Онлайн-Книжки » Книги » 📔 Современная проза » Ничья на карусели - Харуки Мураками

Читать книгу "Ничья на карусели - Харуки Мураками"

222
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28
Перейти на страницу:

Я впервые видел его в одиночестве. Для меня они с матерью представляли единое целое, и видеть его одного было непривычно. Уже то, что я стал этому свидетелем, показалось мне неучтивым. На нем были его обычная оранжевая гавайка и хлопковые брюки. Он неподвижно смотрел на море.

Я заколебался, не зная, как следует поступить. Наконец решился и, как мог медленно, направился в его сторону, стараясь держаться в поле его видимости, чтобы ненароком не напугать. Когда нас разделяло два или три метра, он повернулся ко мне и кивнул, как обычно.

— Добрый вечер, — произнес я тихо, приноравливаясь к ночной тишине.

— Добрый вечер, — так же тихо ответил он.

Я придвинул кресло и сел за соседний столик. Проследил его взгляд. Повсюду вдоль берега торчали низкие зубья скал, похожих на разломленный кекс, о них бились невысокие волны. Словно нежные рюши жабо, они наскакивали белым и тут же отступали. Форма рюш причудливо менялась, но их размер оставался неизменным, словно отмеренным по линейке. Волны были монотонны и тоскливы, как маятник часов.

— Вас не было сегодня на берегу, — через стол обратился я к нему.

Он скрестил руки на груди, повернулся ко мне.

— Да, — ответил он.

Некоторое время он молчал. Дыхание тихое, как во сне.

— Сегодня я целый день отдыхал в номере, — произнес он, — мама себя неважно чувствовала. Я имею в виду не физическое самочувствие, а психологическое. Она перенервничала.

С этими словами он несколько раз потер щеку подушечкой среднего пальца правой руки. Несмотря на позднее время, на его щеках совсем не было щетины, их кожа была гладкой как фарфор.

— Но теперь все в порядке. Мама крепко спит. Ей, чтобы встать на ноги, достаточно просто вздремнуть, не то что мне. Конечно, полностью она не поправится, но в принципе придет в норму. Утром проснется здоровой.

Секунд двадцать, или тридцать, или даже минуту он сидел молча. Я уже поставил на землю задранные было под столом ноги и только выжидал удобного момента, чтобы уйти. Что-то слишком часто я выжидаю удобные моменты для ухода. Наверное, всему виной мой характер. Но прежде чем я успел раскрыть рот, он снова заговорил.

— Вам это, наверно, не интересно? — спросил он. — Говорить о болезни со здоровым человеком — настоящая дерзость.

Я ответил, что это не так, что в мире не существует полностью здоровых, без единой червоточинки, людей. В ответ он еле заметно кивнул.

— Нервные заболевания у всех проявляются по-разному. Причина одна, результатов множество. Как при землетрясении — одна и та же энергия, достигая поверхности земли, принимает самые разные формы в зависимости от места выхода. В результате может возникнуть новый остров или исчезнуть старый.

Он зевнул и извинился.

Казалось, он вот-вот заснет, и я, видя его усталое лицо, посоветовал ему поскорее вернуться в комнату и лечь спать.

— Не обращайте внимания, пожалуйста, — ответил он, — может, я и выгляжу сонным, но спать совсем не хочу. Мне достаточно четырех часов сна в сутки, к тому же засыпаю я только под утро. В эти часы я обычно сижу здесь. Не обращайте внимания.

С этими словами он взял со стола пепельницу «Чинзано» и взглянул на нее, как на нечто крайне важное.

— В случае с мамой, у нее… как бы это сказать… перестают нормально двигаться губы или глаза. Довольно странный синдром. Но не стоит относиться к этому серьезнее, чем следует. Это в принципе не опасно. Просто симптом. Поспит, и все пройдет.

Я кивнул.

— И, прошу вас, не говорите маме о том, что я вам рассказал. Она не любит, когда обсуждают ее здоровье.

— Конечно, — ответил я, — к тому же утром мы уедем. Не думаю, что нам представится случай для беседы.

Достав из кармана платок и высморкавшись, он вернул платок на место и прикрыл глаза, словно обдумывая какую-то мысль. Некоторое время стояла тишина, как если бы он куда-то вышел и через некоторое время вернулся. Я представил, как его настроение движется вверх, потом вниз.

— Нам вас будет не хватать, — произнес он.

— К сожалению, пора на работу, — ответил я.

— Хорошо, когда есть, куда уезжать.

— Зависит от того, куда уезжаешь, — усмехнулся я. — А вы здесь давно?

— Две недели примерно. Точно не скажу, но где-то так.

Я спросил, как долго они еще собираются тут быть.

— Ну… — протянул он, едва заметно покачав головой, — может, месяц, может, два месяца, как получится. Я не знаю, в том смысле, что это не я решаю. Муж моей сестры — крупный акционер в этом отеле, и номер нам обходится совсем дешево. У отца компания по производству плитки, а муж сестры фактически унаследовал ее. Честно говоря, я его не очень люблю, но ведь родственников не выбирают. К тому же в силу своей антипатии я не могу оценить, действительно ли он настолько неприятен. Зачастую нездоровые люди бывают весьма ограниченными.

Он снова прикрыл глаза.

— Во всяком случае, плитки он производит много. Это дорогая плитка, ее кладут в холлах жилых домов. Еще у него куча акций разных компаний. Одним словом, делец. Мой отец тоже такой. Так что, мы — я имею в виду нашу семью — четко подразделяемся на здоровых людей и нездоровых, эффективных и неэффективных. Остальные стандарты постепенно отмирают. Здоровые люди производят плитку, умело управляют капиталом, уклоняются от налогов, кормят нездоровых людей. Довольно грамотная система с точки зрения функциональности. — Он со смехом вернул на стол пепельницу. — Они все решают. Живи месяц там, живи два месяца тут. А я, словно дождик, иду туда, иду сюда. Вернее, я и мама.

Он снова зевнул и взглянул на берег. Волны по-прежнему механически накатывали на скалы. Высоко над морем плавала белая луна. Желая узнать, который час, я кинул взгляд на запястье, но наручных часов там не оказалось. Я забыл их на ночном столике в номере.

— Семья — удивительная штука. Неважно, хорошо в ней идут дела или нет, — промолвил он, сузив глаза и глядя на море. — У вас ведь есть семья?

Я ответил, что вроде да, а вроде и нет. Не знаю, можно ли назвать семьей бездетных супругов. В том смысле, что это всего лишь договор на определенных условиях. Я так ему и сказал.

— Да, — согласился он, — семья в принципе невозможна без определенных условий. Иначе система не будет нормально функционировать. В этом смысле я представляю собой что-то вроде сигнального флажка. Можно сказать, вокруг моих неподвижных ног закручивается целая драма… Вы понимаете, что я имею в виду?

Я ответил, что, наверное, понимаю.

— Потеря к потере, прибыль к прибыли — такова моя теория этой системы. Дебюсси, описывая, как медленно у него идет сочинение оперы, говорил: «Я искал создаваемую ею пустоту». Можно сказать, что и моя работа заключается в «создании пустоты».

Он снова надолго погрузился в свое бессонное молчание. Чего-чего, а времени у него в избытке. Поскитавшись по дальним далям, его сознание снова вернулось назад, только на этот раз оно, похоже, приземлилось в другой точке, не совсем там, откуда отправилось.

1 ... 27 28
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Ничья на карусели - Харуки Мураками», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Ничья на карусели - Харуки Мураками"