Читать книгу "Шоколадные деньги - Эшли Прентис Нортон"

На кроватях – восхитительные покрывала. У КИМ – снежно-белое и воздушное, как пуховое одеяло, и белые же наволочки с рюшами. Есть еще совсем мелкие подушки-думки с ее монограммой, тоже вышитой персиковыми нитками. На ее деревянной прикроватной тумбочке (с виду антикварная, наверное, из дома прислали) – серебряные рамки с фотографиями каких-то людей, наверное, родителей и друзей. Еще там есть серебряная чаша для джулепа, из которой торчат с десяток черных фломастеров.

Кровать исхудалой девчонки покрыта бордовым атласным покрывалом с огурцами, а подушки – зеленые. По расцветке я догадываюсь, что они от Ральфа Лорена. Отсутствие оборок указывает, что дизайн разработан для мальчика, но, на мой взгляд, они смотрятся богато и круто.

Холли странно притихла. Не знаю точно, то ли она вдруг затосковала по родителям, то ли, увидев эту комнату, изменила свое мнение о связанных мамой половиках. Я вижу, как она дергает подол толстовки, прижимает его к талии. У толстовки – кенгуриный карман, чтобы прятать в него руки, и капюшон. Похоже, она уже не кажется такой уютной.

Молчание прерывает КИМ.

– Ты, наверное, Холли, – говорит она, глядя на мою соседку. – А ты Беттина.

– Как ты узнала? – удивляется Холли.

– Не обижайся, но Айова-сити выглядит не так, как Чикаго.

Меня подмывает напроситься на комплимент и спросить: «Чем же?» – но я не хочу, чтобы она оскорбляла Холли.

А вот Холли не терпится поиграть в эту игру, показать, что и она тоже способна угадывать всякое о людях, что ей не надо все разжевывать.

– А тебя зовут Ким?

– Ким?

– Это на твоем халатике.

Я морщусь за Холли.

КИМ хохочет.

– Нет. Ким? Подумать только! Меня зовут Кингсли Мередит Ивори. Но все зовут меня Мередит.

– А-а, – выдавливает Холли, расстроенная и тем, что неверно угадала, и тем, почему так вышло.

– А я Джесс, – говорит вторая, спасая Холли из неловкой ситуации. – Давайте к нам! Садитесь.

Она мне нравится. Она изо всех сил старается, чтобы вопреки Мередит мы почувствовали себя комфортно. Мы с Холли садимся. Вчетвером мы образовываем своего рода кружок на полу. Мне вдруг приходит в голову мысль, а что, если не разговаривать, а просто поиграть в салочки, когда один из игроков бегает за спинами водящих…

– Вот увидите, в Брайте гораздо лучше, чем в общежитии, – говорит тем временем Мередит. – Не надо ждать своей очереди в душ, нет разных тупых дурех, и Дидс обычно к нам не пристает.

– Дидс? – переспрашиваю я, не зная наверняка, это учительница или ученица.

– Дейдре Максорен, – объясняет Джесс. – Глава общежития и наша местная лесбиянка. Не расхаживайте полуголыми. Как-то я застукала ее за тем, что она разглядывает мои сиськи. До чертиков меня напугала. На домовом собрании сегодня вечером сами увидите.

Она смеется. Обхватывает себя руками, словно защищает грудь. Грудь у нее еще меньше моей. Смех напоминает кашель. В нем нет ни грана веселья, такое впечатление, будто что-то в ней резкими движениями выталкивает наружу спрессованный воздух. Она ест малюсенькие молодые морковки из пакета с зажимом. Как будто не получает от них удовольствия, точно они не еда, а лекарство.

Мередит поворачивается к Холли.

– Ну, Айова, мы как раз говорили о бойфрендах. У тебя есть парень?

Мередит в точности как Бэбс. Парни, по сути, единственное, что достойно ее интереса.

– Нет.

– Почему?

– Ну, на школьный бал я ходила со Стэном, но это было скорее по-дружески.

Мередит словно бы оживает. И понятно почему. Школьные балы – просто воплощение оптимизма: все эти корсажи и пышные платья. Ни ног, ни бюста не разглядеть, зато с девичьих тел свисают десятки метров атласа, ни дать ни взять гардины в пол. Блевать хочется. Я догадываюсь, что сама Мередит ни на одном школьном балу не была.

– Погоди-ка. Школьный бал? Ну-ка выкладывай.

Она смотрит на Джесс, и обе улыбаются, точно много лет ничего смешнее не слышали. Тот факт, что они напали на Холли, я воспринимаю как своего рода комплимент, точно Мередит почуяла, что со мной будет потрудней. И будет, и не будет. Я хочу понравиться Мередит, но сперва поерепенюсь. Пусть-ка потрудится.

– Ну, у старшеклассников бал был в «Хилтоне», а нам достался школьный спортзал.

– А для старшеклассников транспарант поперек трассы вывешивали? Там было сказано: «Поздравляем выпускников!»?

– Да! – радостно отзывается Холли.

– Мне всегда хотелось такой на свадьбу, – говорит Мередит, точно поверяет Холли великую тайну.

Меня подмывает разом и дать оплеуху Мередит, и посмеяться над шуткой.

– У моих тети Деб и дяди Рейя такой был. Только мне не слишком понравилось. То есть они же входят в аренду зала. – Тон у Холли такой, словно она взаправду пытается поделиться с Мередит информацией, успокоить ее.

– Аренда зала! Ты это слышала? Да наша Айова истинный отельер. Я поражена. Так, вернемся к Стэнли! – Теперь Мередит взялась за дело всерьез. – Вы обжимались на заднем сиденье?

Реакция на вопрос Мередит следует как раз такая, на какую целила блондинка. Холли совершенно шокирована.

– Разумеется, нет, – говорит она тихонько.

– Нет? – не унимается Мередит. – Почему нет? Аренда не устроила?

– Нет, я просто не…

Холли смотрит на меня. Я не прихожу ей на выручку. Я такая же подлая, как Мередит, или еще хуже, потому что на самом деле мне плевать? Факт в том, что опыта по части парней у меня, наверное, еще меньше, чем у Холли. Бэбс научила меня, что делать с парнем, но не как его привлечь.

– О боже! – Мередит твердо вознамерилась выжать всю драму до последней капли. – Не волнуйся, в Кардиссе у тебя будет уйма шансов. – Внезапно она поворачивается ко мне. – Закрой дверь.

Я послушно встаю. Думаю, не выйти ли из комнаты, пока Мередит меня не торпедировала. Но я нахожу общество Мередит странно успокаивающим и решаю остаться.

Мередит вытаскивает из-под кровати пляжное полотенце – голубое в белую полоску – и бросает его мне. На полотенце тоже ее монограмма.

– Подсунь под дверь, ладно? Дидс отправилась на ежедневную пробежку, а мне надо покурить. Да, и окно заодно открой.

Мередит снова запускает руку под кровать и достает пластмассовую коробку для завтрака «Хелло, Китти», в которой оказываются пачка «Мальборо лайтс», розовая зажигалка «бик» и стеклянная пепельница. По крайней мере, мне удастся наконец покурить. У меня уже голова кружится от нехватки никотина. Пепельница у Мередит размером с картонный кружок под пивную кружку. Она – тяжелая, как пресс-папье, и на ней сплелись две оранжевые буквы «Д», значит, она из «Дабл», частного клуба в подвале отеля «Шерри-Незерлэнд» на Пятой авеню. «Курительный прибор», – думаю я про себя. Как миленько.