Читать книгу "Братство святого Грааля. Падение Аккона - Райнер М. Шредер"

С того момента, как они вошли в крипту, Мак-Айвор не проронил ни слова. Он и без того был неразговорчив, предпочитая вступать в беседу лишь после того, как ему становились ясны мнения всех остальных. Но тут его вдруг прорвало:

— Не обижайся, Тарик, но это полная чушь! Огромная сила молитвы известна всем! Никакой христианин не усомнится в том, что чудо — дело рук Божьих, что только Богу известно, где и когда его сотворить. Но по своей воле управлять силами природы простому смертному не дано!

Виллар де Сент-Омер вздохнул и посмотрел на него.

— Наверное, я не ошибусь, если скажу, что твоя телесная сила превосходит силы каждого из сидящих здесь, — заметил он без всякой видимой связи со словами Мак-Айвора.

Исполинский тамплиер с медвежьими лапами окинул взглядом присутствующих и ухмыльнулся.

— Я, во всяком случае, не вижу того, кто бы мог помериться со мной силой.

— Заметь, мы говорим лишь о телесной силе, Мак-Айвор! — дружелюбно и колко сказал Морис. — Бык, например, превосходит силой лису. Он может запросто растоптать её. Но для этого он сначала должен её поймать. Попробуй-ка поймать лису, даже если ты не бык!

Шотландец невозмутимо выслушал смех товарищей и снова обратился к старцу:

— Какое же отношение имеет моя сила к тому, о чем мы говорили, аббат Виллар?

— Я хотел бы, чтобы мы сравнили наши с тобой силы, Мак-Айвор Коннелли, — улыбнулся тот. — Достань свой меч!

4

Некоторое время Мак-Айвор молча смотрел на старика. Наконец у него вырвалось:

— Вы изволите шутить!

— Вовсе нет. Я говорю серьёзно. Делай, что я тебе сказал! — вновь потребовал аббат Виллар. — Если ты можешь это сделать! Потому что я не верю, что ты сможешь вынуть меч хотя бы на волос, если этого не захочу я.

— Это просто смешно! — Мак-Айвор покачал головой. — Но если на то ваша воля и вам охота выставить себя на посмешище, то пожалуйста. — Его рука потянулась к мечу. Но на полпути к рукоятке она внезапно остановилась и зависла над бедром Мак-Айвора.

— Что такое? Почему ты медлишь? — удивился Герольт. — Вынимай же меч!

— Действительно, в чём дело, Мак-Айвор Коннелли? — спросил уже аббат Виллар. — Ты же мог бы потягаться с любым соперником, не правда ли? Мужество или сила вдруг покинули тебя?

Шотландец побледнел.

— Я… я не могу! — испуганно выдавил он. На лбу Мак-Айвора вздулись жилы. — Как бы я ни напрягался, я больше не могу сдвинуть свою руку с места! Ни вперёд, ни назад! Что-то держит её!

— Её держу я, — сказал аббат Виллар, сидевший в позе отдыхающего человека. Однако, несмотря на холод, исходивший от стен крипты, на лбу его выступили капли пота. — А сейчас я достану твой меч! Только не пугайтесь.

Растерявшиеся тамплиеры увидели, как меч Мак-Айвора выскользнул из ножен, покрутился вокруг своей оси, принял горизонтальное положение и застыл в воздухе.

— А чтобы избавить вас от последних сомнений насчёт силы, вверенной мне Богом, я сделаю ещё кое-что, — произнёс аббат среди полной тишины.

В тот же миг жаровня, стоявшая рядом с аббатом, взлетела со своей железной подставки, поднялась к потолку крипты и перевернулась. Раскалённые угли посыпались из неё.

Насмерть перепуганные друзья хотели вскочить и разбежаться в стороны, прочь от того места, на которое падал огненный дождь. Ни никто из них не смог и пошевелиться. Неведомая сила, не уступавшая их собственным силам, прижала их к креслам. И в тот же миг падение углей замедлилось. Они собрались возле парившего в воздухе меча и тоже зависли над ним, образовав светящийся раскалённый диск.

— Этого достаточно, — сухо сказал аббат Виллар.

Меч поплыл в сторону Мак-Айвора и лёг в ножны. А раскалённые угли вернулись в жаровню, вновь опустившуюся на подставку.

— Господь всемогущий с нами! — дрожащим голосом проговорил Герольт. Его била дрожь. Теперь он уже не сомневался в том, что на поле между Акконом и лагерем сарацин действительно произошло чудо. Как и в то, что именно это чудо спасло их от верной смерти.

— Итак, вы убедились, — кивнул аббат Виллар. — В его голосе слышалась одышка, а лоб и виски по-прежнему покрывал пот.

Он подождал, пока рыцари пришли в себя. У них не было причин бояться или подозревать его в связи с дьяволом. Нет, на нем лежит Божья благодать. Аббат напомнил рыцарям слова, сказанные в ночь их спасения:

— Разве не сказал я вам, что вы — избранники? Не случайно же знал я ваши имена и пришёл вам на помощь в ночь нападения на лагерь сарацин. Я не мог допустить, чтобы с вами что-то случилось. Перед вами стоит другая задача. И она гораздо важнее, чем схватки с мусульманами.

— Почему же именно мы избраны Богом? — спросил Морис с вымученной улыбкой. — Особенно я, который сотворил кучу грехов ещё до прихода сарацин к стенам Аккона и который даже не закончил покаяние в монастыре, где был послушником? Мне следовало быть последним, кого Господь мог избрать для решения особых задач… и кого он свёл со своим посланником, обладающим такой невероятной силой!

— Ты ошибаешься, — возразил Мак-Айвор тихим, полным боли голосом. — Последним, кому Всемогущий мог бы оказать такую великую милость, следовало быть мне, Морис… Из-за великого, непростительного греха, который я совершил в Шотландии.

Мак-Айвор стыдливо опустил угловатую, отмеченную шрамом голову.

Друзья удивленно переглянулись. Слова шотландца отчасти приоткрывали тайну его жизни и обстоятельств, которые заставили его стать тамплиером. Они знали лишь то, что Мак-Айвор происходил из древнего рода, что он покинул Шотландию в девятнадцать лет, следующие три года служил на континенте наёмным солдатом, участвовал в местных войнах, а потом стал членом ордена тамплиеров. Ничего другого о своём прошлом двадцатишестилетний Мак-Айвор — он был старшим среди них — не рассказывал. Он вообще был немногословен и замкнут. Даже вино не развязывало его язык. А когда товарищи поняли, что он не хочет говорить о том, что предшествовало его вступлению в орден, они больше не задавали ему вопросов. Причина, по которой человек дал обет и надел плащ с восьмиконечным крестом, была чуть ли не единственным достоянием тамплиера, которым он владел безраздельно.

— Божья воля непостижима и всегда превосходит наши ограниченные, человеческие способности понимания, — сказал аббат Виллар в ответ на возражения Мориса и Мак-Айвора. — Бог знает о наших грехах, которые не могут быть прощены на земле. И ошибки твоей буйной молодости для него тоже не тайна, Мак-Айвор Коннелли. Но разве великодушие и любовь Бога не обращаются к мнимо слабым и недостойным? Разве не среди них он неизменно находит избранников для самых ответственных миссий?

— Вы, конечно, подразумеваете сейчас Петра и Павла, — сделал вывод Герольт.

Старый тамплиер кивнул:

— Верно. Разве Пётр, который из страха трижды отрёкся от Христа, не стал, несмотря на своё предательство, тем камнем, на котором зиждется наша мать-церковь? Разве Бог не поставил рядом с ним ярого гонителя христиан Савла, который услышал призыв Бога, и под именем Павла понёс миру радостную весть — Евангелие, который трудился на этой ниве, как никто другой, и бесстрашно принял мученический венец? Бог знает наши слабости. Но он знает гораздо лучше нас, на что мы действительно можем быть способны, когда услышим его голос и безоговорочно примем его. Каждый из вас уже слышал призывный голос Бога. Возможно, кто-то слышал его менее отчётливо, чем другой. И всё же вы услышали призыв — иначе не вступили бы в орден тамплиеров.