Читать книгу "Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941-1945 - Олег Романько"

Наконец, еще один белорусский общественно-политический деятель — небезызвестный Фабиан Акинчиц — вообще ненавидел всех: и тайных антинацистов, и откровенных коллаборационистов. Многих из числа последних он, например, считал недостаточно пронемецки настроенными и поэтому недостойными возглавлять местную администрацию на территории генерального округа «Белоруссия». Выше уже говорилось, что осенью 1941 года в Минске была создана БНС, возглавил которую доктор Иван Ермаченко, специально посланный для этого в Белоруссию Розенбергом. Не секрет, что Ермаченко пользовался полным доверием Кубе, который одобрял все его действия, направленные на превращение БНС в полноценное национальное правительство. Такой ход событий не во многом отличался от взглядов Акинчица. Правда, было только одно «но». По меткому выражению польского историка Юрия Туронека, «он сам хотел быть строителем белорусского государства». И вот теперь, после ухода с политической сцены Щорса и Островского, главным противником Акинчица стал Ермаченко. Тем не менее сражаться с ним было не просто: оба политика были служащими ведомства Розенберга, и апеллировать о посредничестве пока было не к кому. Нужно было менять тактику. Поэтому Акинчиц сосредоточил всю свою деятельность на так называемом «движении молодых активистов». Этих бывших советских военнопленных — выпускников его пропагандистского лагеря в Вустрау — он смог во множестве пристроить на ответственные посты в оккупационной администрации генерального округа. По замыслам Акинчица, молодежь должна была активно участвовать в борьбе с врагами нового строя, создать свои отряды СС, а в перспективе стать основой общебелорусской национальной организации — надежной опоры немецкого руководства. Забегая вперед, следует сказать, что, несмотря на все попытки Кубе приписать создание такой организации исключительно себе, она была создана летом 1943 года именно по «лекалам» Акинчица и из подготовленных им в Вустрау людей{132}.

В результате такой деятельности Акинчица на территории генерального округа «Белоруссия» оформилась оппозиционная к официальному руководству БНС группа. Эти в основном молодые люди руководствовались идеями Акинчица, которые он в целом сформулировал в своей программной статье «Своевременные мысли». Статья эта была довольно объемная. Однако ее основная мысль заключалась в следующем: «Есть у нас “политики”, — писал Акинчиц, которые призывают “ни в коем случае не отвлекать наше внимание от своих белорусских проблем”, и напоминают, что “значимость” современных событий не должна закрывать “незначительность” нашего дела и мешать в строительстве завтра, в собирании и укреплении наших белорусских сил». Таким «политикам» следует напомнить, что судьба белорусского дела зависит исключительно от судьбы антибольшевистского фронта. Было бы большим несчастьем для белорусов, если бы в этот момент, когда страна выбита из колеи нормальной жизни, к власти над ней дорвалась бы некая группа лиц, которые ничего за собой не имеют, кроме болезненных амбиций и жажды власти». Не секрет, что под вышеуказанными «политиками» подразумевались все, кто был не согласен с линией Акинчица{133}.

Однако Кубе, который по-своему разыгрывал карту белорусского национализма, игнорировал требования лидера белорусских нацистов и не позволял газетам размешать его критику БНС и Ермаченко. Зато к этой критике более внимательно стало относиться центральное полицейское руководство Третьего рейха и его минские органы. Гиммлер уже давно крайне негативно относился к политике Кубе. На его взгляд, генеральный комиссар «Белоруссии» являлся проводником идей, полностью противоречащих интересам Германии. Вскоре немецкая служба безопасности повела активное наступление на Кубе, фактическим подспорьем чего стали рапорты Акинчица и его группы. Таким образом, они оказали существенное влияние на сфабрикованное в декабре 1941 — январе 1943 года дело Ермаченко, который был обвинен в государственной измене. Как известно, руководитель БНС смог избежать смерти. Однако в атмосфере развернувшегося затем немецкого террора были репрессированы многие белорусские активисты в Минске и на местах. В том числе был арестован и убит ксендз Винцент Годлевский. Если верить послевоенным белорусским мемуаристам, его смерть — также на совести Акинчица{134}.

В начале 1943 года позиции Кубе и БНС были значительно ослаблены, и Акинчиц уже праздновал скорую победу. А в том, что он, наконец, достигнет своей цели, сомневаться не приходилось: все немецкие карательные органы в Германии и Белоруссии были на его стороне. Однако довести задуманное до конца ему так и не удалось. 5 марта 1943 года Акинчиц был застрелен на минской квартире своего давнего соратника Владислава Козловского. Это убийство приписывают якобы советскому агенту Александру Матусевичу. Тем не менее в этом деле до сих пор много неясного. Все донесения советских агентов, которые находились на тот момент в Минске и его окрестностях, свидетельствуют о том, что это покушение стало для них неожиданностью. Поэтому большинство современных белорусских историков склонны считать, что устранение Акинчица было местью сторонников Годлевского. А Матусевич был использован, что называется, «втемную». Наконец, не исключено и участие Кубе в этой акции. Так, отдел прессы генерального комиссариата запретил газетам публиковать известие о покушении и смерти Акинчица. Скорее всего, оккупационным властям было просто невыгодно даже обычное упоминание об этом деле, не говоря уже о его причинах{135}.

Естественно, что вся эта грызня и конфликты националистических группировок не создавали здоровой обстановки. Нередко это давало повод некоторым немецким представителям утверждать, что с белорусскими националистами вообще нельзя сотрудничать, так как они не могут договориться даже между собой. Конфликт между группой Акинчица и БНС в лице Ермаченко был наиболее острым за весь период оккупации. Однако он интересен не столько сам по себе. В нем, как в капле воды, отразился другой, более масштабный конфликт, исход которого очень сильно повлиял на всю историю взаимоотношений нацистского военно-политического руководства и белорусских националистов. Речь идет о конфликте «Кубе — СС», остановиться на котором следует поподробнее.

* * *

Конфликт между генеральным комиссаром и руководством СС делится в целом на два этапа. Первый из них имел место весной 1943 года и был связан с деятельностью БНС и созданием Корпуса белорусской самообороны (КБС), подробнее о котором будет рассказано в соответствующем разделе. Эта часть конфликта протекала в острой форме и закончилась поражением генерального комиссара: роль БНС была низведена до уровня обычной благотворительной организации, ее президент Ермаченко, как мы уже убедились, только чудом избежал отправки в концлагерь, а КБС был расформирован.

Второй этап (лето 1943 года) проходил более мирно и был связан с созданием БРД, Союза белорусской молодежи и прочих мероприятий. В принципе, если бы не смерть Кубе, он мог бы закончиться полной победой его линии: генеральный комиссар стал действовать более осторожно, и к тому же общая военная обстановка была таковой, что уже многие представители немецкого военно-политического руководства начали склоняться к мысли о более тесном сотрудничестве с «восточными» народами. Убийство Кубе советскими агентами только несколько затормозило этот процесс, однако, не смогло его остановить{136}.