Читать книгу "Офицерская честь - Юрий Торубаров"

В этой суете все забыли о раненом генерале. Лишь Семен разыскал где-то крестьянскую телегу, бросил туда хорошую охапку соломы и, уложив раненого, погнал коня за уходящими солдатами. Генералу было плохо. Благо, они столкнулись с Раевским, который тоже отходил к Смоленску. Узнав, кто в телеге раненый, он послал за своим врачом, а сам подсел к Шувалову. Через силу тот поднялся и сколько ни уговаривал его генерал, он не ложился. Между ними завязался разговор. Раевский очень сетовал, что оказался под руководством Барклая, который из-за своей трусости не принимает решительного боя, да и вообще армия разбросана.

— Да, я с тобой согласен. У французов все собрано в одном кулаке. А у нас два главнокомандующих: Барклай и Багратион.

Прибыл врач и осмотрел рану.

— Ваше сиятельство, — сказал он, — я все сделал, чтобы спасти вашу жизнь, но… дальше она в ваших руках. Вам требуется хороший медицинский уход. Вы меня поняли?

— Благодарю вас, доктор, я постараюсь выполнить ваше требование.

— Постарайтесь, генерал.

Когда они остались вдвоем, Раевский предложил ему немедленно ехать в тыл.

— Смоленск мы вряд ли удержим. Хотя я буду стоять до последнего. Так что, Павлуша, срочно уезжай, битва тут будет знатная.

Видя, что граф молчит, Раевский стал настаивать.

— Дай слово, что уедешь немедленно. Или я выделю конвой, и он увезет тебя насильно.

В ответ Шувалов улыбнулся.

— Я думаю, ты бы так не поступил.

Они улыбнулись друг другу. Раевский коснулся его щеки своей, вскочил на коня и поскакал догонять своих.

Лекарь Раевского помог Шувалову. У него прибавилось сил, и он стал подумывать о возвращении в армию. Да Семен не пустил.

— Ваше сиятельство, что хотите со мной, то и делайте, но я повезу вас дальше. Что сказал вам лекарь?

Но Семену не удалось сразу увезти его. Он еще встретился с Дохтуровым, Неверовским, Цибульским. И все в один голос говорили, что Барклай не способен оказать сопротивление Наполеону, нужна другая, более колоритная фигура. К ним присоединился князь Волконский, которому срочно надо было возвращаться в Петербург.

— Друг мой, — обратился к нему Шувалов, — я хочу написать письмо императору и прошу тебя передать его ему.

— Хорошо, только с условием: я передаю письмо, а ты уезжаешь лечиться.

Шувалов посмотрел на Волконского грустными глазами и прошептал:

— Согласен.

Он попросил перо и бумагу и, сильно прихрамывая, ушел в другую комнату.

Князь недолго его ждал. Шувалов вышел с конвертом в руках. Видя, как графу тяжело идти, Волконский подскочил к нему.

— Вот, — протянул Шувалов незапечатанный конверт. — Ты прочти его.

— Я чужих писем не читаю, — ответил Волконский.

— Я прошу тебя, князь, прочти, там нет никаких тайн.

— Ты настаиваешь?

— Будь любезен.

Волконский достал письмо. Сначала глаза его побежали по строкам, потом их бег замедлился. Когда дочитал до конца, лицо его побледнело. Характер царя он знал хорошо.

— А ты, граф, не боишься?

— Нет, князь, я боюсь только за Родину.

А в письме Шувалов писал: «…Исходя из вышеследующего, хочу сказать Вам, Ваше Величество, если Вы не дадите обеим армиям одного начальника, то я удостоверяю своей честью и совестью, что все может быть потеряно безнадежно. Генерал Барклай и князь Багратион очень плохо уживаются. Последний справедливо недоволен… Нужен, повторяю, один начальник над обеими армиями и необходимо, чтобы Ваше Величество назначили его, не теряя ни минуты, иначе Россия погибнет».

Князь Волконский выполнил свое обещание, как и граф Шувалов.

Александр, получив письмо, долго ходил с ним по кабинету, читая его много раз. Наконец, сел в кресло, взял колокольчик, но опять задумался. Он знал, кого могут предложить… Но после Аустерлица к генералу от инфантерии Кутузову у него появилась какая-то неприязнь. И все же он позвонил и приказал собрать Государственный Совет.

Вскоре собрались: председатель Совета Салтыков, генерал Вязмитинов, Лопухин, князь Кочубей, министр Балашов и генерал от артиллерии Аракчеев. До этого письма в Совет поступили рапорта Барклая и Багратиона. Зачитав их, Салтыков зачитал и письмо Шувалова. Они знали отношение императора к Кутузову. Но как ни судили, ни рядили, письмо Шувалова заставило их принять решение. Россию надо было спасать. Главнокомандующим над обеими армиями стал генерал от инфантерии Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов. Было выполнено и требование дворян обеих столиц. Но не только их. В армии, как в офицерской, так и в солдатской массах, говорили о Кутузове. Многие видели в нем не только черты сибаризма, лени, лукавства, но видели главное: большой ум и безусловный военный талант. Когда об этом узнал Шувалов, он воскликнул:

— Эта прекрасная весть — бальзам на мою рану!

Бонапарт так и не мог получить долгожданного сражения. А войска его таяли. Уже тогда он почувствовал недоброе от такой тактики русских.

Генерал-лейтенант Шувалов смог присоединиться к действующей армии только в 1813 году в Пруссии. Такой срок потребовался для его излечения, ибо ранение оказалось не из легких. Было время, когда Варвара, со слезами в глазах, стоя на колеях, молила Пресвятую Богородицу спасти ее мужа. Добрые лекари — Федька да Лукерья — помогли ему встать на ноги, приговаривая, что русского человека надо и лечить по-русски. Свое умение они доказали. И как только он немного почувствовал в себе силы, велел запрягать экипаж. Не могла его остановить и любимая Варвара. Он сказал ей:

— Любовь моя, ты прости меня, но я не могу спокойно смотреть на этот уютный теплый дом, когда кругом полыхает пожар войны, когда тысячи людей теряют свой кров, близких, родных. И я думаю, что ты сбережешь мою честь и совесть, без которых я не мыслю свою жизнь. А Бог даст, свидимся!

Что оставалось делать жене после таких слов? Крепко поцеловав его на дорогу, она попросила Семена беречь графа и долго смотрела ему вслед, пока не скрылась кибитка и не затух колокольный звон.

А что виновник всех этих бед? Взятая им Москва горела. Доставка фуража срывалась. Усложнилась доставка продовольствия. В армии появились мародеры, дисциплина падала. Бонапарт лучше всех понимал, что дальше так продолжаться не может. И он трижды обращался к Александру с предложением почетного для него мира. Но император молчал. У Бонапарта был последний шанс: дать русским крестьянам свободу. Но, бывший революционный генерал, сторонник Робеспьера, став императором, на это не пошел.

Ему ничего не оставалось, как дать приказ на оставление Москвы. Но как выходить обратно? И Бонапарт решил идти по новой калужской дороге. Это позволило бы ему идти по местам, где имелось продовольствие. Но исполнению его желания помешал Кутузов. У Малоярославца разгорелся бой. Город восемь раз переходил из рук в руки. В конце концов остался за французами.