Читать книгу "Габриэль Гарсиа Маркес. Биография - Джеральд Мартин"

Несмотря на тяжелое материальное положение, Луиса решила отдать Габито в школу, чтобы он получил хотя бы начальное образование. Он был старшим ребенком в семье, самым умным из всех и надеждой семьи в будущем. Директор школы, Хуан Вентура Касалинс, взял нового ученика под свою опеку. Покровительство благожелательно настроенного к нему взрослого, наверно, было ниспослано самим Провидением, и все равно то школьное время Маркес вспоминает как пору одиночества, тяжелых испытаний и страданий. Он погружался в чтение, с увлечением читал такие книги, как «Остров сокровищ» и «Граф Монте-Кристо».

Ему также пришлось искать работу. Чтобы заработать несколько песо, он писал объявления для магазина «Эль Токио», который стоял — и поныне стоит — рядом со старым домом. По указанию владельца магазина мальчик писал объявления следующего содержания: «Если не видишь, просто спроси» или «Тот, кто дает в кредит, собирает долги». Однажды ему заплатили целых двадцать песо за то, что он сделал надпись на местном автобусе. (Ни в одной стране Латинской Америки нет таких аляпистых автобусов, как в Колумбии.) В другой раз он принял участие в конкурсе молодых талантов на радио. Габито, как ему помнится, исполнил песню «Лебедь» (известный вальс), но, к сожалению, занял лишь второе место. Его мать, растрезвонившая всем своим друзьям и родственникам об участии сына в конкурсе, в общем-то не надеялась, что ему достанется денежный приз в размере пяти песо, но все равно с трудом скрыла разочарование, когда выяснилось, что он проиграл. Габито также устроился на работу в местную типографию — распространял на улицах ее продукцию. Эту работу он бросил после того, как встретил мать одного из своих аракатакских друзей. Та крикнула ему: «Передай Луисе Маркес, пусть подумает о том, что сказали бы ее родители, если б увидели, как их любимый внук раздает книжонки чахоточным на рынке»[176].

Сам Габито в том возрасте был хилым ребенком — бледным, недокормленным и физически недоразвитым для своих лет. Луиса старалась уберечь сына от туберкулеза и в отсутствие мужа поила его знаменитой «Эмульсией Скотта», изготовленной на основе печени трески. По словам Габриэля Элихио, когда он вернулся домой из своих странствий, от Габито «воняло рыбой». Одно из самых страшных воспоминаний Маркеса о детстве связано с молочницей, которая часто наведывалась к ним в дом и однажды прямо при мальчике бесцеремонно заявила Луисе Сантьяга: «Мне неприятно это говорить, сеньора, но я сомневаюсь, что твой парень успеет стать взрослым»[177].

Габриэль Элихио от случая к случаю звонил домой, и во время одного из разговоров со странствующим главой семьи Луиса заметила мужу, что ей не нравится его голос, а когда он позвонил в следующий раз, попросила его вернуться домой. Только что началась Вторая мировая война, и, возможно, поэтому она чувствовала себя особенно неспокойно. Габриэль Элихио прислал телеграмму, в которой было всего одно слово: «Подумаю». Чуя недоброе, она поставила его перед выбором: либо он немедленно возвращается домой, либо она вместе с детьми едет к нему, где бы он ни находился. Габриэль Элихио уступил и через неделю уже был в Барранкилье. А вскоре снова начал мечтать о приключениях. С ностальгией вспоминал стоявший на берегу реки небольшой городок под названием Сукре, который он посещал в ранней молодости. Наверняка он при этом видел в воображении какую-то женщину из тех краев. В очередной раз он взял заем у фирмы по оптовой торговле лекарствами, заключил договор на распространение ее товара, и через пару месяцев семья Гарсиа Маркес вновь тронулась путь — отправилась из самого современного города Колумбии в небольшой поселок у реки.

Габриэль Элихио, как обычно, уехал вперед на новое место жительства, предоставив Луисе, которая опять была беременна, самой упаковывать или продавать домашний скарб — на этот раз она продала почти все — и везти семерых детей. Габито, еще полтора года назад, когда он с отцом приехал в Барранкилью, начавший выполнять серьезные, не по его годам, поручения, теперь оказался фактически в роли главы семьи. Он почти полностью самостоятельно организовал переезд: упаковал вещи, заказал грузовик и купил билеты для всей семьи на пароход до Сукре. К несчастью, билетный кассир изменил правила прямо во время продажи билетов, от лица компании заявив, что всем детям придется приобрести билеты за полную стоимость, и Луиса увидела, что ей не хватает денег на дорогу. Отчаявшаяся женщина сказала, что не сойдет с парохода, и взяла верх. Спустя годы, когда ей будет восемьдесят восемь лет, Луиса, беседуя со мной в Барранкилье, вспомнит ту одиссею: «В двенадцать лет Габито, поскольку он был самый старший, пришлось организовать переезд. Я до сих пор вижу, как он стоит на палубе речного парохода и пересчитывает детей. И вдруг, запаниковав, восклицает: „Одного не хватает!“ Это он себя забыл посчитать!»[178]

На речном пароходе они отправились на юг, до Маганге, самого крупного города в северной части Магдалены. Там им пришлось пересесть на катер. На нем они поплыли вверх по течению реки поменьше под названием Сан-Хорхе, а затем — по еще более узкой Мохане, к которой с обеих сторон подступали болота и джунгли. Для детей это было невероятное приключение, стимулировавшее воображение. Густаво, самому младшему сыну, было всего четыре, и прибытие в Сукре в ноябре 1939 г. — одно из его наиболее ярких ранних воспоминаний: «Мы прибыли в Сукре на катере, на берег сошли по доске. Та картина отпечаталась в моем сознании: мама, вся в черном, с перламутровыми пуговицами на рукавах платья, идет по доске. Ей, наверно, было где-то тридцать четыре. Я вспомнил этот эпизод много лет спустя, когда мне самому было тридцать. Словно я смотрел на портрет и вдруг осознал, что вижу в ее лице смирение. Это легко понять, ведь моя мама получила образование в монастырской школе. Любимая дочь одной из самых влиятельных семей в городе, избалованная девочка, бравшая уроки живописи и игры на фортепиано, она вдруг оказалась в маленьком городке, где в дома заползают змеи, электричества нет, а зимой случаются такие жуткие наводнения, что вся земля исчезает под водой и появляются скопища москитов»[179].

Сукре был маленький городок с населением три тысячи человек. К нему нельзя было подобраться ни по автомобильной, ни по железной дороге. Он был как плавучий остров, затерявшийся в лабиринте рек и речушек посреди того, что некогда занимали густые тропические джунгли. Теперь эти джунгли стараниями человека заметно поредели, но район по-прежнему покрывали леса и подлески вперемежку с большими пастбищами и полями, на которых выращивали рис, сахарный тростник и маис. Здесь также культивировали бананы, какао, юкку, сладкий картофель и хлопок. Ландшафт постоянно менялся, превращался то в кустарниковые заросли, то в саванну — в зависимости от времени года и уровня воды в реках. В 1900–1925 гг. сюда приехали иммигранты из Египта, Сирии, Ливана, Италии и Германии. Наиболее состоятельное население проживало вокруг большой площади, которая не была площадью в традиционном понимании этого слова. Она представляла собой открытое пространство более ста пятидесяти ярдов в длину и, может быть, ярдов тридцать в ширину. На одном ее краю протекала река, на другом стояла церковь, с каждой стороны тянулось по ряду ярких двухэтажных домиков. Здесь Габриэль Элихио и снял свое новое жилище, первый этаж отведя под аптеку.