Читать книгу "Новый лик любви - Татьяна Савина"

Он вывернулся:

— Что-то особенное? Так расскажи!

«Рассказать?! — ужаснулась она. — Никогда! Под пытками не расскажу. Чтобы ему начала мерещиться во мне девочка с чудовищным носом? Он ведь вспомнит… Не может быть, чтобы в его памяти осталось только имя…»

Тут-то ее и сковало страхом — имя! Ангелина не одна на этом свете, но вряд ли в Москве отыщется, кроме нее, Геля Арыкова. Сережа до сих пор не спросил, как ее фамилия… Просто не дошло до этого. Но рано или поздно он захочет это выяснить, и тогда он вспомнит, как орали в школьном коридоре: «У Арыковой нос во рту!» Он соединит ее имя с фамилией и ужаснется…

Геля ворвалась в номер, который все еще снимал ее дядя, уже заключивший какие-то очень выгодные контракты с русскими партнерами. Это задержало его, но он уже твердо решил улететь через неделю. Хватит ли недели?

— Дядя Володя, мне нужен новый паспорт! — выкрикнула Геля с порога.

Он не очень удивился этой просьбе, видимо, проигрывал в уме такую ситуацию, и, наверное, предвидел то, с чем столкнется Геля.

— Фамилию хочешь сменить? — бесстрастно поинтересовался он. — Отец тебе этого не простит, девочка моя.

— Отец поймет. — Это сейчас волновало ее меньше всего.

— Ты уверена?

— Нет… Но это не имеет значения!

— Для тебя-то, может, и не имеет…

Сбросив кроссовки, Геля подбежала к дивану, на котором он лежал со свежим номером «Коммерсанта», и присела так, чтобы снизу можно было заглянуть ему в лицо.

— Дядюшка… Я уже немного заработала, я сама за это заплачу. Если хватит… Только я не представляю, как к этому делу подступиться!

— Я тоже, представь себе! — буркнул он. — У меня легальный бизнес, я всякими махинациями не занимаюсь. А ты предлагаешь мне раздобыть фальшивый паспорт!

— Можно и не фальшивый. Меняют же как-то фамилии! Наверное, это можно сделать официально.

Он изобразил улыбку:

— Вот и чудно! Сходи в загс и все выясни.

— Сама? — ужаснулась Геля.

— А почему нет? Ты уже большая девочка. Совершеннолетняя.

— Да, но… У вас ведь это лучше получится! Вы кого угодно можете обаять, а там ведь одни женщины работают.

Скосив глаза, он огрызнулся:

— Подхалимка!

— Ну, дядюшка, миленький…

— И какая же тебе понадобилась фамилия? — сдался дядя.

Едва не подпрыгнув от радости, Геля затараторила:

— Я не знаю какая… Может, мамину девичью взять? То есть вашу… Вашу с мамой фамилию.

— Тогда твой отец убьет нас обоих, — снова зашуршав газетой, спокойно предупредил дядя.

Ее вдруг охватил восторг:

— Я знаю! Дядюшка, а может, мне стать Колесниковой?

— Почему именно Колесниковой?

— Разве плохая фамилия?

— Фамилия-то хорошая, но и Петрова, и Сидорова ничем не хуже.

Геля замялась:

— Понимаете, есть один человек…

— По фамилии Колесников, — подхватил дядя. — Все понятно. Ты хочешь поразить его этим совпадением.

— Откуда вы все знаете?

— Живу не первый год!

Опустив глаза, Геля кротко спросила:

— Это ужасно — то, что я задумала?

Он отозвался со смешком:

— Это забавно! Да ты становишься авантюристкой, девочка моя… Это настораживает.

— Вас-то? — фыркнула она. — Разве авантюра — это не смысл вашей жизни, дядюшка?

У него игриво заблестели глаза:

— А ты поняла, да?

— Как не понять! Это ведь вы уговорили меня на операцию. Сменить лицо — это еще та авантюра!

— Признай, тебя не долго пришлось уговаривать… Надеюсь, ты не жалеешь?

— Об этом нет.

Легко поднявшись, Геля отошла к окну, выходившему в тенистый дворик, напомнивший ей сад вокруг больницы. Все, что было связано с больницей и произошло позднее, было сплошной сказкой. Моментами страшноватой, но такой интересной! Если бы ее жизнь началась с операции…

— Почему Ленка родилась хорошенькой? Как родителям это удалось?

Он хмыкнул:

— Прорвались гены нашего блудного отца. Говорят, он был редким красавцем… Неудивительно, что этот сукин сын сбежал от нашей бедной мамочки. Загадка в другом, как он вообще заметил ее? Очевидно, в ней был тот же свет, который я сразу увидел в тебе, девочка моя.

Она обернулась:

— А он не погас, когда я… стала другой…

— Он только усилился. — Дядя поманил ее рукой. — Иди сюда, девочка. Садись, дай мне посмотреть на тебя. Скоро я буду чаще видеть тебя на экране, чем вот так рядышком. Знаешь, что я должен тебе сказать… Когда я смотрю на тебя, мое старое сердце наполняется гордостью. За себя. За то, что мне пришла в голову эта замечательная идея с операцией. За то, что оказался способен тебе помочь. За то, что я причастен к тому, что в мире стало больше красоты…

Геля вздохнула:

— Но это… неестественная красота.

— Какая разница? — Он похлопал ее по руке. — В женской красоте вообще не так уж много естественности. Все эти ваши макияжи и завивки, и эпиляции, и…

— Ну хватит! Скоро мы выясним, что женщины вообще страшноваты от природы. Но это ведь не так.

Он согласился:

— Не так. Но красота — это такое редкое явление, девочка моя.

Издав тяжелый вздох, дядя поерзал на диване, выдавая свое неудовольствие из-за необходимости вернуться к началу их разговора.

— Что касается твоего паспорта… Я разузнаю, конечно.

Геля положила голову ему на грудь, и впервые услышала редкие удары его сердца. Этот звук неожиданно успокоил ее. Она могла быть уверена: все, за что не взялся бы ее дядя Володя, обязательно разрешится благополучно для нее.

— Спасибо вам, — прошептала она. — За все, за все…

Он провел рукой по ее волосам:

— Тебе спасибо, милая. Просто за то, что ты есть в моей серой жизни.

Оторвавшись от его сердца, Геля строго сказала:

— У вас чудесная жизнь. Вы же совершаете чудеса. Помогаете им произойти. Вы столько добра сотворили…

— Ну уж…

— Разве я пробилась бы без вас в кино? Стань я хоть писаной красавицей…

Он оживился:

— Может, мне вручат какую-нибудь вашу премию за особый вклад в развитие кинематографа?

Геля весело засмеялась:

— Почему бы и нет? Я к тому времени научусь пить шампанское, и мы пропьем ее вместе!