Читать книгу "Я не Пань Цзиньлянь - Чжэньюнь Лю"

— Прошло уже двадцать лет, но эта женщина с каждым годом становится все несговорчивей. Чем чаще она говорит, что больше жаловаться не будет, тем больше я волнуюсь. Я не могу быть уверенным в ее помыслах, — пожаловался Ван Гундао.

— Не можешь и ладно. Пусть жалуется!

Ван Гундао суетливо замахал руками:

— Начальник Чжэн, вы к нам только что прибыли, не всё знаете, нельзя допустить, чтобы она жаловалась.

— Где это в Конституции прописано, чтобы народ не мог жаловаться?

— Если она будет подавать жалобу, то не в наш уездный суд, а то бы и я не боялся. Но ведь она сразу поедет в Пекин. и ладно, если бы она собралась туда в обычное время, так ведь в Пекине вот-вот начнется съезд ВСНП, не так ли? Она снова прорвется в Дом народных собраний, и тогда все мы, от мэра города до вас, начальника уезда, и меня, уйдем в отставку.

Чжэн Чжун на это только улыбнулся и стал объяснять, что увольнение целого ряда руководителей, которое произошло двадцать лет назад, не может повториться снова. Но Ван Гундао с ним не соглашался:

— Начальник Чжэн, может быть, я скажу неприятную вещь, но вы не принимайте это на свой счет. Я понимаю, что времена меняются, но именно поэтому мы не в силах сказать наверняка, совпадут или нет планы руководства с планами Ли Сюэлянь. Вы что же, думаете, что руководству будет жалко кого-то из нас уволить? Китай испытывает нехватку чего и кого угодно, но только не чиновников. Одних уволят, тут же других наберут из своих людей.

Чжэн Чжуну и в голову не приходило то, о чем говорил Ван Гундао. Откинувшись на спинку стула, он сказал:

— Ну, уволят так уволят, лично я как раз не против.

Ван Гундао заволновался:

— Но ведь это не только вас касается, если вы не прочь оставить свой пост, то мэр города, может, захочет его сохранить?

Опустив голову, он добавил:

— Да и я не прочь остаться на своем месте.

Заметив, насколько искренен был Ван Гундао, Чжэн Чжун невольно прыснул:

— Бывает же такое, чтобы какая-то деревенская баба держала под каблуком чиновников сразу нескольких уровней?

— Бывает. Двадцать лет уже прошло, и каждый год одно и то же.

Немного погодя он добавил:

— Тут вот еще в чем сложность: будь она одна, мы бы ее одолели, но у нее, на самом деле, уже три личины.

— Как это понять? — озадаченно спросил Чжэн Чжун.

— Для нас она — Сяо Байцай, для ее бывшего супруга — Пань Цзиньлянь, ну а сама она, в силу своих обид, считает себя Доу Э. Разве это не три личины? Вот и думай, какая из этих трех женщин самая безропотная? Как говорится: и одну-то трудно вытащить из ямы, а если в одной связке окажется сразу трое строптивиц, то как справиться с таким монстром? Она словно тренировалась у Бай Сучжэнь[18], за двадцать лет тренировок любой достигнет совершенства!

Помолчав, он добавил:

— Чтобы хоть как-то ее задобрить, все эти двадцать лет мы приносим ей подношения. Только свиной окорок доставляли раз семнадцать-восемнадцать. в порядке вещей, когда что-то дарят чиновникам, но где это видано, чтобы чиновники одаривали какую-то деревенскую бабу?

Прервавшись, он продолжил свои роптания:

— Эти Всекитайские съезды народных представителей проводятся постоянно: что ни год, то съезд, но раз в пятилетку проходит большой съезд. в нынешнем году как раз его черед. Это время перевыборов, как можно позволить ей туда просочиться? Да это просто недопустимо.

Вздохнув, он добавил:

— И тут винить-то некого, просто все перевернулось с ног на голову. Кто бы мог подумать, что проблемы простой женщины вдруг перемешаются с делами государственной важности?

— Так вы ее сами избаловали своими действиями, — сказал Чжэн Чжун.

— Начальник Чжэн, такова нынешняя реальность. у меня должность невысокая, мне ее не уговорить. а вы занимаете высокий пост, может быть, вам поговорить с ней?

Чжэн Чжун усмехнулся. Он понял, что Ван Гундао хочет продвинуть это дело в более высокие инстанции, чтобы самому увернуться от проблем. Выглядел он искренне, чего нельзя было сказать о его помыслах. Но Чжэн Чжун не стал препираться, а задал вопрос на другую тему:

— Нельзя ли навести справки и посмотреть, не висят ли на этой женщине какие-то другие дела типа воровства, драк, азартных игр и прочих противозаконных действий?

Ван Гундао понял намек Чжэн Чжуна:

— Если бы! Да будь она замечена в каком-то преступлении, разве бы ее уже не арестовали? Для меня бы это стало таким облегчением, если бы ею занялась полиция.

Ероша волосы, он добавил:

— Я внимательно наблюдаю за ней все эти двадцать лет, но на преступление она не отваживается, а для азартных игр у нее просто нет денег.

Чжэн Чжун продолжал стоять на своем:

— Тебя послушать, так тех, кто на это отваживается, можно за порядочных считать.

Немного погодя он добавил:

— Попробуем повернуть разговор по-другому. а нельзя ли обработать ее бывшего мужа, чтобы снова их поженить? Ведь в таком случае инцидент с жалобой будет исчерпан?

— И по этому пути мы двадцать лет хаживали, и с бывшим мужем ее сотни раз разговаривали. Но ее бывший осел еще тот. Если бы эти двадцать лет прошли без скандалов, то еще можно было бы говорить о повторном браке. Но так как они постоянно ссорились, то останься на земле из женщин только Ли Сюэлянь, он все равно бы на ней не женился.

Ван Гундао остановился и продолжил:

— И потом, этот мужчина нашел себе другую, их ребенку тоже скоро двадцать лет стукнет. Если ему придется восстанавливать старый брак, то сначала нужно развестись. к тому же Ли Сюэлянь повторный брак нужен не для совместного проживания, а для повторного развода. Словом, она задумала это исключительно ради того, чтобы измучить Цинь Юйхэ и доказать, что она не Пань Цзинлянь.

Вздохнув, он добавил:

— При этом выходит, что мучает она не своего бывшего, а нас. и это продолжается уже двадцать лет. Иной раз на меня как накатит печаль, даже уволиться хочется с этой должности председателя суда и пойти просто торговать.

Чжэн Чжун прыснул со смеху:

— Глядя, до какого состояния она тебя довела, я бы с ней встретился.

Ван Гундао тут же соскочил со своего места:

— Вот это правильно, начальник Чжэн, в любом случае, пока у нас такой ответственный период, нужно ее как-то уломать. а пройдет этот месяц, закончится съезд ВСНП, пускай идет со своими жалобами куда хочет. Нам главное переждать этот ключевой момент, а потом уже бояться нечего.