Читать книгу "Однажды на краю времени - Майкл Суэнвик"

«Лихач!» – подумала Элин.

Она фыркнула, отвела взгляд и лишь случайно увидела, что произошло.

Слегка подавшись назад, возчик слишком налег на веревку. Непрочная заклепка, соединявшая веревку с лентой, с треском сорвалась, и груз стал уплывать. Яркие коробки разъезжались в разные стороны, мужчина полетел вверх тормашками.

Один конец ленты все еще держался на ведущей коробке, а другой, свободный, извивался, как раненая змея. Блестящий кусочек металла – дефектная заклепка – высвободился, и его понесло в лабораторию, туда, где к валу присоединяются спицы.

Теперь, вспоминая происшествие, Элин подумала, что нужно было помочь мужчине – надеть скафандр, взять конец веревки, вылезти наружу и добраться до него раньше транспортной инспекции.

Прежняя Элин Доннелли усмехнулась. Транспортная инспекция врежет ему – как следует и поделом. Парню придется заплатить штраф и за то, что они подберут потерянный им груз, и за собственное спасение. И нечего кататься на дармовщинку.

Она все еще насмешливо улыбалась, когда заклепка достигла лаборатории и врезалась в коммутационную коробку, которая не должна была быть открытой.

Произошло короткое замыкание, вызвавшее мощный скачок напряжения в приборной доске. Цепи вспыхнули и расплавились. Приборная доска вышла из строя.

Крохотный электрический импульс прошел по двум золотистым проводкам, безнадежно искалечив психосхемы в черепе Элин.

На секунду все померкло. А потом…

– Уф-ф! – Элин помотала головой, пришла в себя и отключила подводящие провода. И тихо засмеялась.

Не позаботившись о том, чтобы затемнить стены, она надела скафандр и стала карабкаться по спице, держащей кабину, к валу. Каждый раз, когда она касалась спицы, балластные резервуары что-то шептали ей на ухо. Пятна света подгоняли ее вперед. Она вплыла внутрь вала; прикосновение невесомости было холодно, как смерть.

Элин механически установила переносчик массы на Новый Детройт. Сквозь отверстие вала ей были видны жилые цилиндры, напоминающие одинаковые таблетки, каждую из которых Элин могла закрыть большим пальцем. Ее прямо раздирало от желания сорвать их с неба и швырнуть вниз.

– У меня что-то с головой, – сказала она вслух.

Когда сила магнитного поля стала притягивать металлические прокладки скафандра и Элин с возрастающей скоростью потянуло вперед и выбросило в пустоту, она весело захихикала.

Час спустя врачи извлекли ее тело из магнитного уловителя Нового Детройта. Элин свернулась калачиком, обняв руками колени. Ее поза напоминала плод в материнской утробе. Когда Элин вытащили из костюма, она то истерически хохотала, то радостно выкрикивала что-то невнятное.

Пришло утро. После неспешного романтического завтрака Тори подключился к программе и ушел на работу. Снова оставшись одна, Элин отправилась побродить и немного подумать.

Теперь уже ясно, что она больше не металлург из Лаборатории-колеса 19, с этим покончено. Та женщина стала для Элин чужой. У них общие воспоминания, общий жизненный опыт, но они совершенно по-разному смотрят на жизнь! Элин больше не понимает ту, которой была когда-то, не сочувствует ее переживаниям и, по правде сказать, питает к ней неприязнь.

Элин спустилась с холма, это был самый легкий путь. Она зашла в административный центр и взяла напрокат коробочку-терминал. Затем на второй террасе села за столик в кафе, заполненном свободными от работы биотехниками, и стала искать первоначального обладателя своей теперешней личности.

Как Элин и предполагала, оказалось, что ее новая личность копирует личность действительно существовавшего человека. Создать полностью искусственную индивидуальность пока еще не по силам даже самым лучшим психотехникам. Элин удалось определить, что личность взяли из банка данных ИГФ и что дублирование личности незаконно. Это, по всей вероятности, означало, что первоначальный владелец мертв.

Но Элин не могла установить имя первоначального владельца. Данные отбирал компьютер, и компьютер не хотел говорить. Когда Элин попыталась выяснить, машина отослала ее к Закону 2037 года о неразглашении тайны.

– Кажется, я исчерпала все доступные средства самопознания, – сказала она подошедшему за чаевыми официанту. – А у меня осталась еще уйма времени.

Официант взглянул на ее лицо, помеченное зеленовато-голубым узором, и вежливо улыбнулся.

– Они черные в ограниченном диапазоне.

– Что?

Элин отвернулась от озера и увидела женщину-агротехника, которая волочила за рукоятку большой сачок.

– Водоросли. Они поглощают видимый свет и переводят его в инфракрасный. Озеро становится огромной термальной ванной.

Женщина погрузила сачок в воду, зачерпнула темно-зеленую пену и вывалила ее в ближайший лоток. Вода стекала сквозь пористое дно.

– А-а…

Элин разглядывала остров. Там, где осела нанесенная ветром почва, росли редкие сорняки.

– Странно. Мне никогда не нравилось путешествовать. Я больше склонна к созерцательности, я – домоседка. А теперь мне не сидится на месте, почему?

Агротехник выбросила в лоток содержимое еще одной сети.

– Не знаю. – Женщина постучала по лбу. – Это психосхема. Если хотите поговорить о работе, я готова. Ни о чем другом не могу.

– Понятно. – Элин коснулась ногой теплой воды. – Хорошо, почему бы и нет? Поговорим о вашей работе.

На дальнем конце острова кто-то двигался. Элин вытянула шею. Агротехник продолжала методично окунать сеть в озеро, когда внезапно появилась богиня.

– Озеро смягчает климат. Днем происходит испарительное охлаждение. Озеро поглощает тепло и расходует его на испарение, конденсоры выводят это тепло за пределы купола.

Корал была хорошенькая, как куколка.

Поблизости от воды стояла ваза с овощами и фруктами. Корал подошла к вазе и стала ее рассматривать. Оранжевый комбинезон красиво оттенял ее кожу цвета кофе с молоком. Женщина была такая миниатюрная и изящная, что высокой Элин стало как-то неловко, она почувствовала себя неуклюжей, хотя и дружелюбной великаншей.

– Мы также используем пассивные тепловые насосы, чтобы откачивать избыточное тепло под озеро, в жидкостный тепловой аккумулятор.

Корал перестала перебирать овощи и взяла помидор. У нее был прекрасный точеный профиль. В миндалевидных глазах когда-то, должно быть, сверкал огонь, а сейчас они смотрели равнодушно и отрешенно. Ровные белые зубы откусили кусочек помидора.

– Ночью мы перекачиваем тепло назад, так что озеро излучает его постоянно и кратер не остывает.

При тщательном рассмотрении (Элин даже прищурилась, чтобы лучше видеть) лицо Корал оказалось совершенно гладким и безмятежным, как у идиота. Оно ничего не выражало: ни чувств, ни воли, ни интеллекта.

– Поэтому число действующих водопадов меняется.