Читать книгу "Мое смертельное счастье - Елена Кароль"

Шумно выдохнув, Кирилл снова замолчал, а я удивленно обернулась. Что я слышу? Маршал признается в том, что пошел на поводу у своих эмоций, чтобы поставить жертву на место?

– Опять начинаешь? Да, ты права. Твои мысли не дают мне покоя практически нигде. Ты не даешь мне спокойно работать. Ты занимаешь все мое время! – Под конец своей тирады демон раздраженно рыкнул, но при этом так и не убрал ладоней с моих плеч. – И знаешь, совсем неудивительно, что я не могу держать себя в руках! Утром ты думаешь одно, в обед – другое, рядом со мной – третье, наедине с самой собой вообще четвертое! Ты элементарно не можешь остановиться ни на чем одном! И если для тебя твои мысли выглядят стройными и логичными размышлениями, то когда они доходят до меня, я слышу нескончаемый поток «хочу» и «не хочу», «могу» и «не могу», «буду» и «не буду». Анна, я устал от твоих мыслей и очень раздражен. Понимаешь?!

«Эм… Не особо».

Нервно хохотнув, словно уже не у меня, а у него начиналась истерика, Кирилл неожиданно прикусил мочку моего уха, чуть потянул, а затем отпустил и хрипло прошептал:

– Да, ягодка. У меня истерика. Из-за тебя, твоих мыслей и эмоций. Здорово, правда?

«Нет. Не здорово. А может, я пойду, а ты успокоишься? Наверное, тебе просто надо в одиночестве переварить то, что ты выпил в парной, да?»

– Нет. – Его горячий язык неожиданно лизнул шею, и я, дернувшись, возмущенно пискнула, но захват оказался крепче, чем я думала, и я ни на миллиметр не сдвинулась с дивана. – Нет, ежевичка… В одиночестве я это переваривать не хочу. Что ты там упоминала о десяти дозах страсти, которыми хочешь поделиться? Я тут подумал… Как насчет первой? Сейчас.

Возмущение. Обида. Раздражение. Злость. Эмоция сменялась эмоцией, и ему начало казаться, что он их уже видит. Они были осязаемы! Невероятно… Что за аномалия? Да сейчас только в воздухе разлилось больше десяти эмов! Невероятный коктейль из горечи и кислоты. Невкусный.

Нет, так дело не пойдет!

– Анечка, ягодка-колючка, прекращай разделывать меня на отбивные, – глухо рыкнув мне в ухо, демон убрал руки с плеч, положив одну на живот, вторую – на грудь. – Я тебя за язык не тянул. Мало того – я вежливо уточняю, прежде чем брать.

– Ты сам отказался!

– Как давно это было…

Уж не знаю, чем именно ему понравилось мое ухо, но он снова его прикусил, а затем легонько подул.

– И вообще… – Непонятно как, но его рука сумела ослабить полотенце, и доступ к моему телу был открыт. – Нельзя так долго сидеть в мокрых трусиках. Снимай.

Мысленно зло рыкнув, я попыталась запахнуть полотенце обратно. Не вышло.

«Ты меня домогаешься!»

– Да.

«Ты нарушаешь свои обещания!»

– Еще нет…

«Да что на тебя нашло?!»

– Ты, – рывком развернув меня к себе лицом, он упал на спину и уложил меня сверху, умудрившись попутно избавить меня от полотенца окончательно. – Сейчас в тебе происходит непонятная мне цепная реакция. Ты не поверишь, но сейчас в комнате разлито уже больше двадцати эмов, тогда как обычно в воздухе их не больше одной десятой доли. Ты не поймешь… Но это ненормально. Ты разбрасываешься эмоциями так, словно для тебя это ерунда! Ты не просто их разбрасываешь… ты их выплескиваешь на меня! Зачем? Как? Почему, черт возьми?!

Пронзительная мысль промелькнула в голове, но не пропала совсем. Значит, фонтанирую. Значит, выплескиваю…

«Так сколько, говоришь, эмов уже в комнате?»

– Двадцать три.

«А на моей коже?»

– Еще… – Кирилл нахмурился, видимо, не понимая, к чему я клоню. – Еще больше десятка.

«Прекрасно. Ты их уже пьешь или они просто находятся в комнате и исчезают?»

– Пью, – нахмурившись еще сильнее, он прищурился. – Что ты задумала?

– Ничего такого, что тебе не понравится. Руки отпусти.

Мозг прекратил думать, в дело вступили эмоции и взяли тело под абсолютный контроль.

Давным-давно, когда я была маленькой, мама рассказывала мне одну интересную сказку… Там принцесса-сирена умела петь так, что ее слову были послушны страны и города. Она могла воплотить любую эмоцию голосом и заразить этой эмоцией слушателей. От любви до ненависти. От безудержного горя до бескрайней радости. Я так петь не умела, но сиреной я была.

И судя по всему, сейчас мой организм решил бороться с угрозой так, как был в силах, – он подчинял себе врага не голосом, который я сорвала, а непосредственно эмоциями. Он давил, он подавлял. Он топил врага в эмоциях.

Когда Кирилл настороженно отпустил мои руки, в любой момент ожидая от меня подвоха, я очень медленно взяла его лицо в свои ладони, а затем поцеловала. Поцеловала нежно. Так нежно, как только могла. Я топила его в своей нежности…

Подавись!

Оглушающий взрыв в его голове был такой силы, что на некоторое время он потерял все возможные ориентиры. Как… Кто… Где?..

Невозможно…

Искренняя, сокрушительная нежность с едва уловимой горечью. Умопомрачительный объем, невероятный в принципе. Чрезмерный… Невыносимый… Уничтожающий.

Глава 10

Очнулась я резко. Попыталась повернуть голову, пошевелиться… И не смогла. Тело окутала такая дикая слабость, что если бы я не лежала, то наверняка упала бы в обморок. Что за чертовщина?!

– А не надо было пытаться совершить самоубийство самым идиотским способом.

Я признала в говорившем Кирилла, но он был словно далеко. Где-то там… Где? А я где? И что вообще…

– Мне тоже интересно. Чего ты добивалась? Зачем так сделала?

«Так – это как?»

Понимая все меньше и меньше, я даже от мыслей уставала и теперь дико хотела спать, хотя, кажется, очнулась только что.

– Да-а-а… Все-таки я погорячился, когда положительно отозвался о твоем уме. Дура. Глупая, самоуверенная идиотка! – Демон сорвался на злобное шипение, но, наверное, оно возымело бы намного больший эффект, если бы я понимала его причину. – Кретинка!

«Ой, да ладно… как будто сам умник, каких мало».

Эта мысль показалась мне забавной, так что с ней я и уснула. С мыслью о том, что раз демон злится, то это значит, что у меня все получилось. Что именно «все», меня уже не волновало.

Откачивать донора, когда выпито больше критичной отметки, занятие не из благодарных. И не из легких. Когда она затопила не только комнату, но и его своей нежностью, он на несколько минут потерял сознание, а едва пришел в себя, понял, что чуть не убил ее своими прикосновениями. Его судорожно сжатые пальцы оставили на ее теле синяки, а ее губы были искусаны в кровь.

И это все он.

И она. Дура!

Теперь, когда она вышла из комы и просто уснула, он был невероятно зол. Взбешен! Но одновременно с этим озадачен. Как? Как она это сделала? Зачем – понятно. Хотела насолить. Но как она вообще смогла это сделать?! Невероятно…