Читать книгу "Флирт и ревность - Джейн Донелли"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Больше не буду.
— Вы сообщите мне, как только закончите следующее произведение?
— Непременно.
— У нас за салоном есть печь для обжига глины, — сказал Лэнгли. — Сайан может ей пользоваться.
— Превосходно! — Эннерман развернулся всем телом к Лэнгли, как будто только сейчас его заметил, и сделал ему предложение, которое явно считал высшей степенью великодушия: — А не хотите ли вы сами продавать ее работы?
Сайан быстро вставила:
— Они не совсем подходят для нашего салона. Они будут там смотреться неуместно.
Лэнгли не нравились те фигурки, которые она лепила, и она не хотела обременять его ими. Инстинкт подсказывал ей, что их лучше вообще не показывать ему.
Он, похоже, был с этим согласен.
— Я уверен, — сказал он, — мистер Эннерман имеет более широкий доступ к потребителю, нежели мы. Так что не стесняйтесь, все в ваших руках.
— Только я вряд ли смогу производить достаточное количество, чтобы об этом вообще стоило так серьезно говорить, вам не кажется? — Сайан виновато улыбнулась Эннерману. — У меня ведь много и других дел, это скорее времяпрепровождение для досуга.
— Других дел? — спросил он. — Чем же вы так заняты?
— Я работаю в салоне.
— То есть вы работаете продавщицей.
— Да, — с вызовом сказала Сайан, — и мне очень нравится моя работа, я намерена работать там и дальше.
Она с ужасом подумала, что лучше бы Эннерман сидел спокойно, потому что каждый раз, произнося фразу, для большей убедительности он беспокойно ерзал в кресле, а ей меньше всего хотелось, чтобы кресло прямо сейчас под ним развалилось. Теперь он наклонился вперед и сказал с выражением:
— Мисс Роуэн, прежде всего вы должны расставить по местам свои приоритеты. Не могу сказать, что у вас задатки гения, но из того немногого, что я видел, я делаю вывод, что у вас есть достаточный талант, чтобы отдавать ваянию гораздо больше времени.
Он был специалистом. Его оценки звучали очень авторитетно, и сначала она ощутила искреннюю радость. Но тут она сразу подумала о Лэнгли, который был ее приоритетом номер один, а если она любит Лэнгли, значит, она будет работать в его магазине, поощрять его занятия живописью, печь ему пироги и печатать письма на машинке.
— Благодарю вас, мистер Эннерман, я дам вам знать, если у меня получится еще что-нибудь, что может вас заинтересовать. И еще раз спасибо, что продали мое изделие.
Барни поднялся:
— Хорошо, вот вроде бы и все. Пошли, Джосс, выпивка за мой счет.
Эннерман слегка поколебался, потом тоже встал, с видимым усилием вытащив свою тушу из кресла — так глубоко прогнулось под ним сиденье. Он посмотрел на коня-качалку.
— Впечатляет, — сказал он. — Как вы его сюда умудрились поднять?
— Это было нелегко, — вздохнул Барни, и Сайан засмеялась:
— Легче, чем я думала. — Она вместе с ними пошла к двери, продолжая смеяться. — До свидания, — сказала она.
— Спокойной ночи. — Джосс Эннерман сжал ее руку в неожиданно легком пожатии; ей казалось, что он сожмет ее так, что косточки хрустнут. — Спокойной ночи, — сказал он, обращаясь к Лэнгли, и снова взглянул на Сайан: — Запомните — расставьте приоритеты в порядке очередности.
Она весело сказала:
— Мне кажется, они у меня уже все расставлены.
— Хм-м, — сказал Эннерман и вслед за Барни начал спускаться по узкой винтовой лестнице, держась за перила и ступая с осторожностью.
Сайан перевесилась через верхние перила и с облегчением увидела, как он ступил на площадку нижнего этажа безо всяких повреждений. Потом она вернулась к Лэнгли:
— Он немного подавляет, ты не находишь?
Улыбка Лэнгли была усталой.
— О да. Ему, как видишь, кажется, что ты просто теряешь время, работая у нас в салоне.
— Как это можно считать пустой тратой времени, если я делаю то, что мне очень и очень нравится? Что бы там ни говорил Джосс Эннерман, все остальное всегда будет для меня вторично.
— Я рад. — Его глаза выразили благодарность. — Я не хочу, чтобы для тебя что-то было важнее того, что я могу дать тебе.
Она мягко сказала:
— Для меня нет ничего важнее.
Барни явно обращался с Джоссом Эннерманом запросто, Лэнгли же, будучи менее уверенным в себе, посчитал нахрапистую, подавляющую манеру поведения толстяка довольно утомительной, как шквал ветра силой восемь баллов. Он задумчиво произнес:
— Мне иногда кажется, что этот толстяк Эннерман просто большой шумный жулик. У него есть деньги и полдюжины художественных галерей. Он считается специалистом по современному искусству, но что из того, что он говорит, искренно, а что — просто актерство, я лично не берусь сказать.
— Ты думаешь, со мной он тоже просто устроил представление, не больше? — Она не понимала, зачем ему нужно было это делать, и надеялась, что это не так.
— Нет, конечно, у тебя есть талант.
— Знаешь, а правда, из него вышел бы хороший цирковой конферансье. В цилиндре, в красном плаще, белых бриджах, с длинным, но безобидным кнутом.
Они так и не пошли никуда праздновать успех Сайан. Было уже слишком поздно идти куда-то, так что они просто посидели у нее в комнате и послушали пьесу по радио. Часов в десять Лэнгли отправился домой. Сайан помыла голову и стала расчесывать волосы, сидя перед зажженной газовой плитой, чтобы они скорее высохли.
На лестнице раздались шаги. Сайан услышала стук в дверь и крикнула:
— Кто там?
— Барни.
— Что тебе?
— На пару слов. Две минуты.
— Ладно. — Он вошел, и она сказала: — Я знаю, что еще нет двенадцати часов, но все равно — сделай над собой усилие и не говори Лэнгли, что приходил сюда. Он от этого расстраивается. Ну, о чем ты хотел поговорить?
— Джосс просил меня настойчиво убеждать тебя продолжать лепить. Знаешь, его нелегко чем-то удивить, но твои работы ему действительно понравились.
— Расскажи мне про него. Он сам тоже художник?
— Он хотел им стать. Он только начинал, в Париже, и случайно засунул руку в щель крутящейся стеклянной двери и перерезал себе сухожилия. Его правая рука в совершенно безнадежном состоянии, а Джосс не такой человек, чтобы делать второсортные работы, так что теперь он помогает молодым художникам. Он не филантроп, он очень прилично на этом зарабатывает, но все, что он продает в своих галереях, — стоящие вещи, и большинство работ по-настоящему талантливые.
— Ты не назвал бы его жуликом?
Барни усмехнулся:
— Ну, если только по виду. Нет, он не жулик. Он вполне реальный, настоящий, ну может, немного экстравагантный, но если его ранить, то из него польется настоящая, красная кровь.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Флирт и ревность - Джейн Донелли», после закрытия браузера.