Читать книгу "Краткий курс магического права - Анна Орлова"

— А чем же они тогда питаются? — не выдержала я. С сомнением посмотрела на печенье и отложила его в сторону. Аппетит пропал.

— По закону каждый вампир имеет право на одну жертву в месяц, — вмешался Стэн и продолжил менторским тоном: — Жертву выбирают путем жеребьевки из списка. Естественно, требуется добровольное согласие лица, предоставляющего кровь, выраженное публично и недвусмысленно.

— И, разумеется, бывают дела о незаконном распитии, — поморщившись, негромко вставила госпожа Громова. — Я ими не занимаюсь принципиально. Терпеть не могу кровососов.

— А кто-то соглашается, чтоб его укусили?! — невольно поежилась я, в красках представив картину «распития». Но была же та девушка в кафе!

— Это же не смертельно, — пожал плечами Стэн, что-то разглядывая в своей кружке, — даже не слишком больно. А деньги платят неплохие.

— К тому же ходят слухи, что вампиры представляют собой нечто особенное в постели, — заметила госпожа Громова насмешливо.

Я покраснела как рак и растерянно брякнула:

— А это правда? Ну, насчет постели…

— Откуда мне знать? — усмехнулась она. — Должна признаться, не испытываю желания проверять. Отдать жизнь за ночь с мужчиной — не столь романтично, как может показаться. Тем более что это будет иллюзия, а вовсе не любовь, о которой грезят девушки.

Я покраснела, осознав прозрачный намек.

— Постойте! — спохватилась я. — А как же та девушка? Ну, следователь же сказал, что она в реанимации! А вы говорите, что это не смертельно!

— Если она умрет, то вампира привлекут за превышение пределов необходимого причинения вреда, — пожала плечами госпожа Громова. — Полагаю, вампир отделается испытательным сроком. Если же девушка выживет, то он всего лишь заплатит за ее лечение.

— М-да, — поежилась я. Ничего себе, новости!

До самого вечера я не могла решить, как же теперь относиться к вампиру.

С одной стороны, перед законом он чист и я собственными ушами слышала, как жертва сама просила ее укусить. Ну, например, если человек бросится под поезд, то машинист-то в этом не виноват!

А с другой… Я постепенно привыкла прислушиваться к мнению госпожи Громовой. И ту девушку все равно жаль.

Но я уже обещала поужинать с вампиром, отказываться без причины как-то глупо…

Так ничего и не надумав, я оделась, попрощалась со Стэном, который проводил меня внимательным взглядом и советом быть осторожнее.

На душе потеплело: надо же, хоть кому-то не все равно, что со мной будет!

Городом завладела поздняя осень. Листья облетели и неопрятными кучами валялись тут и там, холодный ветер норовил пробраться под полы пальто, а мокрый снег оседал на шляпе.

Когда из теней соткался вампир, я невольно дернулась.

— Добрый вечер, — мягким баритоном пророкотал он и светски поклонился. — Надеюсь, вы не передумали?

Произнес он это таким умоляющим тоном, что у меня не хватило сил отказаться.

— Нет, — пробормотала я, вытирая о пальто вспотевшие ладони.

— Замечательно! — широко, но не разжимая губ, улыбнулся он и подставил мне локоть. — Тогда пойдемте?

И мы пошли — по булыжным мостовым, по темной громаде моста…

Впрочем, вампир явно выбирал самые людные места, и я была благодарна за эту деликатность.

Вел он себя очень мило, предупредительно и вежливо, так что вскоре я расслабилась и смогла сполна насладиться ужином в кафе.

— Вижу, вы устали и хотите домой, — проговорил вампир мягко, когда я в очередной раз покосилась на часы.

— Ага. — Я улыбнулась. — Спасибо, но мне завтра на работу.

— Я провожу вас. — Он махнул рукой, привлекая внимание официанта, и расплатился.

Мы шли пешком. Вриколкас так увлекательно рассказывал об истории и народах Альвии, что я слушала буквально с раскрытым ртом.

Очень приятный мужчина! Ну, то есть вампир…

— Давайте присядем? — предложил он, остановившись возле скамейки под старым дубом.

До дома мне оставалось метров сто.

— Давайте, — немного поколебавшись, согласилась я. Буквально в двух десятках шагов — оживленная улица, ну что плохого тут может произойти? — Только недолго.

— Конечно! — пообещал он низким голосом и обнял меня за талию. — Подарите мне только пять минут, умоляю!

Щекам стало горячо, а умные мысли вылетели из головы.

Я и сама не заметила, как оказалась в объятиях Вриколкаса. Он коснулся губами шеи, прикусил тонкую кожу…

Это было так завораживающе приятно, что я наслаждалась, лишь мимоходом отметив, что вампир снял и отшвырнул в сторону свои очки.

Глаза его оказались неожиданно светлыми, почти белыми, и потому казались слепыми бельмами.

Но мне уже ни до чего не было дела. Голова отчаянно кружилась, тело не слушалось, я будто со стороны наблюдала за девушкой, распластавшейся на скамейке, и склонившимся над ней вампиром.

— Посмотри… мне… в глаза! — проговорил он напевно.

— Да-а-а, — простонала я, не в силах воспротивиться.

Со всех сторон подступал белесый туман, вился змеями, сковывал цепями руки и ноги. И в этой мути я отчетливо видела только лицо вампира и его клыкастую ухмылку.

«Это и есть очарование», — проплыла в голове вялая мысль.

— Ты хочешь, чтобы я тебя укусил? — спросил он, касаясь пальцами моей шеи.

— Да-а-а, — против воли выдохнула я.

Что я делаю? Надо бежать! Сейчас, только…

Поднятая рука бессильно упала, а вампир рассмеялся, и от этого смеха по коже моей пробежала дрожь.

— Вы, попаданки, особенные, — прошептал он, едва касаясь губами кожи за ухом. — Такие развратные, такие беззащитные. Птенцы, которым так легко свернуть шею…

И слегка прикусил тонкую кожу там, где на шее бился пульс.

— К-как? — сумела выдохнуть я.

Какая же я дура! Надо было слушать госпожу Громову и Стэна!

— Легко, — усмехнулся вампир, явно наслаждаясь беспомощностью жертвы. — В попаданках нет ни капли магии. Чтобы сломать вас, мне хватает силы даже в очках. Это так забавно, — сказал он доверительно, склонившись к моему лицу, — я специально позволяю свидетелям увидеть, что жертва согласилась сама. И ко мне, конечно, никаких претензий. Сами виноваты!

Я заплакала бы, но тело отказывалось повиноваться, пребывая в блаженном оцепенении.

«Тварь! — билась в голове отчаянная мысль. — Какая же тварь! Все рассчитал…»

Вампир прокусил кожу, брызнула кровь…

Боль казалась почти приятной, и от этой невольной сладости к горлу подкатила тошнота.