Читать книгу "Дилижансом, дирижаблем - Степан Кулик"

– Надо дождаться окончания посадки. Свободных мест нет, но билетерша обещала отдать нам орденскую бронь. С учетом того, что я переплатил как минимум в три раза, обмануть не должна. Дюже до денег жадная. О, а вот и она идет!

Родион указал взглядом на семенящую через станционный двор расфуфыренную девицу.

– Вы только в разговор не вступайте. Спалите нас.

– Вы за кого меня держите, сударь? – фыркнул Александр. – Пререкаться с прислугой? Что за моветон…

«Как раз об этом я и говорю…», – подумал Родион и поспешил навстречу кассирше. Даже молчащий князь не был похож на несчастливого призывника. Разве что издали.

– Чем обрадуешь, красавица?

Девица отрицательно помотала головой и со вздохом протянула Родиону деньги.

– Извини. Я правда хотела помочь. Но, только что заявился какой-то агент… Сунул под нос жетон… И что он в нашем захолустье забыл? – кассирша еще раз вздохнула. – Так что остается полуденный рейс… Надумаете – я вам ручной вентилятор дам. С извозчиком вернете.

– И сильно оно поможет? В сорокаградусную жару… Внутри железной коробки, двигающейся со скоростью подыхающего вола… – хмыкнул Родион. – Проще и приятнее арбу нанять. Хоть ветерок повевать будет.

Тут глаза у кассирши возбужденно заблестели, и она как бы невзначай опустила руку с купюрами.

– Арбу, говоришь? Гм… Вообще-то, есть один вариант… Никто в трезвом уме на такое не согласится, но если вам очень надо. В любом случае, получше обеденного рейса будет. И ждать не надо…

Родион сделал заинтересованное лицо.

– Излагай, родная…

– Копытин.

– Кто?!

За три года подпольной жизни в чужом мире, каких только слухов он не собрал… Чтобы понять: куда попал и как тут выжить? Знал и о Копытине. Сказывали, раньше в Николаеве инженером на каком-то большом заводе работал. Умом тронулся после аварии. Лет десять тому в Измаил прибился. Устроился сторожем на фабричной свалке. Там же и жил – в сторожке. И все время что-то мастерил. Родион даже заподозрил было в нем такого же ходока, как сам. Но поосторожничал, любопытство проявлять не стал.

Девица увидев ожидаемую реакцию, усмехнулась.

– Вижу, ты тоже о нем слышал.

Родион только плечами пожал.

– Он же сумасшедший…

– Не боись, не укусит, – усмехнулась девица. – В мозгах у инженера еще то решето, но руки золотые. Думаешь, почему наши рыдваны до сих пор по дорогам ползают? Его стараниями. А начальство уже вторую благодарность за экономию имеет. Эх, был бы Денис Валерьянович годков на десять помоложе, давно на повышение пошел бы.

Вздох был такой глубокий, что любой сообразил бы – на повышение станционный смотритель уж точно пошел бы не в одиночестве. Видимо, количество золотых украшений на кассирше нарастало в том числе и его стараниями.

– В общем, слушай сюда… – паволока исчезла с глаз девицы, и взгляд снова приобрел осмысленность. – Я сама не видела, но поговаривали, будто инженер воздушный шар смастерил. Убедишь его – вот тебе и транспорт. Причем, бесплатный.

«Вот как… Вместо «Вокруг света за 80 дней» мне предлагают перечитать «Пять недель на воздушном шаре»? Забавно…»

– А что… чем черт не шутит, когда Господь спит. – Родион задумчиво покивал и посмотрел на станционные часы. Едва вспомнив, что прикидываясь простолюдином, не стоит демонстрировать свои собственные. – Время терпит. Надо взглянуть. Деньги, красавица, оставь себе. Если к полуденному дилижансу не придем – считай, благодарностью. Отпишем Семена от армии – с меня ужин…

– Ну-ну, – стрельнула глазками кассирша. – Никто тебя за язык не тянул. Только не воображай, будто я с кем угодно готова… отужинать.

– И в мыслях не было… – Родион изобразил воздушный поцелуй и поспешил к князю. Тот уже пару минут усиленно подавал какие-то знаки.

– Сударь, что происходит, черт возьми? Вы что не видите – дилижанс отходит?!

Как раз в этот момент извозчик зарыл дверь, бесцеремонно оттолкнув какого-то саквояжника, умолявшего взять его хоть на крышу. Кстати, не такое уж и бессмысленное желание. Крыша паробуса была оснащена креплениями для перевозки грузов относительно нетяжелых, но габаритных. Типа, лодки или телеги. Так что пару-тройку пассажиров там можно было разместить вполне комфортно. Но, видимо, не полагалось по инструкции.

– Все дело в том, что в дилижансе, все дело в том, что в дилижансе, увы но мест свободных нет… – пропел Родион, подвернувшуюся к случаю строчку из «Соломенной шляпки».

– Прекратите паясничать, сударь! Я требую объяснений!

– Да, да, конечно, ваше сиятельство… – сделал серьезное лицо тот. – Тысяча извинений. Дурная привычка… В моем мире принята некоторая вольность в общении. Никак не могу отвыкнуть.

– Ужасный мир…

– Совершенно с вами согласен. Но билетов действительно нет. Поэтому, в наши планы придется внести некоторые коррективы. Скажите, Александр Даниилович, как вы относитесь к воздухоплаванью?

Князь недоуменно пожал плечами.

– Без восторга. Было бы иначе, я бы не в броневозных частях служил, а подался в авиаторы. Хотя, как транспортное средство, дирижабли весьма полезны. Но, почему вы спрашиваете?

– За те деньги, что я собирался потратить на билеты, мне продали информацию: где можно подрядить воздушный шар.

Александр задумчиво потер подбородок, а потом довольно щелкнул пальцами.

– А ведь отличная идея, черт меня возьми… Если на земле наше передвижение можно отследить, то в воздухе мы затеряемся напрочь. Достаточно нырнуть в облака и все… Ищи ветер в поле. Кто улетел, куда полетели? Одному Господу ведомо. Может, в Кишинев, а может – в Одессу. Право же, Родион! Из нас получается отличная команда. И я все больше убеждаюсь, что сумею доставить вас к дверям Особой экспедиции. Кто бы там за нами не охотился.

* * *

Кому и зачем взбрело в голову, что пустырь для производственных отходов со всех предприятий Измаила, надо отгородить и охранять, загадка не очень большая. Стенограмма заседания муниципалитета наверняка подшита где-то в архивных папках. Но кто бы ни был тем радетелем общественного порядка, именно благодаря ему нашлось пристанище для Аверяна Копытина, – когда лекари бессильно развели руками, не сумев после года лечения вернуть контуженному инженеру «Черноморстроя» разум в полном объеме.

Нет, он не стал пускающим слюни и что-то бессвязно выкрикивающим бесноватым, с чем сумасшествие ассоциируется у большинства обывателей. Аверян Авросимович всего лишь потерял интерес к повседневной жизни. Замкнулся, стал нелюдим. А главное – одержим какой-то лишь ему одному понятной целью.

По началу Копытин еще пытался изредка объяснить свои идеи другим гражданам, но то ли мысли у инженера были слишком глубокие, то ли доходчивых слов не хватало… В общем, очень быстро круг слушателей сузился до семейной пары карликов – Шона и Ою, занимающихся на свалке сортировкой отходов, и блохастого кобеля Полкана. Невнятной породы и такого же серо-бурого окраса, зато с очень добрыми и умными глазами.