Читать книгу "Властелин ее сердца - Моника Маккарти"

Когти и острый язычок в придачу. Робби одновременно и восхищался ее характером, и сомневался: говорит ли она правду? Не вообразил ли он себе все это?

Его глаза сузились, когда он подумал о другом. Семнадцать? Боже, сколько же ей было тогда?

Воспоминание о поцелуе, о котором никто из них не хотел упоминать, повисло в воздухе.

– Вам не было восемнадцати лет, – решительно сказал он.

Улыбка Розалин была определенно насмешливой, словно она знала, как ее ответ обеспокоит его.

– Нет, только шестнадцать.

Бойд скорчил гримасу и выругался. Это означало, что ей всего двадцать два. В сравнении с его тридцатью двумя она еще ребенок. Богу было известно, что за эти десять лет он повидал целую жизнь боли и страданий. Внезапно в глазах этой прекрасной девушки, такой молодой, невинной и сияющей, он почувствовал себя очень уставшим и очень старым.

– У вас есть время до утра, чтобы передумать. Но на вашем месте, леди Розалин, я принял бы предложение. Вам вряд ли представится такая возможность еще раз. Не думаю, что тяготы войны придутся вам по вкусу.

Розалин осталась. У нее даже не было сомнений на этот счет. Она никогда не оставила бы Роджера один на один с этими варварами и бандитами. Они оказались в этой ситуации вместе и вместе переживут ее. Не хотелось бы, правда, провести еще одну ночь на грязном полу в пещере с одним только пледом вместо одеяла.

Бойд был прав. Ей не нравились тяготы войны, особенно жизнь среди разбойников, без предметов первой необходимости. Ей и раньше путешествия казались утомительными, но тогда долгие переходы прерывались остановками в замках или в самом худшем случае в постоялых дворах, где у нее была своя кровать и слуги, готовые исполнить любое желание. Сейчас же у Розалин не было даже кувшина, чтобы умыться, или гребня, чтобы привести в порядок волосы.

Она полагала, что должна быть благодарна, что ей не приходится спать под открытым небом в окружении грубых варваров. Они с Роджером спали в пещере. Но трудно быть благодарной за маленькие милости, предложенные с такой грубостью.

Холодность Бойда задевала Розалин. Она не знала, каким ожидала его увидеть, но точно не таким ужасным и бесчувственным дикарем. Он превратился в камень – такой же, как его мускулы. Он казался оболочкой человека, которым когда-то был, сжигаемый жаждой мести и намеренный покорить врага любой ценой. Когда он обнаружил, что она сестра Клиффорда, это изгладило из его памяти доброе чувство, которое он, должно быть, питал за то, что она освободила его. Розалин не удивляло, что Бойд ненавидел ее брата и всех англичан. Ее поражала глубина этой ненависти и то, что она тоже была среди его врагов.

Как смел он так обращаться с ней после того, что она для него сделала?! Да пропади он пропадом! Розалин решила, что во всем этом есть и хорошее: он, безусловно, излечил ее от романтических фантазий. Она выйдет замуж за сэра Генри, когда эти испытания закончатся, и никогда не оглянется на прошлое.

Поскольку было ясно, что Бойд не намерен освобождать Роджера, мысли Розалин вернулись к возможности побега. Хотя им с Роджером позволяли спать вместе в пещере, как только они просыпались и собирались направиться к ручью, чтобы умыться, их разлучали. Роджер присоединялся к остальной группе, а Розалин давали несколько минут – несколько минут! – для уединения, чтобы могла справить свои потребности, умыться в ледяной воде и привести в порядок волосы, прежде чем перевязать их единственной потрепанной лентой, которая у нее осталась. Сегодня по зрелом размышлении она оставила волосы распущенными, а ленту спрятала в кошелек, который висел на тонком кожаном поясе, завязанном на талии. У нее родилась идея.

Лучшей частью утра, однако, был момент, когда Розалин вернулась в лагерь и узнала, что больше половины мужчин уже уехали, включая – к большому их с Роджером облегчению – Черного Дугласа. Очевидно, они повезли добытое во время пиратских набегов Роберту Брюсу – на север. Ее и Роджера повезли в другое место. Их похититель был не слишком разговорчив, но, судя по тому, что они ехали на юго-запад, пугающий Эттрик-форест казался наиболее вероятным пунктом назначения.

Другим приятным моментом этого утра было известие о том, что ей и Роджеру предоставят собственных лошадей и ей не придется ехать с мрачным, молчаливым Каллумом. Это также давало Розалин возможность начать приводить в действие план побега.

Осторожно, чтобы никто не видел, Розалин достала потрепанную розовую ленту из своего кошелька и стала отрывать от нее нити, роняя их примерно каждые двести метров. Если брат и его люди преследуют их, нити покажут им дорогу. Но без вьючных лошадей и дополнительного груза они ехали с гораздо большей скоростью. Розалин придется найти способ замедлить движение отряда.

Ее первая попытка, к радости, привела в раздражение Бойда.

– Опять? – спросил он, глядя на Розалин, словно она была ребенком. – Вы ходили перед нашим отправлением – тридцать минут назад.

Румянец, заливший ее щеки, не был притворным. Как невежливо с его стороны делать ей подобные замечания! Розалин вздернула подбородок:

– Я, должно быть, выпила слишком много эля за завтраком.

Не переставая ворчать, Робби приказал остановиться. После того как сэр Алекс помог Розалин сойти с лошади, она долго искала место, где могла бы притвориться, что облегчилась. К тому моменту, когда она вернулась, раздражение Бойда дошло до точки кипения. Он ничего не сказал, только свирепо посмотрел на нее. Розалин мило улыбнулась:

– Спасибо.

Он пробурчал что-то о девчонках, и они снова тронулись в путь. Розалин размышляла, сколько раз ей сойдет с рук эта затея, прежде чем он заподозрит неладное и положит этому конец. Если ей удастся преодолеть смущение, в следующий раз, когда он задаст ей бестактный вопрос, она сошлется на периодические женские дела. Это наверняка смирит его гнев. Может, стоит для убедительности попросить его найти какие-нибудь тряпки, которые она могла бы использовать?

Розалин улыбнулась, подумав, что ее смущение будет стоить того, чтобы увидеть это грозное лицо, побледневшее от мужского ужаса. Конечно, она должна была быть запугана этим человеком и не придумывать способы раздражать его, даже ради благого дела – чтобы замедлить движение отряда. Но несмотря на его репутацию, его суровость и пугающую физическую силу, она почему-то чувствовала, что он не причинит ей вреда.

Ее попытки заговорить с другими мужчинами, за исключением сэра Алекса, быстро пресекались. Он был не более общителен, чем Бойд, но, по крайней мере, отвечал улыбкой на ее вопросы.

Бо́льшую часть времени Розалин проводила, присматривая за Роджером, и когда представилась возможность, попыталась поднять ему настроение.

– Только подумай, какие истории ты сможешь рассказывать, когда все закончится, – сказала она. – Я уверена, остальные оруженосцы будут ждать от тебя подробнейших деталей.

Племянник, похоже, призадумался, а через некоторое время расправил плечи: