Читать книгу "Делократы. Возможен ли «русский прорыв»? - Юрий Мухин"

– Может быть и так, – сказал Э. – Но в данном случае важна не причина, по которой в Россию идут инвестиции, а факт того, что они идут. Однако прослеживается и вторая тенденция, которая перечеркивает первую. Это национализация. Все больше и больше предприятий подгребают под себя чиновники, причем с совершенно явственной целью ограбить. Я же их вижу. Вот они еще в прошлом году носили костюмчики от Гуччи всего за 5 тысяч долларов и «Ролексы» за 10. А теперь у них костюмчики за 40 тысяч и часы за 100. Возьмите Ходорковского. Я его прекрасно знаю: да, он не ангел, но он более порядочный, чем все остальные. У него взяли 80 миллиардов, это должно давать 25 миллиардов прибыли ежегодно – где она? Россия эти 25 миллиардов увидела? – совершенно по-коммунистически вопрошал слуга капитала.

– Миллер задекларировал годовой доход в 18 миллионов долларов, – вставил реплику Т.

– О чем ты говоришь?! Какие 18 миллионов? Это же только видимая часть айсберга. И, главное, – за всеми этими изъятиями собственности стоит ФСБ…

– Ну, это-то как раз понятно, – сказал я. – Ведь фээсбэшники на местах обязаны иметь агентуру, вот они и имеют ее у каждого мало-мальски богатенького капиталиста, и от этой агентуры знают достаточно его махинаций, чтобы, как Ходорковского, «подвести под статью». Но вы ошибаетесь, что ФСБ имеет самостоятельное значение. Она же наследница КГБ, т. е. труслива и сама лижет зад любому начальству. Просто они ждут, когда правительство скажет: «Фас!» – и укажет пальцем, и только тогда они передают данные для заведения уголовного дела прокурору. Наверное, и ФСБ что-то перепадает, но это только исполнители. Для того, чтобы спецслужбы могли что-то сделать по своей инициативе, нужно, чтобы в стране была хоть какая-то законность, т. е. нужно, чтобы спецслужбы могли шантажировать тот же Кремль передачей уголовного дела в какой-то независимый от правительства суд. Но у нас-то таких судов нет, – суды у нас выполняют все, что скажут кремлевские паханы, значит, и ФСБ и выполняет волю только кремлевских паханов.

Тут, я полагаю, дело вот в чем. Персоналии, возглавляющие правящий в России режим, каждые четыре года, а то и чаще, меняются – меняются министры, меняются депутаты. И свеженьким тоже хочется украсть, тоже хочется с «роллексом» за 100 тысяч баксов покрасоваться. А что украсть, если уже все украдено и поделено до них? Вот и приходится для удовлетворения новых шакалов у власти пускать под нож какого-нибудь очередного Ходорковского: пожил всласть, дай и новеньким всласть пожить. Ведь это по-своему справедливо – если Ходорковскому можно украсть, то почему другим нельзя? У Ходорковского что – кровь голубая или он тут единственный еврей? Другие тоже хотят.

Суть-то в другом. В основе законов должна лежать справедливость, между прочим, само латинское слово «юстиция» – это справедливость. Но какая, к черту, справедливость, если одни хапнули общенародную собственность, а другие нет? Поэтому хапают все и кто как может. Ходорковский хапнул благодаря своим еврейским связям, а какой-нибудь судья или прокурор, или фээсбэшник хапают благодаря своей должности. Если уж в стране откровенно установлена не справедливость, а подлость, то чего уж тут жаловаться на подлость какого-то чиновника или прокурора. И конца этому при таком режиме не будет никогда. Тут выход в одном – вернуть к власти коммунистов – законных собственников, чтобы они установили справедливость, а вместе с нею закон и стабильность…

– Чепуха! – перебил меня Э. – Абсолютная чепуха, коммунисты такие же воры, как и остальные.

– Да я же не про Зюганова с компанией говорю, я говорю про настоящих коммунистов…

– Чепуха! Предположим, вы и есть тот настоящий коммунист, о которых говорите, предположим, вы стали президентом, ну и что? Да остальные плевать на вас будут и будут воровать, как и сегодня, а скорее всего – еще больше. Ничего вы с этой чиновничьей сворой, хоть коммунистической, хоть нет, сделать не сможете.

– Ну вот это-то меня как раз меньше всего пугает. Ведь стремятся как можно больше хапнуть не люди, а животные, и чем больше они стремятся хапнуть, тем больше они животные. А ведь животными управлять очень просто. Это для людей наказание и поощрение может быть сложным и изощренным, а для животных это всего лишь кнут и пряник в самом их примитивном виде. Введу расстрел за воровство для чиновников, пообещаю, что расстреляю без помилования первых 10 тысяч, попавшихся на воровстве или взятках, и поверьте, и полтысячи еще не сдохнет под стенкой, а остальные уже разучатся воровать. Ну, если и не разучатся, то будут по-настоящему бояться…

Между тем тусовка подходила к концу – суетилась охрана, подготавливая отбытие высокого гостя, представитель российского правительства уже говорил прощальное слово, нам можно уже было покинуть собрание, не выказав этим неуважение к тем, кто нас пригласил. Мы стали подтягиваться к выходу, и я уже решил, что разговор на этом споре о коммунистах так и закончится, но чем хороши командиры экономики, так это тем, что они помнят вопросы. Жизнь их этому учит и этого от них требует.

Это интеллигенция, собравшись что-нибудь обсудить, начинает болтать о чем попало, через минуту забывая, зачем они, собственно, собрались и что хотели обсудить. Для интеллигенции ее болтовня уже и есть дело. А у руководителей не так. Они не станут собирать подчиненных без дела и, если они их собирают, значит, у руководителей есть проблема, и они задают собравшимся вопрос с целью понять, как эту проблему решить. При этом собравшиеся могут говорить о чем угодно, сколь угодно, но руководитель-то свой вопрос не забудет – настоящего начальника не заболтаешь.

Так и в моем разговоре с Э и Т. Я задал вопрос, каково им сейчас по сравнению с СССР? Они могли радостно заявить, что чувствуют себя великолепно, что все хорошо, прекрасная маркиза, так хорошо, как никогда. Но, отдам им должное, они не стали передо мною ломать дурака – они просто ушли от ответа, и я полагал, что ушли окончательно. Однако мы вышли на улицу, и Т вдруг сказал:

– Но, конечно, страшно. Страшно, что твоим акционерам моча в голову стукнет, и они тебя выкинут, как собаку, а ты даже обжаловать это нигде не сможешь.

– Конечно, сейчас крайний дефицит топ-менеджеров, так что работу найти не проблема, – задумчиво продолжил Э начатую Т мысль, – но страх, безусловно, в каждом из нас сидит…

Мы попрощались.

И далее – везде

Я благодарен Э и Т за откровенность. Конечно, логически и так можно было предсказать их ответ о страхе, но важно было убедиться, что это так и есть. Причем, как это ни смешно, но чем больше человек зарабатывает или получает, тем больше страх. Скажем, если в той же Москве работник получает 5000 рублей в месяц, то ему можно плевать на своего хозяина, поскольку работу на 5000 рублей найти очень легко. Но если он получает 50 000 рублей в месяц, то такую работу найти уже не просто, а если твой заработок в 50 000 долларов в месяц, то потерять такую работу уже очень страшно. Ведь и ты, и семья уже привыкли к таким доходам, у вас и расходы соответственные, и престиж в своем кругу. Как остаться без всего этого?

Вот и паразитируют на этом страхе «специалисты по управлению» типа Каплана и Нортона. Рекламу, особенно в глазах твоих ленивых и алчных акционеров, эти профессора делают себе отменную, вот и попробуй ты, реальный руководитель, пренебречь их макакавкой. Акционерам вмиг нажужжат в уши, что ты тупой ретроград и не воспринимаешь «передовых способов управления», и эти акционеры тебя выбросят с работы в страхе, что они из-за тебя недополучают вожделенных денег. Посему менеджерам и приходится имитировать обучение этим макакавкам и внедрение их, вернее, имитацию их внедрения, успокаивая этим акционеров, что бубука-то у них ого-го!