Читать книгу "Лица века - Виктор Кожемяко"

– Моя фамилия Микулина. Я старая журналистка. И хотела бы ответить на такую несправедливость. Ведь я хорошо знала этих людей и должна сказать, какие они были на самом деле. В «Комсомолке» печатать отказываются…

Ее статья появилась в «Правде», а мы не просто познакомились – мы подружились. Наши встречи и ее рассказы о виденном, прочувствованном, пережитом за долгие годы открывали для меня много нового и волнующего в том времени, в котором она жила и о котором писала.

Да, ею опубликовано множество очерков, репортажей, статей. Они появлялись в «Правде» и «Труде», в «Строительной газете» и «Советской России», в «Работнице» и «Нашем современнике». Вышло более двадцати книг.

Виктор Кожемяко. Дорогая Елена Николаевна! Многое из того, о чем намерен говорить с вами сегодня, мы в свое время уже не раз обсуждали. Многие вопросы, которые собираюсь вам задать, я уже задавал. Но то были разговоры с глазу на глаз, а теперь, мне кажется, пора приобщить к ним читателей.

Вот первый вопрос. Вы неважно себя чувствуете, у вас плохо со зрением – и все-таки продолжаете работать над документальными книгами «Я – свидетель» и «Милость сердца». Скажите, что побуждает вас к этому?

Елена Микулина. Знаете, если честно, – иногда хочется все бросить. Думаешь: а стоит ли бередить прошлое и лишний раз расстраиваться? Для кого-то, экономически взлетевшего на «гребне» нашего развала и видящего мало за пределами своего банковского счета, итоги века, может быть, и благоприятны. Но для меня, родившейся в 1906 году и отдавшей все свои силы и способности именно Советской власти, последние наблюдения жизни, безусловно, печальны…

Однако вот неожиданный факт. Моя внучка Ольга в свои тридцать с лишним лет – возраст молодой – вдруг села и написала толстую книгу воспоминаний. «Почему ты это делаешь? – спрашивала ее я. – Вроде бы мемуары писать еще рано». А Ольга отвечала: «Ты знаешь, бабушка, я остро чувствую, что жизнь, которую мое поколение прожило до 1985 года, – это „уходящая натура“. Я боюсь, что жестокая реальность скоро просто не даст мне вспомнить, что мы чувствовали и думали в шестидесятые и семидесятые годы. А забывать так не хочется…»

Что же говорить мне? Поверить расхожей уже фразе, что жизнь моего поколения прожита зря? Нет. С этим я не соглашусь никогда, и не только потому, что, кроме общественных устремлений, в каждой судьбе есть и свой малый, а может быть, и великий личностный смысл. Жизненный опыт и мой исторический оптимизм подсказывают, что на расстоянии будут видны не только большие ошибки нашей эпохи, о которых теперь с таким рвением и даже злобой кричат молодые по сравнению со мной историки и журналисты, как будто речь идет не о родной стране, а о какой-нибудь провинции на Марсе, но и огромные, в планетарном масштабе, наши достижения… Достижения, открытые всему человечеству семьюдесятью годами социализма, который мы строили после Великого Октября.

В. К. Значит, книги, над которыми вы сейчас работаете, – ваше обращение к будущим поколениям?

Е. М. Каждое поколение изучает историю заново. Сплошная темень в представлениях о прошлом, о делах дедов, отцов, соотечественников, живших ранее, сковывает силы разума, делает человека беспомощным.

Многие журналисты, писатели упорно внушают нынче на страницах газет и с экранов телевизоров мысль о том, что многомиллионный наш народ прожил семьдесят советских лет – бессмысленно, недостойно, под гнетом насилия коммунистической партии и ее руководителей. А перед хлесткой фразой прошлое бывает беззащитно.

Но существует такое понятие, как свидетельство очевидцев, незаменимое для любого расследования, в том числе и исторического, социально-политического. Думается мне, что для справедливого суда истории, который неизбежно будет изучать наше советское прошлое, мое свидетельство тоже будет необходимо. Вот почему я решила записать для будущих поколений, для будущих судей свои показания – не только свидетеля, но и прямого участника многих событий, определявших судьбу страны в те уже далекие годы.

В. К. Первая из этих двух ваших документальных книг, названная «Я – свидетель», посвящена в основном одному – 1929 году.

Е. М. Почему я выбрала именно этот год? Да потому, что он неизбежно привлечет на суде истории большое внимание. Ведь год был особым в истории нашего государства. На апрельском Пленуме ЦК ВКП(б) были намечены пути индустриализации страны и коллективизации в сельском хозяйстве. Именно тогда было принято решение не пройти, а пробежать расстояние от кувалды и сохи к развитой индустрии и механизации сельского хозяйства, без которых была бы неминуема гибель всего дела революции. Да что там – неминуема была бы гибель страны!

Все ли знают сегодня об этом, понимают значение того, что было свершено партией большевиков и советским народом? Вот я и буду давать свидетельские показания – что мне лично известно о событиях 1929 года. Так уж сложилась моя судьба: двадцати двух лет от роду, никому не известная, беспартийная девушка из провинции, только год прожившая в столице, неожиданно стала участницей и пропагандистом воплощения в жизнь новых идей партии.

Настает час, когда каждый из нас должен подвести итог своей жизни, попытаться рассмотреть след, оставленный на земле. Сейчас настал такой час и для меня. Перебирая в памяти долгие прожитые годы, став свидетелем разрушения Советской державы, с тревогой думая о будущем своей страны, которую нынешние руководители и политики разных направлений пытаются стремительно вернуть в капитализм, я хочу засвидетельствовать величие подвига тех, кто жил и работал рядом со мной, создавая могущество Родины. Не могу, не хочу унести с собой правду о том, как партия большевиков вывела к концу тридцатых годов нищее, разоренное империалистической и Гражданской войной государство на первое место в Европе и на второе место в мире по выпуску промышленной продукции. Сделала нашу страну поистине великой индустриальной державой!

В. К. У непосвященного невольно могла возникнуть мысль о каких-то особых ваших отношениях с властью. Как все сложилось и произошло?

Е. М. Абсолютно неожиданно. Вместе с матерью я тогда переехала из Иваново-Вознесенска в Москву. Мать с 1905 года была участницей революционного движения, член партии – ей поручили организацию фабрик-кухонь в столице. А я обивала пороги биржи труда в поисках работы.

Однажды мать попросила меня отнести в журнал «Работница» свою статью об открытии еще одной фабрики-кухни. А в редакции мне вдруг дали задание: пойти в столовую на Тульской улице, пообедать там, послушать, о чем говорят работницы, и написать… Я написала о грязи и мухах, о невкусной пище и жалобах работниц с ближайшей к столовой фабрики имени Фрунзе.

Заметку напечатали, а мне дали новое задание. Так и пошло. Я стала бывать то на «Красном богатыре», то на «Трехгорке», то на других фабриках и заводах. Стала писать о рабочей жизни. В 1929-м возникла тема соревнования. После опубликования в «Правде», в январе, известной статьи Ленина «Как организовать соревнование».

Ленинская статья послужила сильным импульсом. Но и почва была благодатная. Помню, как горячо обсуждали вопрос о соревновании в Люберцах, на заводе сельскохозяйственного машиностроения. Меня поразило, что рабочие (нашлись же такие!) сами предлагали снизить расценки, считая их завышенными. Неслыханное дело!