Читать книгу "В объятиях принцессы - Джулиана Грей"

– Представляю, – пробормотала Луиза и заставила себя вернуться к завтраку. Теперь она по утрам ела с прислугой, поскольку только так могла узнать что-то интересное о событиях в доме. Сначала она просто внимательно прислушивалась к болтовне слуг, но неожиданно ей понравилось общение с этими людьми. С ними она чувствовала, что не одинока. Они, конечно, не были ее семьей, но в какой-то степени заменяли ее.

Странно, но, проведя полчаса за общим столом, Луиза получала заряд бодрости. А этим утром, когда ей не давали покоя мысли о шкатулке графини и мертвой тишине в соседней комнате, она больше чем когда-либо нуждалась в простом человеческом общении.

А потом увидела газету с фотографией сестры.

– Она хорошенькая, правда? – спросила Аннабел.

– Даже очень хорошенькая, – улыбнулась Луиза.

– Но герцог, за которого она выходит… Что это с ним? Какая-то маска, как у пирата. И белые волосы…

– Может быть, он блондин.

Аннабел поднесла газету к глазам и долго рассматривала фотографию, едва не касаясь ее носом.

– Нет, я уверена, он седой. Выглядит пугающе. Не сомневаюсь, она могла выбрать кого-нибудь получше. Тем более она настоящая принцесса.

– Я тоже так думаю.

– Правда, он страшно богат, этот герцог. Так говорит миссис Плам. Полагаю, в этом суть. Что же делать, если у нее нет состояния. Хотя выглядит герцог как настоящий пират. Возможно, она хочет, чтобы он отправился в ее страну сражаться с анархистами?

Вилка Луизы замерла в воздухе.

– Такой мужчина справится с любыми врагами. Не удивлюсь, если он может убить взглядом.

– Да, – прошептала Луиза. Она опустила вилку на тарелку и уставилась на остатки своего завтрака.

Господи! Почему же она не подумала об этом раньше?

Если бы только она могла завоевать его, убедить встать на ее сторону. Он мог бы действовать быстрее и решительнее, чем Олимпия, в этом она не сомневалась. Он бы не стал медлить, затеивать шпионские игры и выжидать удачного момента. О каком удачном моменте могла идти речь, если страна под контролем свихнувшихся революционеров?

Он бы обязательно все устроил.

Если прямой, честный и почтенный герцог Эшланд мог заставить анархистов склонить головы, возможности всесильного и абсолютно неразборчивого в средствах графа Сомертона воистину безграничны.

Но станет ли он ей помогать? И могла ли она довериться ему? Что он от нее потребует взамен? Что она может ему предложить – разве что себя? Что надо будет отдать лично ему, если он справится с революционерами?

– Интересно, – продолжила Аннабел, выведя Луизу из глубокой задумчивости, – где остальные принцессы?

– Что? – Луиза протянула руку к чашке.

– Я говорю, где остальные принцессы? Эта нашлась, но у нее же есть сестры.

– Я… – Луиза сделала большой глоток и обожгла язык. – Я не знаю.

– Думаю, они прячутся в маленьком домике на болотах, – мечтательно проговорила Аннабел.

– А мне кажется, – предположила Полли, сидящая по другую сторону стола, – они скрываются в старом полуразрушенном замке у моря, греются у единственного очага, а им прислуживает старая верная служанка – их бывшая няня.

Аннабел прищелкнула языком.

– Ты читаешь слишком много романов, Полли Грин. А вы как думаете, мистер Маркем?

Луиза допила чай и встала:

– Я думаю, что граф скоро отправит кого-нибудь искать меня. Прошу извинить.

Когда Луиза пятью минутами позже вошла в кабинет, граф Сомертон, как она и подозревала, уже сидел за столом. Шкатулка его жены так и стояла на столе – только граф сдвинул ее в сторону, поместив рядом с массивным пресс-папье. Он поднял на нее недовольный взгляд, вероятно, желая показать, что прошлая ночь уже забыта… или ее не было вообще.

– Мистер Маркем, я рад, что вы решили наконец ко мне присоединиться. – И он бросил взгляд на часы.

Луиза взглянула туда же.

– Сейчас пятнадцать минут девятого, ваша милость. Вы сами приказали мне являться в половине девятого.

– Оставив мне такую посылку прошлой ночью, – сказал граф, кивнув на шкатулку, – я думал, вы догадаетесь прийти пораньше утром, чтобы разобраться с последствиями.

– Сэр, у меня много талантов, но умения читать мысли среди них нет.

– Зато дерзость есть и занимает одно из первых мест в списке. Нет, не садитесь. У меня есть для вас поручение.

– Я к вашим услугам, сэр.

Сомертон вернулся к лежащей перед ним бумаге. Теперь в тишине кабинета слышалось не только громкое тиканье часов, но и скрип пера.

– Сегодня вечером в половине восьмого вы посетите ее милость, которая, я полагаю, будет в это время в детской читать нашему сыну. Вы передадите ей мои наилучшие пожелания и скажете, что я прошу оказать мне честь и явиться ко мне в кабинет по делу большой важности.

Луиза бросила испуганный взгляд на шкатулку.

– Сэр, я…

– Вы не думали, что последует объяснение относительно содержимого? Или вы не заглядывали внутрь?

– Я, конечно, нашел портрет, но его наличие там вовсе не означает, что…

Сомертон поднял голову:

– Прошу прощения, разве я интересовался вашим мнением относительно наличия портрета постороннего мужчины в шкатулке моей супруги?

– Нет, сэр, но…

Граф сложил бумагу и потянулся за палочкой черного воска. Он поднес ее к пламени газовой лампы и буркнул:

– Тогда будьте добры передать это сообщение леди Сомертон точно в назначенный час. А пока отнесите это письмо мистеру Натаниэлу Райту из «Райт Холдингс Лимитед». – Он опустил печать в расплавленный воск, запечатал письмо и протянул ей.

Луиза взяла письмо и с интересом взглянула на печать.

– Вы пользуетесь архаичными методами.

– Зато надежными. Так я уверен, что мою записку прочитает только тот, кому она предназначена.

– Ваша милость! Не знаю, что именно вы задумали, но настоятельно советую…

– Советуете мне? Мой секретарь имеет наглость давать мне советы?

– Дело в том, что месть за подобные оскорбления обязательно причиняет боль мужчине, который мстит. Неужели вы не понимаете…

– Не понимаю я только одного, мистер Маркем, что заставило вас предположить, что мне нужны ваши советы.

– Я только хочу, чтобы вы были счастливы, сэр, – выпалила Луиза и тут же прикусила язык, но было уже поздно. – Чтобы не корили себя, – тихо добавила она, решив, что терять уже нечего.

На невозмутимой физиономии графа не отразилось ни одной эмоции.

– Вы чрезвычайно добры, мистер Маркем. И поскольку вам так нравится проводить полдня в праздности, доставив письмо мистеру Райту, можете считать себя свободным до вечера, до того момента, как вам надо будет посетить ее милость.