Читать книгу "Дегустация волшебства - Наталья Александрова"

Лене нужно было уходить, но вдруг пришла мысль, что если картину все-таки найдут и полиция начнет расспрашивать, не толкался ли кто в академии посторонний, парень может вспомнить странную девицу, явно чужую.

– Ладно, слушай, – вздохнула она, – расскажу уж, чтобы ты не думал, что я вру. Подружка моя, Нинка Симакова, влюбилась в вашего одного тут… Зовут Витя. Бегала за ним, бегала, пока он не озверел окончательно и подальше ее открытым текстом не послал. Она сама виновата, надоела ему очень.

Лена врала вдохновенно, хотя парень ничем не показывал своего интереса, просто занимался своими фигурками, даже головы не поднимал.

– Ну вот, она к нему подойти боится, а забыть его тоже не может. Издали заметили мы, что он ходит с такой девицей – черная, здоровая, плечи – во! И мускулы…

Лена описала ту девицу из класса профессора Аристархова.

– Майка? – расхохотался парень и даже замахал руками, вымазанными в пластилине. – Тут вы ошиблись, она с парнями не гуляет, она сама посильнее любого мужика будет, ее парни боятся.

– Вот Нинка и послала меня поразведать, что тут и как. Только я Витьку этого тут не встретила, а девицу видела.

– Сколько тебе лет? – неожиданно спросил Ленин собеседник.

– Шестнадцать, – честно ответила она.

– Ой, дуры вы, девчонки! – вздохнул он. – На что время тратите. Ну сходили бы в музей какой, в Эрмитаж…

– Что?! – поперхнулась Лена – при слове «Эрмитаж» ей стало нехорошо.

– В таком городе с детства живете, а не цените. Пожила бы в глубинке, где не то что музея никакого, Дом культуры и тот скоро развалится, тогда бы понимала…

– А ты что – издалека приехал? – догадалась Лена.

– Не важно, – насупился он.

В принципе Лена была с ним согласна, а подружку Нинку Симакову выдумала для правдоподобия. Но теперь ей вдруг стало неудобно выглядеть перед незнакомым парнем такой дурой.

– Ладно, я, пожалуй, пойду. Нинке передам, чтобы в Эрмитаж сходила, – не удержалась она напоследок.

– Постой-ка! – Он встал из-за стола, подошел к Лене и вдруг сорвал с ее головы бандану.

Каштановые длинные волосы рассыпались по плечам.

– Так-то лучше, – удовлетворенно кивнул он. – А хочешь, я тебя нарисую?

– Не надо! – в панике крикнула Лена и помчалась прочь, сообразив выскочить не в коридорчик, а в другую дверь.

Надежда Николаевна изнывала в холле у расписания занятий.

– Ну что? – бросилась она навстречу Лене.

– Ой, Надежда Николаевна, все плохо, все не так, – отвечала Лена на бегу. – Если я сейчас отсюда не уйду, меня инфаркт хватит.

Надежда разрешила Лене только дойти до скамеечки в скверике возле Академии художеств.

– Сядь и расскажи толком! – приказала она. – Куда ты дела картину?

– Я его видела, того полицейского, что к Денису приезжал! – страшным шепотом сообщила Лена.

– Тебе не привиделось? – Надежда в сомнении вскинула на нее глаза. – Откуда ему тут взяться?

– Точно, он, его ни с кем не спутаешь! Я как его увидала, так чуть со страху не померла!

– Ну, допустим, ты не ошиблась, – протянула Надежда. – Мистики тут никакой нет. Просто работает полиция по этому делу, а по телевизору говорили, что в Эрмитаже в тот день была группа студентов из академии. Их пускают в те залы, куда простым посетителям не пройти. Вот этот тип из полиции и пришел в академию порасспросить: может, кто из студентов что-то успел заметить?

– Это я потом сообразила, а сначала испугалась ужасно, – призналась Лена. – Прихожу в класс, только хотела картину в общую кучу подсунуть, а он тут как тут. Я тогда схватила картину и бежать по коридору.

– Дальше, – угрюмо заметила Надежда, чувствуя, что все пошло наперекосяк.

– Там такая кладовочка, – продолжала Лена, – в углу, видно, чья-то мастерская. Там никого не было, дверь открыта. Я поставила картину на мольберт, чтобы ее сразу увидели, и сама спряталась за другой дверью.

– И что, картину заметили?

– Заметили. Нашел ее профессор Аристархов.

– Вот видишь! – обрадовалась Надежда. – Все как мы хотели.

– Да, – неуверенно протянула Лена. – Но не совсем. Дело в том, что он просто взял картину с мольберта, и все на Михаила какого-то кричал, чья это мастерская.

– Что, так просто взял и забрал картину?

– Да, свернул и положил в футляр, ничему не удивился.

– Вот это да! – поразилась Надежда. – Слушай, а какой он из себя, профессор этот? Солидный человек?

– Очень солидный, – подтвердила Лена. – Немолодой, крупный, ходит так важно, а волосы – белые-белые.

– Седые?

– Нет, очень светлые, и брови… Да вон же он, из академии выходит!

Надежда резко повернулась и успела заметить, что из дверей Академии художеств выходит крупный вальяжный человек в черном кашемировом пальто. Шапки на нем не было, и действительно обращали на себя внимание пышные очень светлые волосы. Профессор Аристархов не оглядывался по сторонам и вообще вел себя совершенно спокойно, как будто и не нес в руке украденную картину, а в том, что картина у него, Надежда не сомневалась – профессор держал на виду небольшой футляр, похожий на тубус, как раз в нем спокойно уместился бы свернутый холст.

– Сиди здесь! – приказала Надежда и устремилась за профессором, стараясь не делать резких движений, чтобы не обращать на себя внимание.

Однако далеко идти ей не пришлось. Профессор завернул за угол и остановился перед черным джипом. Выскочил шофер и открыл перед ним дверцу. Аристархов сел и что-то повелительно сказал водителю. И пока тот не тронулся с места, Надежда успела заметить, что Аристархов держит у щеки мобильный телефон. В задумчивости, Надежда медленно побрела обратно к Лене на скамеечку.

– Ну что? – встретила ее Лена вопросом. – Вы что-нибудь понимаете?

– Абсолютно ничего, – честно ответила Надежда. – Спокойно поехал человек по своим делам, как будто ничего не случилось. В каком-то чулане находит краденую картину, о которой трубят на всех углах, забирает ее и уезжает.

– А может, он повез ее в полицию или в Эрмитаж? – предположила Лена.

– Этого быть не может, – подумав, ответила Надежда. – Сама посуди, вот приезжает он в полицию и говорит, что нашел картину в академии. Да кто же ему поверит? Он ведь должен был свидетелей привести, которые видели, как он картину нашел. А он схватил ее втихую и удрал.

– А может, он ее решил украсть?

– Вряд ли. Это уже совсем дураком надо быть, – вздохнула Надежда. – Да и кому она нужна? Ведь не продашь же, никто не купит. Повтори еще раз, что он делал в мастерской.

– Да ничего, позвал какого-то Михаила, потом, не мешкая, взял картину и ушел.