Читать книгу "Правила лучших CEO. История и принципы работы восьми руководителей успешных компаний - Уильям Торндайк"

Принимая решение о распределении капитала TCI, Мэлоун делал выбор, который существенно отличал его от конкурентов. Он никогда не платил дивиденды (даже не рассматривал такой возможности) и редко погашал займы. Он становился скупым, когда речь шла о капитальных затратах, был агрессивным к приобретениям и рациональным по отношению к обратному выкупу акций.

До прихода в сектор конкурентов в виде спутникового телевидения в середине 1990-х Мэлоун не видел преимуществ в улучшении кабельной инфраструктуры, если это не приводило к росту выручки. Для него математика была простой: если капиталовложения ниже, то поток денежных средств будет выше. В результате Мэлоун годами отказывался модернизировать устаревающие кабельные системы в сельской местности, несмотря на все призывы Уолл-стрит. Одна из его типичных ремарок: «Это [сельские системы кабельного телевидения] наш мусор, и мы не будем пытаться облагораживать и перестраивать его». Такой подход отличался от взглядов лидеров других кабельных сетей, которые регулярно трубили о широких инвестициях в новые технологии.

На деле же эти технически подкованные СЕО индустрии кабельного телевидения были, как правило, последними, кто внедрял новые технологии. Обычно они выбирали для себя роль «технологических поселенцев», а не первопроходцев. Мэлоун оценил, сколь сложно и дорогостояще внедрение новых технологий, и решил подождать, пока кто-нибудь не проверит их экономическую целесообразность. В начале 1980-х он так объяснил свое решение отложить выпуск новых приставок: «Мы ничего не потеряли, ожидая правильного момента для инвестиций, ведь мы знали, что пионеры кабельных технологий, к сожалению, часто получают нож в спину». TCI была последней публичной компанией, решившей ввести систему телевизионного обслуживания, при которой абоненты платят за каждую просмотренную программу (после чего Мэлоун убедил производителей телепрограмм помогать ему оплачивать оборудование).

Тем не менее Мэлоун готов был инвестировать, если видел в этом необходимость. Например, он одним из первых в индустрии продвигал дорогие новые приставки, чтобы помочь увеличить пропускную емкость и расширить выбор для абонентов, когда в середине 1990-х возникла конкуренция спутниковых каналов.

Очень крупной статьей расходов для TCI были приобретения, при этом Мэлоун, как мы видели, был активным, но дисциплинированным покупателем. Он приобрел больше компаний, чем кто-либо другой, то есть больше, чем три или четыре его самых крупных конкурента вместе взятые. Эти сделки представляли собой огромную ставку на будущее кабельного телевидения – индустрию, которую долгое время связывали с неопределенностью регулирования и потенциальными рисками роста конкуренции. С 1979-го по 1998-й стоимость приобретений TCI составляла в среднем за год впечатляющие 17 % стоимости самой компании (а в течение пяти лет – более 20 %).

Мэлоун, однако, был не только продавцом, но и покупателем. Он разработал простое правило, ставшее краеугольным камнем его программы приобретений: покупать только в том случае, если цена превышала денежный поток в пять раз (с учетом дисконта на программную продукцию и накладных расходов). Такой анализ вполне можно было сделать на листе бумаги или салфетке, ведь он не требовал построения глобальных моделей или прогнозов.

При подобных расчетах важным было качество допущений и возможность достигнуть ожидаемого эффекта синергии. Мэлоун и Спаркман всегда говорили своим менеджерам, что в случае с новыми приобретениями следует устранять ненужные расходы. Сразу после того как TCI стала владельцем находившейся на грани краха франшизы в Питтсбурге от Warner Communications, она сократила фонд заработной платы вполовину, закрыла ряд студий и перевела головной офис из небоскреба в центре города на склад автопокрышек. Нескольких месяцев спустя убыточная ранее структура стала генерировать значительный денежный поток.

Мэлоун всегда действовал быстро, если принимал решение о покупке. Когда семья Хоак, владельцы кабельного бизнеса с миллионной абонентской базой, решила его продать в 1987 году, Мэлоун умудрился заключить с ними сделку в течение часа. Он столь же спокойно уходил от сделок, не соответствовавших его критериям. Пол Каган, отраслевой аналитик, вспоминал, как Мэлоун отказался от очень крупной сделки, стоимость которой на 1 млн долларов отличалась от ожидаемой им цены.

Мэлоун, единственный среди СЕО публичных компаний индустрии кабельного телевидения, был активным покупателем собственных акций во время циклических спадов рынка. Как сказал Деннис Лейбовиц: «Никто из других игроков рынка не делал значительных выкупов в тот период». TCI при этом выкупила более 40 % своих акций во времена Мэлоуна, а его выбор правильного момента позволил получить среднюю совокупную доходность свыше 40 %.

Обмен с Дэвидом Уорго в начале 1980-х был проявлением философии Мэлоуна в отношении выкупов: «Мы оцениваем все альтернативы, чтобы приобрести собственные акции по текущей цене и использовать арбитраж, обусловленный разницей между нынешними коэффициентами по нашим бумагам и стоимостью частного рынка[41]». Такие обратные выкупы служили своего рода ориентиром при оценке качества распределения капитала. Как Мэлоун сказал Уорго в 1981 году: «В ситуации с низкими оценками наших акций… их покупка выглядит более привлекательно, чем приобретение частных компаний отрасли».

К стандартному списку пяти альтернатив распределения капитала Мэлоун добавил шестую: инвестиции в совместные предприятия. Ни один СЕО никогда не использовал их столь активно и не создавал с их помощью столь значительную стоимость для акционеров, как Джон Мэлоун. Он сразу понял, что может использовать охват бизнеса компании, чтобы получить долю в уставном капитале производителей телепрограмм и других кабельных операторов и что эти доли способны добавить стоимость для акционеров при крайне небольших инвестициях. На момент продажи холдингу AT&T у компании было 41 долевое участие в партнерствах, и бóльшая часть долгосрочных доходов TCI приходилась именно на них.

Из-за наличия большого количества совместных бизнесов TCI заведомо было крайне трудно проанализировать и оценить, так что ее активы нередко продавались с дисконтом относительно конкурентов. (Как сказал Дэвид Уорго: «Чтобы понять эту компанию, вам нужно было прочесть все сноски в ее многостраничных документах, а это мало кто делал».) Мэлоун же не считал это проблемой, учитывая огромную стоимость, созданную такими проектами за долгие годы. Как и в случае со многими другими инициативами Мэлоуна, сейчас совместные предприятия кажутся вполне логичными, но тогда они были крайне необычным явлением. Никто другой в индустрии не использовал их для расширения собственности, и только позднее другие операторы кабельного телевидения начали задумываться о долевом владении компаниями – производителями телепрограмм.

Несмотря на холодный и расчетливый, почти как у Спока[42], подход, Мэлоун сумел создать сильную корпоративную культуру и обеспечить высокую лояльность персонала. Он добился этого благодаря мощной комбинации факторов – стимул плюс автономия. У TCI была обширная программа покупки акций для сотрудников, охватывавшая все уровни персонала и учитывавшая результаты работы специалистов. Многие первые сотрудники компании (якобы включая давнего секретаря Мэлоуна) стали миллионерами, и это поддерживало огромную лояльность: за первые 16 лет руководства Мэлоуна ни один топ-менеджер не покинул компанию.