Читать книгу "Аргентина. Квентин - Андрей Валентинов"

Уолтер протер глаза, пытаясь понять, чего от него хотят. Заснуть удалось далеко за полночь.

— Книжки? Да вы что, я этого ужаса не писал!..

Глава 4. Каждый умирает в одиночку[38]

Липы на улицах. — Девушка по имени Анна. — Теленок или червячок? — Рыцарь Безумного образа. — Защитники Святой земли. — Второй куплет.

1

— Повторите, пожалуйста, — попросил таксист. И добавил виновато: — У вас немецкий, извиняюсь, какой-то странный.

Уолтер мысленно выругал себя за невнимательность. Помнил же, что следует говорить только на «хохе». Помнил — и тут же забыл, как такси увидел. «Лаузицер» не для этих мест.

Делать нечего, повторил. Водитель кивнул с пониманием:

— Из Фатерланда? Когда ваши, наконец, раскачаются? Хоть бы одну дивизию прислали, остальное мы сами сделаем.

Как ответить? И промолчать неудобно.

— Командованию виднее, — глубокомысленно изрек бывший сержант, поудобнее устраиваясь на переднем сиденье. Кажется, в этой маленькой стране имелись свои проблемы.

— Командованию! — неодобрительно буркнул таксист. — Дождетесь, что итальяшки войска введут. Будем лопать их макароны три раза в день без масла.

Отто Ган обещал рацион из брюквы, здесь опасались макаронной диеты. Уолтер чуть ли не впервые в жизни пожалел, что совершенно не дружен ни с историей, ни с географией. Так уж сложилось. В школе эти предметы казались не слишком нужными, далекими от жизненной практики. В армии историю творило уже помянутое командование, география же была сугубо прикладной, от забора до обеда. А потом как-то руки не доходили.

Такси мягко тронулось с места, покидая привокзальную площадь. Мелькнул и сгинул памятник на круглом, похожем на тумбу, пьедестале. Кто-то бородатый при мундире и шпаге. Спросить? Неудобно, еще за дикаря примут, вдруг этот бородатый — здешний Джордж Вашингтон?

Учебник истории маленькому Уолти достался старый, еще от старшего брата. Отец считал, что и такой сойдет. Сходило, но не всегда. Страна, куда довелось ныне попасть, в учебнике отсутствовала напрочь, как и пара соседних. Вместо них место занимало некое государство немалых размеров. Возможно, по этой причине оно имело целых два названия, одно на букву «А», второе же Уолтер забыл напрочь. То ли на «В», то ли вообще на «У». Чей-то решительный карандаш уже успел располосовать державу на мелкие фрагменты, приписав на полях цифру «1918». Если вспомнить подвиги героического сержанта Йорка, то напрашивался определенный вывод.

Пока что увиденное Уолтеру нравилось. Город был уютным и чистым, по краям тротуара зеленели липы, люди держались вежливо, мужчины, здороваясь, по-старомодному снимали шляпы. Говорили по-немецки, но на незнакомом наречии. И фамилии были иными, непривычными. Таксист, если верить карточке, висевшей у зеркальца, звался Август Коцка, с рекламного щита улыбалась фрау Домнич, хозяйка салона красоты. Удивило и то, что знакомое «ß», оно же «S острое», превратилось в близняшек «SS». Молодой человек рассудил, что всюду свой обычай. Настоящий английский мистера Н тоже показался ему непривычным.

А еще было много плакатов, почти как в Италии. Вместо щекастого Дуче на прохожих взирал некий господин в годах, тоже щекастый, но с симпатичными ямочками и слегка вздернутым носом. Ничего особенного от сограждан не требовал и лишь призывал достойно нести знамя державы. Вместо фамилии под портретом красовался заковыристый автограф.

— Этот — еще ничего, — прокомментировал таксист. — Красных давит, как тараканов. Но все равно не наш, макаронникам продался.

Фамилии, однако, так и не назвал.

Не заметив больше ничего любопытного, молодой человек открыл взятый с собой портфель и достал папку с бумагами, дабы освежить в памяти. На этот раз обмен не намечался. Руководство Фонда адмирала Фаррагута договорилось с неким Вальтером Гаусом о передаче во временное пользование части его архива для изучения и последующей публикации. Кем был его тезка, Уолтер не знал, шеф лишь вскользь упомянул, что он сын известного моряка. Большего и не требовалось. У сотрудника Фонда Перри имелся адрес, перечень документов и внушительная бумага с печатями из местного Министерства иностранных дел на право их вывоза из страны. Оставалось удивиться, отчего господин Гаус не отправил архив по почте, но руководству Фонда виднее.

Уолтер аккуратно сложил бумаги, спрятал папку в портфель и щелкнул замком. Вовремя — машина уже начала тормозить. Слева была широкая многорядная магистраль, справа — тротуар с липами, а дальше громоздил этажи внушительного вида особняк. Взгляд скользнул по фигурному литью балконных решеток, зацепился за мраморную статую в нише.

— Богато живут, — понял его таксист, отсчитывая сдачу. — Ничего, недолго им осталось! Проредим плутократов!..

Уолтер захлопнул дверцу, подождал, пока авто отъедет, огляделся. Улица сразу напомнила ему хорошо знакомый Митпакинг дистрикт, что возле парка Хайлайн. Разве что здания были немного опрятнее, чем в Нью-Йорке. А еще липы. Дома таких не увидишь.

Табличка с номером на стене подсказала, что он действительно прибыл на место. Оставалось найти нужный подъезд. Молодой человек поежился от неожиданно холодного ветра, поправил шляпу, так и норовившую улететь…

— Простите, мистер, вы американец?

2

Уолтер Перри с детства был приучен отвечать коротко и по существу. «Сэр! Так точно, сэр!» Но не всегда краткость равна точности. Что сказать симпатичной сероглазой девушке с веснушками на носу, которая к тому же явно спешит? Американцы живут в Мексике, в Бразилии и даже в Аргентине, где все танцуют танго.

— Мэм! — наконец нашелся он. — Я из штата Нью-Йорк.

И, вспомнив здешние традиции, снял шляпу.

Кажется, не угодил. Девушка быстро оглянулась, словно опасаясь чего-то, и внезапно сжала его локоть.

— На квартире инженера Гауса — засада. Уходите немедленно.

Молодой человек едва не поморщился, настолько неожиданно крепкой была хватка. Характер все же соблюл, надел шляпу, постарался улыбнуться.

— Мэм! Если там бандиты, нужно немедленно дать знать полиции.

Говорили по-английски, хотя с произношением у девушки было не очень. Уолтеру даже показалось, что его не поняли.

— Зовите полицию, фройляйн, — повторил он уже на «хохе». — А если вам кто-то угрожает, я с ним лично разберусь, только скажите.

В серых глазах мелькнуло изумление, яркие полные губы дрогнули.

— Вы о чем? Вальтер Гаус арестован, в его квартире — агенты службы безопасности. Они ждут какого-то американца. Да уходите же!

Уолтер, однако, не стал торопиться. Происходи это все в Нью-Йорке, к примеру, в том же Митпакинг дистрикте, и будь в квартире ирландская банда, он бы уже нырнул в маленький переулок, до которого всего шагов двадцать. Но здесь, в чужой стране…