Читать книгу "Наука джунглей - Джим Корбетт"

Следуя данному мне в детстве на стрельбище совету, я послал Хью Стейблу уклончивый ответ, обеспечив тем самым себе время для размышлений. Не знаю, в какой мере на меня подействовали четкие отпечатки лап и удачная рыбалка, но только к тому времени, когда я пришел домой, я уже решил, что единственное место, которое могу предложить для охоты вице-короля, — это Каладхунги. Мэгги приготовила чай на веранде, и мы как раз с ней все это обсуждали, когда пришел Бахадур. Он умел держать язык за зубами, когда было надо, и поэтому я рассказал ему про телеграмму, полученную из Дели. Когда Бахадур бывал взволнован, глаза его буквально плясали на лице, но таких танцев, как в тот вечер, мне видеть еще не приходилось. Возможно ли, сам вице-король пожалует в Каладхунги! Неслыханное дело! Позднее, когда о приезде вице-короля было уже точно известно, обрадованы и польщены были все жители деревни. Они не надеялись извлечь какую-либо выгоду из этого визита. Они просто желали помочь сделать визит успешным.

Было еще темно, когда следующим утром я отправился в свой четырнадцатимильный путь в Халдвани, потому что до разговора с Хью Стейблом мне хотелось повидать Джефа Хопкинса, стоявшего лагерем в Фатехпуре. Первые семь миль дорога шла через джунгли, в это время безраздельно принадлежавшие лишь лесным обитателям и мне. Когда я был в миле от базара в Каладхунги, стало светать и на дорожной пыли я увидел свежие следы леопарда, шедшего в том же направлении, что и я. А на изгибе дороги я увидел и его самого в двухстах ярдах впереди. Похоже, он уже знал о моем присутствии, потому что не успел я выйти из-за поворота, как он оглянулся. Однако с дороги зверь не сошел, а продолжал идти, поглядывая изредка через плечо. Только когда дистанция между нами сократилась до пятидесяти ярдов, он свернул в невысокую траву. Продолжая идти, глядя прямо перед собой, я краем глаза видел, как леопард залег в траве в нескольких футах от дороги, а пройдя еще ярдов сто, я обернулся и увидел, что он снова вернулся на нее и продолжает идти. Для него я был просто путником, которому он уступил путь. Еще через несколько сотен ярдов зверь свернул с дороги и направился в глубокую лощину. Где-то с милю я прошел один, а потом слева на дорогу из леса выбежали пять красных волков. Быстроногие и бесстрашные, они передвигаются по джунглям с легкостью бабочек и кормятся, когда голодны, только лучшей пищей. Из всех известных мне животных никто не живет лучше, чем индийские красные волки.

Джеф и Зилла Хопкинс как раз сели завтракать, когда я появился на пороге их лесной хижины. Узнав, по какому поводу я пришел, они очень разволновались и обрадовались. Джеф был в ту пору старшим охотничьим инспектором правительственных угодий в Тераи и Бхабаре, и без его помощи и согласия я не мог делать никаких конкретных предложений Хью Стейблу. Джеф по-деловому и с благородством подошел к решению проблемы. Для успешного проведения охоты в лесу надо было выделить два участка, где разрешена охота. К счастью, в тот момент оказались свободны два приглянувшихся мне участка, и Джеф пообещал зарезервировать их для меня. Кроме того, он любезно предложил мне воспользоваться еще участком Дачаури в прилегающем правительственном лесу, который он оставил для себя. Все шло отлично, начиная с четких отпечатков на берегу и удачной рыбалки и кончая беседой с Джефом. Я даже не замечал, как мелькали мили у меня под ногами по дороге до Халдвани.

Хью Стейбл был у телефона ровно в одиннадцать. И мы в течение часа непрерывно вели с ним переговоры по трехсотмильной линии. Я сказал Хью, что у подножия Гималаев есть маленькая деревушка Каладхунги, окруженная кишащими дичью лесами, и что я не знаю в Индии другого места, где можно было бы так славно провести отпуск. От Хью, в свою очередь, я узнал, что компания вице-короля будет состоять из их превосходительств лорда и леди Линлитоу, трех их дочерей — леди Анны, леди Джоаны и леди Дорин (Банти) Хоуп. С ними будет следовать свита, потому что даже в отпуске вице-король целый день работает. Наконец мне сказали, что на все приготовления мне дано пятнадцать дней. Маус Максвелл, суперинтендант двора, прибыл из Дели в Каладхунги на автомобиле на следующий же день, а вслед за ним пожаловали начальники полиции и службы безопасности, руководители гражданской администрации, лесного департамента и множество другого начальства. Но самое ужасное состояло в том, что явился гвардейский офицер, сообщивший мне, что с ним прибыли солдаты для охраны особы вице-короля.

Бахадур был прав, когда говорил, что потребуется серьезная подготовка, но ни он, ни я не представляли, насколько серьезной она окажется. Благодаря искреннему стремлению каждого сделать свое дело хорошо, работа продвигалась дружно, без единого сбоя или отступления от правил. Было выслежено четыре тигра, и всех их удалось застрелить с минимальными затратами — при том, что большинство участников охоты никогда не видали хищников на воле. Только знающий человек поймет, насколько сложно организовать облаву на тигра. Наступил заключительный день охоты. Лишь самая молодая участница экспедиции еще не сделала свой выстрел. Облаву наметили провести на полукруглой площадке, образовавшейся на месте старого русла реки Боар, теперь же густо поросшей девственным лесом и кустарниками, перемежавшимися небольшими островками нала и рощицами диких апельсиновых деревьев. На деревьях, растущих на том, что когда-то было берегом реки, было устроено пять маханов, на которые и предполагалось выгнать тигра из чащи.

Поскольку охотники часто спугивают зверей, пока с ружьями крадутся мимо них к своим маханам, я повел свою партию в обход и подвел ее к платформам с тыла. Сопровождающие нас люди расселись по деревьям в соответствии с моими указаниями веером слева и справа от платформ. Питер Борвик (один из офицеров вице-короля), Бахадур и я развели охотников по их позициям. На первый махан я поместил Анну, на второй — вице-короля. Третья платформа стояла на единственном в том месте низкорослом дереве лесной сливы, и я собирался посадить туда для страховки Бахадура на тот случай, если тигр бросится в эту сторону. Тогда Бахадур мог бы остановить его выстрелом и заставить повернуть налево. С учетом этого я посадил на четвертый махан Банти, единственную, кому еще не приходилось стрелять в тигра. Звериная тропа из зарослей, где, как было известно, залег зверь, шла вверх по берегу и проходила как раз под маханом номер три. Я был уверен, что тигр пойдет именно этим путем. А поскольку площадка была устроена всего в шести футах над землей, я решил, что будет вполне безопасно поместить там опытного стрелка, но недостаточно надежно для начинающего. Однако теперь, когда две девушки, Питер, Бахадур и я дошли до этого махана и Бахадур уже начал карабкаться наверх, я, под влиянием момента, решил изменить план. Положив руку на площадку, которая была вровень с моей головой, я шепнул Банти, что хотел бы оставить ее здесь вместе с Питером для компании. Я сразу же предупредил ее о всей опасности такого решения, но она согласилась без тени сомнения. Я также просил ее не стрелять до тех пор, пока зверь не дойдет до указанного мною места, и тщательно целиться прямо в горло. Банти пообещала следовать этим рекомендациям, и мы с Питером подняли ее на махан. Потом я усадил Питера и дал ему свою винтовку калибра 450/400, такую же, как была у Банти. (Питер ведь был без ружья, потому что собирался вместе со мною начинать гнать зверя.) Затем, спустившись на берег, я прошел по звериной тропе и в двадцати ярдах от махана, на котором сидела Банти, положил поперек тропы сухую палку. Обернувшись на Банти, я видел, как она покивала мне головой в знак понимания.