Читать книгу "Предел несовершенства - Людмила Феррис"

— Ты исчез на целых два дня, Кевин! Я не знала, что и думать!

— Джулия, я сдавал работу! У меня была презентация, телефон мне только мешал. Как только работа сдал, я звоню!

— Кевин!!! Как хорошо, что ты есть на свете!

— Почему на свете, Мед? Я звоню из Америки!

Настроение у Юльки сразу резко улучшилось, а все происходящее вокруг она воспринимала только через призму своего состояния, поэтому в кабинет к Егору Петровичу пришла радостная.

— Для проведения пыток журналист Сорнева явилась!

— Шутки у тебя, Юлька! Пример с Милы Сергеевны берешь?

— Не, ей такие гадости в голову не придут. Это у меня голова дурная, но умная.

— Хорошо, умная твоя голова. Говорят, ты от Крупинкиной не вылазишь?

— Егор Петрович, что это у вас за сленг — «не вылазишь»?!

— Это с кем поведешься. Рассказывай!

— Прямо все-все? — заныла Юлька.

— Сорнева, ты пока еще по заданию газеты работаешь. Вот откроешь свое детективное агентство, тогда и будешь лицом самостоятельным, а пока я по закону отвечаю за каждую публикацию в газете, если даже она подписана твоим именем.

— Ой, Егор Петрович, даже не знаю, с чего начать…

Она рассказала историю про девочку Леру и ее подружку Аню, про горячую испанскую переписку, про аварию. Заурского больше всего возмутила интернет-провокация девушки.

— Вот дрянь какая! — воскликнул главред.

— Он, извините, все сделал для того, чтобы дочка начала мстить.

— Это называется подлость, девочка моя! Может, она причастна к убийству? Заказала папашу?

— Зачем ей убивать Федора? Жмот он, конечно, первостатейный, за это и получил «испанскую месть» по полной программе, но ей он нужен был живой, чтобы помучился, обманулся в любви. Это вызывало у нее удовлетворение, она мстила за свои унижения, и больше ей ничего было не надо. Мне кажется, что-то произошло во время аварии на участке, когда исчезли аноды. К этому причастен Крупинкин, но никто на эту тему говорить не хочет. Говорливая пескоструйщица Налько и та напугалась, что слишком много мне рассказала. Ваш друг и товарищ следователь ничего по этому поводу не говорил?

— Надо встречаться с ним, наша с тобой задача — не навредить следствию.

— А газете?

— Газете — тем более. Вот я и должен проскочить между Сциллой и Харибдой. Ну а газета, сама знаешь, святое. Поэтому давай, готовь статью… — он на мгновение задумался, — через две недели. Хватит тебе времени?

— А интервью со смешным Куркиным про молодежь?

— А это в следующий номер, тебе терять форму нельзя.

— С вами потеряешь, Егор Петрович! — Она вышла из приемной и перевела дух. Все складывалось очень неплохо. Главред не придирался к ней, так, получил представление об информационных потоках, в которых она крутится. Мила Сергеевна не преминула заметить:

— Опять шушукаешься с начальством, это плохая черта характера.

— Милочка Сергеевна, если бы я начальству на кого-то доносила, это было бы плохо, а я по своей теме советуюсь.

Ответсек только посмотрела на нее со значительным видом, в котором читалось: вижу вас обоих насквозь.

Юлька вдруг вспомнила, что обещала прийти к Марии Петровне с юристом, но тут же одернула себя: по большому счету ее не должно волновать, как вдова разберется со своим наследством, оно не имеет отношения к убийству Крупинкина. Вероятно, в жизни каждого имеется история, о которой не хочется никому рассказывать, не хочется вспоминать. Один одолжил кому-то деньги и не дождался возвращения долга, другого провели мошенники, и он лишился пенсии, а третий купил несуществующий дом. Это Федор, узнав правду, мог решить выяснить с обидчиками отношения таким кровавым образом — пикой в грудь, а получилось наоборот. Убит Федор, и, похоже, он не догадывался, что никакого дома и никакой роковой сеньориты у него нет. Юлька не заметила, как, рассуждая, подошла к дому Крупинкиной.

«Ну нет, я уже устала от испанской темы», — подумала она и присела на дворовые детские качели. Тут из подъезда вышла Мария Петровна и решительным шагом направилась к автобусной остановке. Юля хотела было окрикнуть Крупинкину, но заметила, что за женщиной медленно двинулась какая-то фигура, отделившаяся от стены.

— Господи, она же мне говорила, что за ней следят! Что же делать? — Ноги будто сами пошли следом за Марией Петровной и фигурой. Юлька увидела только мужскую спину, почему-то показавшуюся ей знакомой.

— Ну вот, теперь глюки!

Мария Петровна в толпе других женщин, стоящих на остановке, ожидала прихода автобуса. Надо сказать, что автобусы ходили в садовые кооперативы плохо, словно водителю специально хотелось набрать к себе в салон побольше уставших, разомлевших от жары, раздраженных пенсионеров, потому что очередь на автобус существовала всегда. Додоново было небольшой деревушкой, вокруг которой по нарастающей множились садовые домики. Они были разные, с плохонькими крышами и резными палисадниками, но в каждый хозяин вкладывал душу. Сейчас участки вокруг Додонова назывались «старыми садами». Пенсионеры впихивались в автобус с ведрами, сумками и рюкзаками, словно он был сделан из резины.

— Давай, давай, поднажми! — кричали сзади и толкали впередистоящих.

— Товарищи, уедем все, не толпитесь, не толкайтесь, — заученно твердил водитель.

Юлька втиснулась в заднюю дверь и на какое-то время потеряла из виду Марию Петровну и ее преследователя. Крупный мужчина с рюкзаком практически висел у нее на руке.

— Ой, я сейчас упаду, — пискнула Юлька. — Не давите на меня, пожалуйста!

— Нужна ты мне, — пробурчал мужик, но рюкзак отодвинул, и она увидела Марию Петровну, стоящую около кабины водителя. Фигура, которую Юля видела во дворе, в автобусе нигде не проглядывалась.

Может, показалось? Юлька озиралась по сторонам. Пассажиры автобуса, спрессованные в единую массу, ехали с каменными лицами. Когда автобус начал подпрыгивать на кочках, соответственно начали подпрыгивать и люди, умудряясь сохранять суровость лиц.

«Вот о чем надо писать! — вдруг осенило ее. — Как мучаются наши пенсионеры, убивают свое здоровье. Сначала стоят в очереди, потом толкаются, едут в душном старом автобусе, словно испытывают себя на выносливость. А я какое-то невнятное интервью про молодежь читателям скармливаю!»

Автобус чертыхнулся и остановился.

— Приехали. Додоново! — облегченно гаркнул водитель.

Юлька потихоньку зашла за автобус и выглядывала в толпе знакомое лицо Крупинкиной. Мария Петровна шла по дороге, не оборачиваясь, в группе женщин. Вдруг Юлька увидела потерянную в автобусе фигуру и чуть не вскрикнула от удивления.

Костя! Мастер Костя Жданов, физкультурник и балагур, который наотрез отказался говорить с ней об аварии на участке. Она не ошиблась. Костя шел следом за Марией Петровной.