Читать книгу "Рыцари рейха - Руслан Мельников"

Эсэсовец оскалился. Бурцев попытался отвернуться. Куда там — с колодкой-то на шее!

— Да уж, представляю, как радуются венецианцы соседям из СС и ордена Святой Марии, — пробурчал он.

— Венецианцы нас боятся — этого достаточно. Да, вначале были недовольные. Крепость Санта-Тринита даже пытались штурмовать несколько аристократишек, не терпящих вмешательства чужаков в свои дела. Но пулеметы быстро заткнули рты горлопанам. Ты ведь и сам уже знаешь, как легко это делается. По Новгороду знаешь.

Бурцев предпочел промолчать.

— А наши показательные рейды по местным еврейским кварталам даже добрых католиков заставляют трепетать от страха. Так что теперь недовольных в Венеции нет. Есть напуганные. А это разные вещи.

— И венецианцы согласны мириться с таким положением дел?

— Не все. Скажу по секрету — за мной даже охотится лучший во всей Италии наемный убийца, подкупленный благородными интриганами. Только вряд ли у него что-то выйдет, покуда на моей стороне дож Венеции. Видишь ли, товарищ Исаев, местный управитель синьор Джакопо Типоло[25]ведет опасную и незримую борьбу с венецианской аристократией, а надежных союзников у бедняги нет. Так что мечи ордена Святой Марии и пулеметы Хранителей Гроба нужны ему сейчас до зарезу. А нам жизненно необходимы его тайные агенты, которые есть в Венеции всюду. Мы заключили союз с дожем...

— Надо же, и здесь нашли себе Муссолини! — поразился Бурцев.

— Совершенно неуместная аналогия, полковник, — сухо ответил Бенедикт. — Синьор Типоло просто дает нам возможность закрепиться в Венеции. Мы же поддерживаем его в противостоянии с сенатом. До поры до времени поддерживаем — пока он полезен. Здесь нас еще мало, чтобы полностью контролировать ситуацию, так что приходится опираться на шпионов дожа и его многочисленную гвардию. Пока синьор Типоло нам нужен, уж мы найдем к нему подходы. Поверь, мы хорошие психологи, полковник.

Да, кстати, о подходах и психологии... Бурцев глянул под капюшон монаха-эсэсовца:

— Чем ты выманил мою жену из Пскова? Как заставил ее пойти за собой?!

Бенедикт оживился:

— О, все оказалось проще, чем я думал. До смешного просто! Агделайда страстно желает иметь от тебя ребенка.

— Ребенка?! — Бурцев растерянно захлопал глазами. — При чем тут ребенок?!

Тупица! Да все при том же! Вот в чем дело! Вот почему Аделаидка ходила как в воду опущенная!

— Бездетность давно угнетает твою супругу, полковник, — с участливой издевкой говорил эсэсовец. — На этой почве у бедняжки развился серьезный комплекс. А стоило посулить ей решение проблемы — и Агделайда сама побежала за мной. Как собачка! Правда, по доброй воле она дошла лишь до леса, где нас поджидали мои люди. Дальше твою жену пришлось тащить силой.

Бурцев дернулся. Звякнула цепь, не пуская. Тяжелые колодки повалили приподнявшееся было тело обратно к стене.

Бенедикт неодобрительно покачал головой:

— Спокойно, спокойно, полковник... Не знаю, известно тебе или нет, но мужчина и женщина из разных времен не могут зачать ребенка, покуда хотя бы один из них принадлежит своему времени. Мы уже проводили эксперименты — бесполезно. Что-то там с хромосомами и временным парадоксом. Я не ученый, поэтому не стану тратить время на объяснения. Но если ты будешь упираться, мы можем продолжить эти опыты. С Агделайдой. Она хоть и славянка, но весьма мила. А под моим началом так много арийцев, истосковавшихся по женской ласке.

— Убью! — прорычал Бурцев.

В глазах эсэсовца блеснул плотоядный огонек.

— Знаешь, я, пожалуй, начну первым, и, поверь, монашеская ряса не будет мне помехой. Потом брошу твою девчонку в солдатские казармы. Глядишь, и обманем природу числом да массой. Может, и родится какой-нибудь ублюдок, а Агделайда познает, наконец, радость материнства...

Ноги сделали это сами. Поднялись вместе с колодкой и резко опустились. Не на голову эсэсовца в рясе — нет. До головы не дотянуться. Край колодки ударил по глиняной миске с тюремной бурдой. Миска раскололась. Брызнула вверх битыми черепками и осклизлым варевом. Большая часть попала на шерстяные штаны-шоссы Бурцева. Но кое-что залетело и под монашеский капюшон.

Бенедикт вскочил. Что-то звякнуло. Что-то встопорщилось сбоку — что-то очень похожее на кобуру. Да, здесь не псковский Кром, здесь ничто и никто не помешает святому отцу разгуливать с оружием. Штандартенфюрер судорожно вытер лицо. Дышал он тяжело. И говорил со всхрипом, едва сдерживаясь:

— Ладно, полковник. Вижу, сегодня беседы у нас с тобой не получится. Что ж, посиди подумай. Продолжим завтра. Но если и второй раз мы не найдем общего языка, солдатские казармы покажутся твоей женушке детскими забавами — это я тебе обещаю. А вот за это, — Бенедикт брезгливо отряхнул капюшон, — за это умрет один из них.

Эсэсовец обвел горящим взглядом дружинников Бурцева:

— Прямо сейчас и умрет. Кого мне выбрать? Не посоветуешь, товарищ Исаев?

Глава 25

Дверь в подвал отворилась с омерзительным скрипом.

— Господин! Отец Бенедикт!

По лестнице сбежал невысокий пухленький человечек в одежде тевтонского кнехта. Черная плотная куртка, на груди — Т-образный крест, на голове — шлем-шапель, на поясе — короткий меч и увесистая связка ключей.

— В чем дело?! — холодно осведомился псевдомонах.

— Виноват. — Кнехт низко склонил голову. — Но только что прибыли посланцы синьора Типоло. Люди дожа требуют немедленной встречи с вами. Они привели...

— Проклятье! — вспылил штандартенфюрер. — Что им нужно?

— Задержан брави[26], — понизил голос кнехт. — Тот самый. Джезмонд Одноглазый...

Бенедикт переменился в лице.

— Где он? Где Джезмонд?! — Эсэсовец в одежде монаха шагнул к служке.

Кнехт развел руками:

— Так здесь он уже. Дож прислал его под охраной верных гвардейцев. И я посмел потревожить вас, чтобы доложить...

— Немедленно ко мне! — приказал Бенедикт. — Прямо сейчас! Прямо сюда!

Кнехт торопливо скрылся за дверью.

— Похоже, полковник, твоим друзьям повезло, — проронил Бенедикт, не оборачиваясь. — Ими я займусь позже.

Немец нервно расхаживал по темнице. Взволнованный, должно быть, до крайней степени. Длинные монашеские одежды, перепачканные тюремной баландой, вздрагивали и опадали широкими складками, подобно крыльям летучей мыши. На Бурцева и его спутников штандартенфюрер СС больше не смотрел. А вот на вход в темницу нет-нет да и бросал нетерпеливые взгляды.

Лишь когда за дверью звякнул металл, Бенедикт остановился, набросил на голову капюшон, обрел невозмутимо-величественный вид.