Читать книгу "Загадка Бомарше - Людмила Котлярова"

К встрече он стал готовиться за два часа. Внимательно изучил свой гардероб, остался им недоволен. Рубашки мятые и какие-то невзрачные. И нет ни одного приличного галстука, все тусклых расцветок. Отправляясь в этот город, он покидал в чемодан первые, какие ему попались.

Феоктистов бросился в расположенный неподалеку от гостиницы галантерейный магазин и подобрал себе галстук. Не то, что он привел его в восторг, но лучших образцов все равно там не было. И когда в номере он повязал его, то остался доволен; все же теперь он выглядит пристойнее. В такого мужчину не грех и влюбиться.

По дороге к Аркашовой Феоктистов снова зашел в магазин, на этот раз кондитерский. Выбрал самую дорогую коробку конфет из тех, что там были.

В квартире Аркашовой его ждал накрытый на двоих стол. Феоктистов чинно вручил хозяйке свой презент. К нему он с удовольствием присовокупил бы и поцелуй, но не был уверен, что она примет его также благожелательно, чем только что подаренную ей коробку сладостей.

— Добрый вечер, — поздоровался он.

— Проходите, Константин Вадимович, — непривычно любезно пригласила Аркашова.

— На этот раз не рискнул прийти к вам с цветами, помня вашу привычку швыряться букетами, — шутливо проговорил Феоктистов.

— Приятно, что у вас хорошая память. Присаживайтесь к столу. Как видите, я тоже помню, что обещала.

— Неужели вы приготовили экзотическое блюдо, о котором я просил?

— Я вам обещала другое — ждать вас. А это все, — показала она на стол, — говорит о том, что я слов на ветер не бросаю.

Только сейчас Феоктистов почувствовал, как сильно проголодался. От волнения он целый день почти ничего не ел. Он поспешно сел за стол.

— Да, на ветреную женщину вы мало похожи, — произнес он, не отрывая глаз от выставки яств.

— Но ведь именно таких женщин больше всего любят мужчины?

— Любят. Как любят хорошее вино или дорогие сигары, — согласился Феоктистов. — Чтобы ими насытиться, достаточно несколько затяжек или несколько глотков. К несчастью такие женщины поверхностны, в них нет глубины. Поэтому они быстро приедаются.

— Но вы то не из тех, кто не умеет компенсировать недостаток качества количеством?

— Разумеется. Я знал много таких женщин. Но у них есть одно несомненное достоинство. Посадив мужчину за стол, они никогда не забудут предложить ему еду.

Неожиданно Аркашова покраснела.

— Ах, да. Простите мне мою оплошность, — поспешно произнесла она. — Накладывайте, пожалуйста, сами, что вам нравится.

— Наконец-то я отведаю вашей знаменитой картошечки.

— И не только. Сегодня я могу вам предложить еще мясное рагу. Правда, не такое, как вы мне заказывали. Это всего лишь кролик.

— То же неплохо. С тех пор, как я в вашем городе, я первый раз отведаю еду домашнего приготовления. А если быть точным, то после того, как от меня ушла жена, я вообще не обращаю внимания на то, чем питаюсь.

— А как же те ветреные женщины, которые никогда не оставляют мужчин голодными?

— Их всех унесло ветром, как только я перестал быть модным и знаменитым. Женщины любят победителей. Их не интересуют неудачники.

— Разве мир состоит из одних победителей? В нем полно неудачников и просто не очень успешных мужчин. Но рядом с любым из них есть женщина, — возразила Аркашова.

— А это те, кто не востребован сильными мужчинами. Это уже отбросы. У них практически нет выбора — либо одиночество, либо иметь рядом некое подобие мужчины.

— Из вашей теории следует, что я, выйдя замуж за Егора, мужчину ничем особо не примечательного, автоматически попадаю в категорию отбросов?

Феоктистов почувствовал смущение. Не слишком ли категорично он говорит. Она может и обидеться. А это в его сегодняшние планы не входит.

— Еще месяц назад я бы так примерно и сказал. Но, видимо, существуют исключения из этого правила. Вы — это нечто особенное. С такой, как вы, я сталкиваюсь впервые, и пока затрудняюсь дать вам определение. Может, вы сами это сделаете?

— Я пока предпочитаю оставаться непознанной вами, — неожиданно улыбнулась она.

— Мне почему-то кажется, что это обязательно случится. Вам об этом случайно не было никакого знака?

— Случайность, как правило, закономерная неизбежность, поэтому я такие вещи никогда не пропускаю. Можете об этом не беспокоиться.

— Скажите, мне интересно, а как вы это делаете. Можно мне этому научиться?

— Можно.

— Интересно. А как?

— Нужно захотеть этого.

— Так просто?

— Все знают, что все гениальное просто.

— О, это что-то новенькое. Вы намекаете на свою гениальность? До сих пор вы разыгрывали из себя простушку-бессеребреницу. Так кто же вы на самом деле?

— Лицом к лицу — лица не увидать. Разгадывайте лучше загадки Бомарше, на большом расстоянии лучше видится.

Феоктистов ощутил укол обиды. Могла бы что-нибудь и рассказать о себе, приоткрыть завесу над своими сокровенными тайнами. А то разыгрывает из себя непознанный объект.

— Как вам угодно. У Бомарше многому можно поучиться. Как обольщать женщину, например. Я всегда делал, как он, и имел бешеный успех. Он представал перед ними уверенным в себе победителем, который сокрушает все препятствия на своем пути. И вы мне еще будете говорить, что женщины не любят победителей? Да они слетались к нему, как бабочки на цветок, их дурманил сладкий аромат его побед. Если бы он был простым башмачником или булочником, как вы думаете, пришла бы к нему сама его Мария Тереза, или устояла бы под его натиском госпожа Франке, а госпожа Годвиль, а мадемуазель Нинон и многие многие другие? Всех их притягивал магнит его таланта, неординарности, богатства, славы.

— Да, так оно и было. Все эти женщины пришли к нему. Только они точно также пришли бы к нему, если бы он остался всего лишь простым часовщиком. Потому что притягивал их к нему не магнит его побед, а магнит их собственной ущербности. Именно так люди восполняют недостаток телесной и духовной неполноты. Есть, конечно, самодостаточные личности, которые ориентируются только на себя, черпающие только из себя и силы и энергию, но их не так уж много. Основная масса людей ищет поддержку в подходящем для них партнере. Вот только так, а не иначе притягиваются люди друг к другу.

— Может, вы в чем-то и правы, но моя версия тоже имеет место быть. Глупо было бы упрямо отрицать это, — продолжал отстаивать свое мнение Феоктистов.

— Конечно, мир не без уродов, я не спорю. И такие случаи не редки. Но только это низший путь, по которому может пройти человек. Только зачем это делать, когда есть еще другие пути, по которым можно пройти не унизительно для себя, а достойно.

— А вы не допускаете, что человек может просто сбиться с пути.