Читать книгу "Атлантис. Фея Полярной звезды - Кирилл Клеванский"

В самих же переходах никто не играл, ничем не торговали. В общем, было на удивление скучно. Порой встречались оэмэровцы, но их мальчик старательно избегал. Сам же вагон особо от земного не отличался. Жесткие, неудобные сиденья, набитые поролоном и обшитые кожзаменителем. Железные стойки со свисающими с них лямками. На стенах поездов, чьи ветки имели конечные станции в бедных районах, красовались надписи и рисунки. Они чем-то напоминали привычное граффити.

Лишь один раз мальчик оказался не просто потрясен, а даже восхищен. Он даже пожалел, что не может и дальше двигаться по столь причудливой ветке. Где-то на середине пути, когда оранжевая перешла в кольцо, поезд вырвался из темного плена подземелий. Теперь состав двигался не просто над землей, а на уровне одиннадцатого-тринадцатого этажа.

На поворотах Лазарев мог увидеть, как в небоскребах люди снуют по офисам или сидят в ресторанах и кафе. На земле же люди и вовсе казались размазанными, мелькающими, словно мухи, точками. Но самым удивительным оказалось совсем иное.

Где-то на очередном вираже, который напрочь проигнорировали другие пассажиры, к окну поезда подлетел пилот глайдера. Так близко летающие аппараты мальчик еще не видел.

Похожий на миниатюрный самолет, он все же чем-то отличался. Крылья немного иной формы, больше закрылков и несколько идущих по фюзеляжу труб, а также тросы, соединяющие нос и части агрегата, названия коих Лазарев не знал. Внешне машина напоминала сокола, и благодаря страницам журнала мальчик знал, что это последняя модель.

«Falcon v6.15». Боевой глайдер, находящийся на вооружении асов отдела путешественников. Самый быстрый, самый дорогой и самый красивый летательный аппарат в городе. От изумления Артур слегка приоткрыл рот, а пилот, заметив паренька, козырнул двумя пальцами и ушел на вираж, скрываясь в облаках. Где-то там, среди шпилей небоскребов, летали и другие глайдеры.

Не все военные. Любой гражданский, имея специальный документ, аналогичный водительским правам, мог свободно приобрести железную птицу. Так что движение в городе было не только на земле, но и в воздухе.

– Вот это да, – выдохнул мальчик.

Увы, кроме этого, поездка больше ничем не запомнилась. Спустя минут сорок Лазарев уже стоял у Центрального парка.

Вход в него никак не был обозначен. Ни указателей, ни кованой решетки, ни красивой арки, ни вывески на последнем доме. Просто в каком-то определенном месте заканчивался город и начинался натуральный лес. Разве что исчерченный грунтовыми дорожками, но и те терялись из виду уже после нескольких километров пути.

Артур поправил ножны и решительно направился к заснеженным деревьям. Крупные снежинки, слегка пританцовывая в воздухе, падали ему на плечи и порой на лицо. Рядом веселились дети, играя в зимние игры и что-то неразборчиво крича. За ними с любовью и заботой следили матери.

Лазарев отвернулся. Он уже давно не испытывал зависти по отношению к детям, имеющим родителей. И это никак не было связано с Эйей Фари. Нет, зависть пропала еще в приюте. В какой-то момент Артур и вовсе смог убедить себя, что одному ему лучше и комфортней. Но все же он старался не смотреть на добрые, счастливые материнские лица. От этого становилось не по себе.

Миновав ребятню, мальчик свернул подальше от площадок и горок, к коим уже давно выстроились огромные очереди. Вряд ли князь станет гулять среди столь неприятных ему людей. Да к тому же среди просто «человеков». Магов Первые Расы еще хоть как-то терпели, а вот обычных смертных… Их они, насколько помнил Артур, даже за разумных существ не считали. Обычные приматы, по иронии судьбы и насмешке природы научившиеся ходить на двух ногах и двигать языком, издавая звуки, похожие на речь.

Лазарев не знал, ни как выглядит князь, ни где он будет гулять, так что просто брел по дорожкам. Те петляли, кружили, порой приводя на настоящие луга или поляны. Ковры из снега, по которым изредка проносились белки. Они искали свои запасы орехов и нередко подбегали к мальчику.

– Простите, – улыбался Артур, разводя руками. – Мне нечего вам дать.

Животные, словно понимая слова человека, разворачивались и возвращались к своим делам.

Так мальчик и гулял. Любовался деревьями, надевшими снежные сарафаны и камзолы. Выглядели они даже красивее, чем летом. Зеленые кроны – это одно, а вот снежные убранства, будто кто-то огромный припорошил пухом, – совсем другое дело. Все сверкает, блестит, играя с солнечными лучами. Будто россыпи алмазов на каждом шагу или звездная пыль, просочившаяся сквозь сомкнувшийся свод гранитно-серого неба.

Зима всегда нравилась Артуру. Летом, в жаре и духоте, он чувствовал себя немного не в своей тарелке. Когда так много солнца, сложно спрятаться от любопытных взглядов толпы. Ты словно оказываешься на открытой ладони, прямо под чьим-то микроскопом. Куда как лучше, когда вокруг легкий сумрак: летняя светлая ночь или зимний день.

Солнце, мирно дремлющее в облачном одеяле; ветер, играющий со снегом не хуже детей; деревья, дающие фору любой, самой богатой леди. И воздух. Кристально чистый, морозный воздух, от которого в груди будто что-то загорается. Но не обычным пламенем, а белым, как снег, хрустящий под ногами.

– Я думал, что увижу тебя, но не думал, что увижу сегодня.

Артур вздрогнул и обернулся. Неожиданно он оказался не в обычном лесу, а в чем-то пугающем и восхищающем одновременно. То, что мальчик секунду назад принял за поваленное дерево, оказалось всего лишь корнем. Небо же было белым вовсе не из-за туч, а потому что его закрыли ветви столь далекие, что им уступали некоторые небоскребы.

Ствол ближайшего гиганта мог вполне сойти за настоящий дом – настолько он был широкий. И таких вот деревьев здесь высилось столько, что мальчик испугался, как бы его не превратили в лилипута.

– Сюда сложно прийти специально. – На одном из корней сидел эльф.

Он свесил ноги, забавно болтая ими в ледяной луже. Вот только сидел он в трех с половиной метрах над землей, а лужа просто парила под его голыми ступнями.

– Поднимайся, раз пришел.

Лазарев посмотрел на толстенный корень, аркой изогнувшийся над землей. Потревожив Роджи, он прижал поля шляпы, чтобы та держалась крепче, и обхватил руками ствол. Покрытый льдом, тот оказался скользким, но Артур карабкался. С трудом, но продвигался все выше и выше. Ради Эйи он мог потерпеть боль в рассеченных ладонях. Та сейчас терпела ради него куда большие невзгоды…

Если ладони и могли зацепиться за лед, то вот подошва ботинок – нет. Нога соскользнула, и паренек кубарем скатился вниз, ухнув головой в сугроб.

– В обуви ты не заберешься, – прокомментировал эльф, забавляясь с наколдованной лужей.

Выглядело это настолько сюрреалистично, что Артуру стало сложно верить собственным глазам.

– Ботинки ему, значит, не нравятся, – недовольно буркнул паренек, стягивая обувь и засовывая внутрь теплые носки.

Ступни тут же укололись об ледяные иголки, но не настолько сильно, чтобы мигом нырнуть обратно в тепло.