Читать книгу "Подари мне счастье - Джанмария Анелло"

По крайней мере, так думает он.

Ли же считает иначе. Она любит его. Она знает это так же верно, как то, что сердце бьется у нее в груди, но она не будет обременять Ричарда словами. Он прав. Он ведь на самом деле не хотел жениться на ней, не просил ее любви. Ее презренный отец каким-то образом принудил его к этому браку. Когда-нибудь она непременно узнает, как отцу это удалось. Но не сейчас. Сейчас она должна найти средства вернуть своего мужа к жизни и исцелить его душу. Она пока еще не знает, как сделает это, но битву проигрывать не собирается.

Глава 12

Ричард похлопал себя по ногам, стряхивая дорожную пыль с бриджей. Жаркое солнце, припекающее затылок, было ничто в сравнении с сожалением, сжимающим сердце. Образ мягких зеленых глаз Ли с янтарными крапинками, едва заметными под поблескивающими слезами, преследовал его каждый час каждого дня, пока он был в отъезде. Или это чувство вины заставляло плечи сжиматься, а дыхание застревать в груди?

Ричард обещал ей вежливость, а сам взял и растоптал ее чувства, как какой-нибудь тупой, бессердечный громила. Как, должно быть, она ненавидит его теперь, но не больше, чем он ненавидит сам себя за то, что так сильно обидел ее.

Он протянул руку к дверной ручке, но тут дверь открылась и на дорожку вышла Рейчел.

– Слава Богу, ты вернулся.

Развевающееся голубое платье оттеняло ее глаза, и она мило улыбалась. Никто, глядя на это воплощение прелестной женственности, ни за что бы не догадался, какое зло таится внутри.

Она что, каждый день все эти три недели стояла у окна, дожидаясь его приезда? Придумывала, как лучше насолить?

Ричард прошел мимо нее и направился к лестнице. Он должен найти Ли. Правда, он понятия не имел, что сказать. Что угодно.

– Мне надо поговорить с тобой, – заявила Рейчел, не отставая от него ни на шаг. – Ты не знаешь, что здесь произошло в твое отсутствие.

– Уверен, ты расскажешь мне все и даже больше, но не сейчас. Я устал. Единственное, что мне сейчас нужно, – это горячая ванна и горячая еда. – «И Ли», – добавил предательский внутренний голос.

Рейчел преградила ему путь, скрестив руки на груди.

– Боюсь, я должна настаивать на том, чтобы поговорить с тобой немедленно. Если хочешь, я велю приготовить тебе ванну. Мы можем поговорить в твоей комнате.

Иисусе, дальше она предложит снять с него бриджи.

Без сомнения, она потащится следом за ним и будет нудить всю дорогу. Он никогда не причинял женщине физического вреда – и не собирался делать это теперь, – но боялся, что соблазн может оказаться слишком сильным.

Ричард повернулся и зашагал в библиотеку.

– Ты должен что-то сделать со своей женой, – заявила Рейчел, входя вслед за ним в комнату. – Она переворачивает весь дом вверх дном, устраивает погром…

– Стоп. – Ричард вскинул руку. – Я вижу, вы собираетесь играть в игры, мадам, а я нет. Изложи свои претензии быстро и внятно. Я слушаю.

Рейчел вздернула подбородок:

– Очень хорошо. Я хотела рассказать как можно деликатнее, но ты не оставляешь мне выбора. Она не знает, как вести себя в обществе, и не слушает моих советов.

– Возможно, она чувствует, что не нуждается в твоих советах. – Ричард схватил с буфета бутылку виски. Был соблазн отхлебнуть прямо из горла, просто чтобы шокировать Рейчел и заставить замолчать, но Ричард плеснул немного в стакан и сделал вежливый глоток.

Рейчел следила за каждым его движением, словно запоминала взмах руки, движение губ.

– Она ничего не смыслит в визитных карточках и нанесении визитов, – продолжала Рейчел, слегка запыхавшись, как будто только что провальсировала по комнате. – Она принимает всех подряд. Особенно эту свою ужасную тетку и того молодого человека, Эндрю, Алекса или как там его зовут.

Ричард надел на лицо маску безразличия, но ему не удалось скрыть напряжения, от которого побелели костяшки пальцев, когда он стиснул стакан. Ревность – черта, которую он никогда не одобрял.

Когда же она так решительно поселилась в его душе?

– Ты, конечно, не хочешь сказать, что ее тетя – нежеланный гость?

Рейчел вздернула подбородок еще выше.

– Она говорит все, что приходит в голову, не заботясь о приличиях.

– Тебя послушать, так она прямо какая-то рыночная торговка.

– Тебе обязательно выражаться так грубо? Мне нравится это дитя. Правда нравится. Но она своевольна и упряма. Она притащила грызуна в качестве домашнего зверька для Эдисон. Грызуна, представляешь? Я этого не потерплю. Я выбросила его из детской. А потом вынуждена была выслушать истерику Элисон.

Ричард сдержал смех, но ничего не сказал. Гораздо разумнее дать Рейчел выдохнуться, как грозе. Тогда она оставит его в покое, по крайней мере, на несколько часов.

Он устал, тело его болело от долгих часов в седле и нескончаемого желания.

«Я люблю тебя». Эти ласковые слова вернулись, чтобы терзать его, как терзали каждую секунду каждого дня с тех пор, как Ли простонала их на вершине наслаждения. Он все еще видел ее глаза, потемневшие от желания, янтарные прожилки, поблескивающие в свете камина. Все еще чувствовал ее тело, трепещущее под ним, руки, обнимающие его, ноги, обпивающие за талию, приглашающие, влекущие его глубже, ближе к опасности.

Когда самая долгая, самая эмоционально опустошающая кульминация вдребезги разбила его чувства, рассудок, самоконтроль, на Ричарда обрушилось осознание истинных масштабов опасности.

Ли небезразлична ему, глубоко небезразлична. Она затрагивает чувства, которые он не желает испытывать, возрождает надежды и мечты на будущее, по которому он не желает томиться, в возможность которого даже не верит. Она представляет угрозу его старательному самообладанию, на котором он заново построил свою жизнь после смерти Эрика. Дистанции, которую он удерживал по отношению к окружающему миру.

Безопасности его ожесточившегося сердца.

Ричард не мог позволить этому случиться, поэтому отверг те чудесные слова. Самым жестоким из способов, которые только можно представить. Она такая юная, такая доверчивая, щедрая и полная надежд. Для нее так естественно вообразить себя влюбленной в своего мужа, а что же сделал он?

Он разжевал ее слова и выплюнул их ей в лицо.

Боже, какая же он скотина! Как мог он быть таким жестоким? Разве не мог он найти лучшее время и место, чтобы разрушить ее мечты? Вкус стыда во рту был неприятен, и никакое количество виски не в состоянии смыть его.

Судорога стискивала внутренности всякий раз, когда Ричард вспоминал ее прекрасное лицо, вначале освещенное страстью и надеждой на будущее, которого он никогда не сможет ей дать, а затем быстро превратившееся в тень и боль, когда он лишил ее иллюзий.