Читать книгу "Последний богатырь - Николай Шмигалев"

– А есть квас какой-нибудь, или морс брусничный? – попросил привереда Перебор. – Я хмельное вообще не пью.

– А кто вам сказал, что пиво спиртной напиток? – всплеснул ручонками трактирщик. – Его даже руниийским детям для аппетита, и рунийским беременным женщинам для профилактики токсикоза можно давать. Не обижайте девочек, гляньте, как они стараются. Пейте себе на здоровье и за их здоровье!

Ну, опосля такого тоста, проголодавшиеся путники не заставили себя уговаривать дальше и дружно набросились на это кулинарное великолепие. Уплетая за обе щёки, и запивая так, что по щекам текло, они вполуха слушали взобравшегося и присевшего на краю стола гнома.

– Попробуйте наши фирменные колбаски. Вот эти сосиски просто дьявольски вкусные. Забудете обо всём на свете кроме добавки. А этот дорогущий хелландский сыр с плесенью память начисто отшибает. И только вам, как нашим первым гостям, всё бесплатно, за счёт заведения. Ешьте, пейте! Пиво, взгляните, чистый янтарь, сваренный лучшими друидами-пивоварами Чихляндии.

Перебор, богатырский аппетит которого, возымел власть даже над его врождённой скромностью (я уже не говорю про наглухо заглушённые инстинкты), сметал со стола порцию за порцией, выматывая «белоснежек» беспрерывной беготнёй с пищеблока к столу и назад за «боеприпасами». «Блаженный» Савко, чей желудок был намного компактней, вёл трапезу более пристойно, пытаясь произвести впечатление на девчат своими «светскими» манерами. Мало того, он пытался контролировать ситуацию, следя за действиями подручных гнома, и даже пытался размышлять, вспоминая, что такого он слышал про бесплатный сыр, и про то, что же там подразумевалась в высказывании «что немчику хорошо, то руничу смерть». Но с каждым глотком пива и каждым куском жареной колбаски, деятельность его мозга всё замедлялась и замедлялась, уступая место желанию непристойных зрелищ.

– А что у вас из развлекательной программы, уважаемый инвестор? – наконец спросил Савко у гномика, в надежде, что тот правильно поймёт желание дорогого гостя.

– Канкан! – хитро прищурился Карл Карлович и второй раз хлопнул в ладоши.

– Это что такое? – впервые услышал блаженный новое для себя слово.

– Сейчас увидите! – сказал гном и показал на сцену, справа от барной стойки.

Из фанерной шарманки, зазвучала иноземная весёленькая музычка и на сцену выпорхнули пять дочек Карла. Только Иветта и Лизетта остались прислуживать возле гостей: первая пополняла стол харчами, а вторая наполняла кружки хмельным питьём.

Те же шалуньи, что выскочили на сцену, такое там стали отчебучивать да откаблучивать, что даже целомудренный Перебор, методично уничтожавший запасы трактирщика, раскрыв набитый мясом рот и позабыв про приличия, впился захмелевшим взглядом в бесстыжее вумен-шоу. Пожалуй, с продолжением похода можно было немного и повременить, совсем минуточку.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Крупный Рогатый Скотт преодолел последний ярус на скале и подал руку своему коню. Конанифал, то и дело, со страхом поглядывая вниз, протянул подкованное копыто хозяину. Ухватившись за лошадиную ногу, варвар немного поднатужился и помог коню взобраться наверх.

Следопыт и его конь оказались на крутой скале, возвышавшейся над шумящей до самого горизонта тайгой, словно на необитаемом острове, посреди зелёного бушующего океана. При виде этой грандиозной картины точно такая же ассоциация пришла в голову не только Скотти-варвару, а и его, немного подуставшему во время нелёгкого восхождения, коню. Дело в том, что следопыту, не до конца представлявшему площадь территории великого рунийского княжества, и совершенно отчётливо не знавшему о мизерной плотности населения, особенно в дремучей её части, не повезло вдвойне. С самого начала он ошибся и повернул не на ту просеку, а когда сообразил, что это «не та просека», как-то сразу догадался, что заблудился. И тут только варвар осознал, что его метод «тотального опроса» в этой глуши категорически бесполезен. Спросить хотя бы дорогу (про заказанного богатыря пока речь даже и не шла), и то не у кого было. На многие вёрсты в одну сторону и на многие мили в другую тянулась зелёная стена неприветливого варвару леса. Хотя нет, вру! Попадалась ему в начале пути парочка забытых богом и налоговыми опричниками государя хуторков. Однако их пугливые жители, увидев иностранного, как им по старой памяти казалось, интервента (у нас завсегда пришлых по одёжке встречали, а Скотти-варвар, на свою беду, в полном боевом, да ещё в вызывающем нехорошие ассоциации рогатом шлеме), отработанным способом моментально всем селением уходили в партизаны, добавляя ко всему ещё дополнительные неудобства следопыту пуляньем в него из кустов гнилыми помидорами заряжаемыми в пращи.

Ах, да! В одной деревне успел Скотти-варвар поймать какого-то замешкавшегося старичка и, великодушно угостив того дорогущим бренди из неприкосновенных запасов (знал, хитрюга, как расположить к себе пожилого рунийского аборигена), попросил показать дорогу к ближайшему городу. Дед тот, отведав ещё иноземного первача, крякнул весело и, сославшись на болезнь паралитическую, извинился, дескать, «ноги не ходют, а то бы ты и меня здесь фиг застукал». И, в свою очередь, предложил бартер – в обмен на фляжку с остатками бренди пообещал старик варвару нарисовать «наиточнейшую карту путей и коммуникаций, не сойти мне с этого места», что и было им сделано с дотошной скрупулёзностью. Обрадованный Скотт целый день шёл по аборигенской карте, выверяя все повороты со следопытской точностью до шага, пока, наконец, не забрёл в… трясину. Хорошо ещё что обладавший зверинным чутьём Конанифал отказался дальше скакать с кочки на кочку. Иначе, видит варварский бог Один, не вернулся бы следопыт на твердь земную. После этого Скотти-варвар уже и не огорчался особо отсутствию на пути диких аборигенов и их поселений ещё и потому, что огорчений и так было по горло.

За то время, пока Крупный Рогатый Скотт, проклиная эту таёжную глухомань, странствовал в поисках выхода из создавшегося положения, он от безысходности (и чтобы вспомнить немного подзабытые в остроге навыки) пытался провести перекрёстный допрос деревьев, в частности, ясеня, берёзы, дуба и тополя. Но, как и следовало ожидать, эти рунийские деревья взяли на вооружение солидарную с аборигенами линию поведения: ясень не ответил ему, качая головой (!), дуб забросал его берёзовой (!) листвой, а тополь… тот просто тупо молчал, как партизан на допросе, и вообще уже от одного его названия веяло какой-то неуловимой угрозой для воинственного иноземца. Да, было от чего отчаяться варвару.

И вот сейчас, на вершине скалы, ему пришла идиотская, на первый взгляд, идея – опросить шелестевший в кронах этих диких деревьев этого дикого края ветер.

«Если и это не поможет, сброшусь вместе с конём!» – отчаянно подумал раздосадованный на себя варвар и набрал в лёгкие побольше воздуха.

– Ветер, ветер, ты силён! Ты срываешь листья с крон! – басовито заголосил нараспев Крупный Рогатый Скотт. – Где попало ты летаешь! Сто пудов дорогу знаешь! Подскажи уж, помоги – как мне выйти из тайги?

Следопыт замолчал и прислушался к свисту ветра: насвистит что-нибудь или опять «порожняк»?