Читать книгу "Чумной поезд - Андрей Звонков"

В плацкартных вагонах, как водится, кипела жизнь. И если раньше в них ездили только те, кому на купе не хватало, то теперь пассажиры в плацкартах ехали самого разного достатка, видимо, всех их объединяло нежелание путешествовать в похожем на гроб купе, а до туалета ходить через галерею колумбария. Визжали дети и прыгали перед сном, как мартышки, с полки на полку. Девушки-подружки хихикали, просматривая на смартфоне окошко чата. Дамы разгадывали кроссворды, старушки читали душеспасительную литературу, кто-то ужинал вареной курицей, кто-то, в качестве снотворного, допивал банку пива. Стежнев продирался через сплетения чужих судеб, как первооткрыватель через заросли лиан в джунглях. Только, в отличие от первооткрывателя, одет он был в дорогой костюм, и мысль у него была только одна — не запачкаться. Как в прямом, так и в переносном смысле.

Добравшись до вагона-ресторана, Стежнев чуть перевел дух. Народу за столиками сидело немного, несмотря на то что время было самым подходящим для ужина. Видимо, меню и цены ресторана устраивали далеко не всех пассажиров, а многие просто боялись оставлять вещи без присмотра. Стежнев, на всякий случай, поискал глазами людей в военной форме, но с удовлетворением отметил, что таковых среди посетителей не наблюдалось. И это было хорошо. Так повышалась вероятность, что Еремеенко не придется выволакивать из поезда пьяным в стельку. Скандал Стежневу был совсем не нужен. Чем тише пройдет захват, тем выше вероятность, что никто в вагоне потом о дембеле и не вспомнит.

Наконец Стежнев оказался в пятом вагоне, где, согласно данным военных касс, должен был ехать сержант Еремеенко, возвращаясь домой после срочной службы. Но и тут солдатика в форме он не обнаружил. Конечно, Еремеенко мог запросто переодеться, но вообще это было странно. Для курьера дембельская форма — отличное прикрытие. И если бы сам Стежнев перевозил ценные данные, он бы точно переодеваться в гражданскую одежду не стал. Впрочем, Бражников мог мыслить иначе и дал Еремеенко другие инструкции.

Хуже было, что на нижней боковой полке, где Стежнев ожидал увидеть солдата, сидела старушка, пытаясь набрать СМС на кнопочной клавиатуре старенькой «Нокии». Стежнев озадачился. Поменялись местами? Но в вагоне вообще не видно было никого, кто мог бы хоть как-то напоминать дембеля. Там ехали экстремалы, двое кавказцев, дородные украинцы, а остальные либо подростки, либо мужчины, давно вышедшие из призывного возраста.

— Простите, — Стежнев обратился к старушке, занимавшей место по билету Еремеенко. — А где солдатик? Он же должен был ехать на этом месте?

— Солдатик? Не знаю я никакого солдатика, — ответила старушка. — Тут парень ехал тощий, с зеленым червяком таким на футболке. Так он, кажется, вышел в Воронеже.

«Твою ж мать! — подумал Стежнев, стараясь не выдать эмоции. — Ни хрена себе замес! Неужели Бражников меня провел, подлюка?»

Такое вполне могло быть. Еремеенко мог купить билет до дома, чтобы не вызывать подозрений, но вышел там, где велел ему Бражников. И в настоящее время вполне уже мог сливать данные агенту ЦРУ в одном из воронежских кафе. То, что он переоделся в гражданку, говорило о многом. Это мог быть один из элементов общей маскировки.

«Твою мать!» — повторил про себя Стежнев.

Он прекрасно владел собой, но ощутил, как пульс, помимо воли, учащается и начинает отдавать в голову. Что делать? Выходить в Ростове и возвращаться к Ковалеву ни с чем? Так позорно проигрывать Стежнев не привык, поэтому его мозг начал судорожно искать выход из безвыходной, казалось бы, ситуации. Если бы не эта работа мозга, Стежнев бы вряд ли обратил внимание на толстую девушку, глядящую на него из соседнего отсека плацкарта. Взгляд у нее был информативный, выражал не любопытство, не скуку, им девушка явно пыталась привлечь внимание Стежнева.

«Что-то не так! — решил он. — Нужно больше информации».

Он ответил взглядом на взгляд толстушки, и та легким движением глаз намекнула, что, мол, надо выйти и поговорить. Стежнев извинился перед старушкой и направился в нерабочий тамбур, дальний от купе проводницы. Ему пришлось прождать минуты три, прежде чем дверь тамбура отворилась и в нее протиснулась толстушка.

— Простите, мне очень надо с вами поговорить, — сообщила она. — Только без лишних ушей. Меня зовут Карина. А вы друг Алексея?

Стежнев чуть было не спросил, о каком Алексее речь, но вовремя вспомнил, что это имя сержанта Еремеенко. Ответ следовало обдумать и сделать это молниеносно. Прикинуться другом? А смысл в чем? Смысл только один, заручиться поддержкой толстухи, которая что-то знает и чего-то явно боится, иначе бы не выжидала три минуты, прежде чем направиться следом за ним в тамбур. Но на друга Стежнев не тянул, он слишком мало знал о Еремеенко. К тому же доверие к гражданскому — это одно. Доверие к представителю власти — другое. Оно всегда чуть замешано на страхе, а потому толку от него больше.

В общем, лучше было сразу показать удостоверение ФСБ. Но под каким соусом подать интерес госбезопасности к демобилизованному солдату? Интуиция, которой Стежнев не был обделен, подсказывала ему, что толстушка воспринимает Еремеенко как положительного персонажа. В этом случае объявить его шпионом и предателем Родины означает прервать с девушкой эмоциональную связь. А делать этого нельзя. И получалось, что выход есть только один — соврать, что Еремеенко сотрудничает с ФСБ.

— Нет, не друг, — ответил Стежнев, доставая и раскрывая удостоверение.

Карина даже ойкнула, когда разглядела документ.

— ФСБ? — удивилась она. — Стежнев Кирилл Витальевич. Ничего не понимаю. Алексей… Им интересуется ФСБ?

— Алексей Еремеенко работает на нас, — не моргнув глазом, соврал Стежнев. — Он должен был ехать на том месте, где сейчас сидит старушка, выполнял функции курьера, перевозил сверхсекретные данные.

— Он с ней поменялся, да. — Карина кивнула. — Ей уступил нижнюю, сам забрался наверх. Вы знаете, а мне кажется, что он попал в беду.

«Опа-па… — подумал Стежнев. — Не подвела меня интуиция».

— В беду?

— Ну да. У меня концы с концами не складывались, я не была уверена… Но если вы говорите, что он курьер… На него ведь могли напасть?

— Теоретически могли. Например, если на него вышли агенты иностранной разведки. Но это маловероятно. Операция носила секретный характер. Однако есть один момент, который меня тревожит. По заданию он должен был изображать уволившегося со срочной службы солдата. Точнее, сержанта. Но эта старушка сказала, что он был в футболке с каким-то червяком. Непонятно…

— С удавом, да. Я ведь ощутила, что он что-то скрывает! Он мне сказал, что ездил в Москву на заработки, но это как-то не очень убедительно звучало, хотя он и показал мне такой крутой смартфон.

«Ничего себе! — подумал Стежнев. — Это уж точно неспроста! Зачем дембелю скрывать, что он дембель? Только если этого требует задание. И крутой смартфон — тоже интересно. Откуда? Наверняка от Бражникова. В нем, наверное, и записаны данные. А может быть, под смартфон замаскирован жесткий диск или что-то такое? Бражников в своем НИИ наверняка мог иметь подобные прототипы большой емкости».