Читать книгу "Кузница души - Маргарет Уэйс"

— Я не хочу это делать! Пожалуйста, не заставляйте меня! Меня… меня точно схватит демон! — завывал Гордо.

— Демон! Какая чепуха! И прекрати реветь сейчас же, тупица! — Рука Мастера Теобальда по привычке потянулась за розгой, но она осталась в классе. Его голос стал жестче. — Мне придется дать тебе пощечину, если ты немедленно не возьмешь себя в руки!

Рука учителя, хоть и не держащая ничего, была широкой и тяжелой. Гордо бросил на нее взгляд и замолк, иногда все же не сдерживая всхлип–другой.

— Ничего хорошего из этого не выйдет, если я туда пойду… — сказал он угрюмо. — У меня эта магия уже вот где сидит.

— Возможно и сидит, — согласился наставник, — но твои родители заплатили за это, и они вправе ожидать от тебя хотя бы попытки.

Он отодвинул ногой причудливо сплетенный коврик, под которым обнаружился люк. Он тоже находился под заклятьем. Снова мастер пробормотал слова заклинания. Он провел рукой над замком три раза, после чего с кряхтением нагнулся, взялся за железное кольцо и потянул на себя.

Крышка бесшумно поднялась. Каменные ступени вели вниз, в теплую темноту, пахнущую чем–то неведомым.

— Мы с Гордо пойдем первыми, — сказал Мастер Теобальд, добавив с сарказмом, — чтобы очистить помещение от демонов.

Схватив невезучего Гордо за загривок, Теобальд потащил его за собой по ступенькам. Джон Фарниш с энтузиазмом протопал следом. Рейстлин занес было ногу, но тут же застыл на месте как вкопанный.

Он делал шаг в зияющую могильную яму.

Он поморгал, и страшный образ пропал. Перед ним не было ничего более устрашающего, чем подвальные ступеньки. И все же Рейстлин медлил перед тем как сойти вниз. Мать учила его обращать внимание на сны и приметы. Он видел могилу вполне ясно, и теперь ломал голову, что она означала, если означала что–то вообще. Наверняка это было результатом переутомления, только и всего, да еще его буйное воображение. Но он еще колебался, не решаясь сделать еще один шаг.

Там, внизу, был Джон Фарниш… только это был вовсе не Фарниш. Это был Карамон, стоящий там, над могилой Рейстлина, глядящий на своего брата с печальным сожалением.

Рейстлин закрыл глаза. Он мысленно перенесся далеко отсюда, на свою поляну, где он сидел на поваленном стволе, а снег все падал и падал на него, укрывая весь белый свет, оставляя мир холодным, чистым и белым…

Когда он открыл глаза, Карамон исчез, и могила тоже.

Уверенным и скорым шагом Рейстлин спустился по ступеням.

4

Лаборатория оказалась совсем не такой, какой ее представлял Рейстлин — или любой другой ученик. Во время разговоров, которые велись шепотом по ночам в общей спальне, было высказано много предположений. В итоге все согласились, что лаборатория мастера, должно быть, окутана непроглядной тьмой, пол покрыт паутиной и вырванными глазами летучих мышей, а в углу непременно был обязан находиться демон, заключенный в клетку.

Старшие мальчики зловещим шепотом рассказывали новичкам в начале года, что странные звуки, которые иногда слышатся ночью, производит демон, стараясь освободиться от своих цепей и вырваться на волю. После этого, какой бы тишайший шорох или скрип ни раздавался, новенькие ребята лежали в своих кроватях без сна и тряслись от страха, думая, что демон наконец преуспел в своих попытках. Той ночью, когда кошка, шастая между кастрюлями и другой посудой на кухне, случайно столкнула железную сковороду со стола, в спальне поднялась такая паника, что наставник, разбуженный душераздирающими криками о помощи, услышал эту историю о демоне и запретил все разговоры после того, как тушили свет.

Гордо проявлял недюжинную фантазию и изобретательность, описывая страшного демона в лаборатории троим шестилетним новичкам, только пришедшим в школу. Но сейчас стало ясно, что больше всего он напугал своими рассказами самого себя. Когда он повернулся и в самом деле обнаружил клетку в углу, решетка которой сияла в мягком серебристом свете, исходящем от сферы на потолке, колени мальчика подогнулись и он осел на пол.

— Черт подери, да что с тобой такое? Неужели ты на ногах держаться не можешь? — Мастер Теобальд ткнул Гордо под ребра и потряс его. — Добрый вечер, мои красавицы, — прибавил мастер, наклоняясь над клеткой. — А вот и ваш ужин.

Несчастный Гордо побледнел, очевидно, вообразив, что он будет главным блюдом. Но, как оказалось, наставник имел в виду не мальчика, а несколько кусочков хлеба, которые он извлек из кармана. Он побросал их в клетку, где на них немедленно накинулись четыре жизнерадостных полевых мышки.

Гордо схватился за живот и слабым голосом сказал, что не очень хорошо себя чувствует.

В других обстоятельствах Рейстлин мог бы позабавиться, глядя на страдания одного из своих самых жестоких мучителей. В этот раз он был слишком взвинчен, взволнован, слишком нервничал и ждал обещанного испытания, чтобы посмеяться над жалобными причитаниями до смерти напуганного хулигана.

Учитель усадил Гордо на пол, прислонив его к стене, и покончив с этим, направился в дальний конец лаборатории, где начал ворошить и перебирать бумаги и переставлять чернильницы. Джон Фарниш заскучал и принялся дразнить мышей.

Рейстлин двинулся наружу из круга света, отошел в тень, откуда он мог видеть все, но где его самого было трудно разглядеть. Он внимательно оглядел комнату, фиксируя каждую деталь в своей памяти. Многие годы спустя того, как он покинул школу Мастера Теобальда, Рейстлин все еще мог прикрыть глаза и увидеть всю обстановку комнаты, до мелочей, хотя он и побывал там всего один раз.

Лаборатория была чистенькой, аккуратной и прибранной. Никакой пыли, никакой паутины; даже мыши выглядели гладкими и ухоженными. Несколько колдовских книг в скромных серых и коричневых переплетах стояло на полке. Шесть свитков покоились на подставке, предназначенной для гораздо большего количества. На полках стояли склянки и сосуды для магических компонентов, но очень немногие что–то содержали внутри. Стол, вытесанный из камня, на котором мастер, как предполагалось, должен был проводить магические эксперименты, был так же чист, как и тот стол, за которым он ел.

Рейстлина охватила грусть. Перед ним была мастерская человека без целей, без желаний, человека, в котором искра творчества давно погасла, если она вообще когда–то горела. Теобальд приходил в эту лабораторию не для того, чтобы творить, но для того, чтобы побыть одному, почитать книгу, кинуть пару крошек в мышиную клетку, растолочь в ступке несколько веточек сельдерея для овощной похлебки на обед, может быть, взять с полки свиток время от времени, — свиток, чья магия могла сработать, а могла и остаться в написанных на пергаменте буквах. Работала она, или нет — ему было по большому счету безразлично.

— Лучше себя чувствуешь, Гордо? — засуетился Мастер Теобальд вокруг мальчика с озабоченным видом, производя много шума и ничего при этом не делая. — Отлично, я так и знал. Ты перевозбудился, вот и все. Займи свое место у того конца стола. Джон Фарниш, садись посередине. Рейстлин? Где, черт побери… Ох! Вот ты где! — Мастер Теобальд сердито поглядел на него. — Что ты там шарахаешься в темноте? Выйди на свет, как цивилизованное человеческое существо. Ты сядешь на другом конце стола. Да, да, вон там.