень-то хорошей идеей, но Верена захотела сама посмотреть, не происходит ли там чего, и пригласила меня провести с ней обеденный перерыв.

– Нет, ты только послушай, – вновь заговорила Верена и зачитала отрывок из свежего номера New York Daily, который кто-то оставил на скамейке: – «Во внутренней переписке сотрудников империи «Остен Медиа», часть которой по неизвестной причине утекла в сеть, можно откопать множество любопытных деталей. В частности, основатель империи Стэнли Остен поручил редакторам девяти модных журналов убрать из готовящихся выпусков все упоминания об оральных половых актах, назвав это «разумной предупредительной мерой в такие неспокойные времена». В ответ на эту новость известная компания по продаже женского белья V******** S***** пригрозила отозвать рекламу из нескольких изданий «Остен Медиа», включая молодежный журнал Daisy Chain».

Верена засмеялась, вырвала статью из газеты и положила в карман. Она уже прикончила сэндвич, свой же я держала в руке, все еще завернутый в вощеную бумагу: тунец с салатом и помидорами на ржаном хлебе. Я была голодна; на завтрак я съела только небольшую порцию овсянки (105 ккал) и зеленое яблоко (53 ккал). Уже прошло полдня, но я не спешила приступать к сэндвичу. В моей руке он был словно кирпичик в бумаге, что скрывала под собой тонны майонеза и сотен пять, а то и шесть, калорий.

– Вообще, мне не следует смеяться над всем этим, – сказала Верена. – Ненавижу жестокость, насилие и разрушение. Мои родители погибли в мясорубке из огня, осколков стекла и раскаленного металла.

Я представила, как языки пламени пожирают гигантские джинсы Юлайлы Баптист.

Верена отложила газету и уставилась на сэндвич:

– Ты что, так и не собираешься его есть?

– Это не входит в мою программу.

– Забыла, что ты теперь следуешь «Новой программе баптисток»? Повторяй за мной: «Никакого взвешивания и подсчета калорий!»