Читать книгу "В твоих пылких объятиях - Маргарет Мур"

Элисса переключила внимание на мальчика. Он с интересом смотрел в окно и, очевидно, считал все, что происходило на улице, чрезвычайно забавным и занимательным.

Ричард тоже наклонился к окну и указал на кого-то пальцем.

— Видишь лысого мужчину, который правит вон той каретой? — спросил он Уила. — Это кучер герцога. Его светлость требует от своих кучеров, чтобы они сидели на козлах с непокрытой головой. Чтобы всякий знал, какая высокая особа едет в карете.

— Но что будет, если пойдет дождь?

— Как что? Кучеру намочит голову, но что до этого герцогу или герцогине, которые сидят в крытом экипаже! — ровным голосом произнес Ричард.

— Но это же несправедливо!

— Рад, что ты разделяешь мое мнение, юный мастер Лонгберн. К тому же это не только несправедливо, но еще и непрактично. Бедняга может простудиться и умереть, а хороших кучеров в Лондоне днем с огнем не сыщешь. Даже кучер его величества недавно допустил промашку и едва не перевернул карету.

— Да ну?

— Так все именно и было. Хорошо еще, что наш король по натуре человек незлобивый.

Когда Ричард упомянул о короле Карле, Элисса поморщилась, и это не укрылось от его внимательного взгляда. Поначалу он хотел съязвить по поводу ее весьма прохладного отношения к монарху, но подумав, решил этого не делать — не хотел затевать с женой словесную дуэль в присутствии ее сына.

В эту минуту карету качнуло, и колени Ричарда и Элиссы соприкоснулись. Это прикосновение напомнило ему о событиях прошедшей ночи, и соблазнительные картины предстали пред его мысленным взором. Нет… пока рядом с ними Уил, о любовных утехах следовало забыть.

Ричард вновь повернулся к мальчику и спросил:

— Видишь джентльмена, который входит в большой магазин? Он наверняка пришел сюда, чтобы отведать жидкого шоколада, который привозят в Англию из Нового Света.

— А ты пробовал шоколад? — Уил с любопытством посмотрел на Ричарда.

— Пробовал и должен тебе сказать, что более неприятного и горького напитка мне еще отведывать не приходилось.

На мой взгляд, незачем было его сюда привозить.

Продолжая оживленно болтать с мальчуганом, Ричард не заметил, как они выехали из города и покатили по сельской местности. Мерное покачивание кареты убаюкало Уила, и он, склонив голову на плечо матери, закрыл глаза.

Ричард, убедившись, что мальчик уснул, повернулся к Элиссе и негромко сказал:

— У тебя удивительно умный адвокат.

Элисса настороженно посмотрела на мужа.

Блайт продолжал:

— Договор, который он составил, выше всяких похвал.

Остается только выяснить, чья это была идея подсунуть мне его непосредственно перед брачной церемонией, чтобы я не смог его прочитать?

Элиссу охватило негодование.

— В том, что ты не успел его прочитать, виноват один только король, — прошипела она. — Это он назначил время и место брачной церемонии и все время подгонял события, так ему не терпелось сесть за стол.

— Но ты могла послать договор для предварительного ознакомления мне на квартиру.

— Я не знала, где находится твоя квартира, и мистер Хардинг тоже этого не знал. — Элисса отвернулась к окну и стала смотреть на расстилавшийся вокруг ландшафт, давая понять, что разговор закончен.

Ричард наклонился к ней и прошептал:

— Уверен, при желании ты могла бы узнать мой адрес.

Тебе также не составило бы труда явиться в Уайтхолл чуть раньше или, на худой конец, переслать мне документ прямо в театр.

— Мистер Хардинг закончил его переписывать в ту самую минуту, когда нам подали карету, чтобы ехать в Уайтхолл!

— Так это он его писал, а не клерк Моллипонт?

— Да, он.

— Похоже, он принимает твои дела слишком близко к сердцу, — сказал Ричард.

Элисса посмотрела на него с презрением.

— Мне все ясно. Ты не в силах поверить, что мужчина способен относиться к женщине просто как к уважаемому клиенту. Так вот, он составил договор и переписал его набело лично — по той простой причине, что мистер Моллипонт пишет довольно медленно.

— Непонятно, почему в таком случае «железный» Хардинг не взял себе другого клерка?

— Может быть, уже хватит столь неуважительно отзываться о мистере Хардинге? Заявляю еще раз: он не питает ко мне никаких чувств, кроме дружеских, как, впрочем, и я к нему. Он был другом моего отца, и нет ничего удивительного в том, что теперь он относится по-дружески и к его дочери.

Если бы договор составил не он, кто знает, что могло бы со мной случиться в том случае, если…

Она покраснела и отвела от Ричарда взгляд. Грудь ее взволнованно поднималась и опускалась.

Блайт продолжал ее гипнотизировать.

— Дорогая, меня мало занимают твои с мистером Хардингом отношения, — сказал он.

Это была ложь. Мысль, что его жена, возможно, была любовницей адвоката, сводила его с ума.

— Мне важно знать, отдаешь ли ты себе отчет в том, что вы с адвокатом основательно меня надули? Разумеется, я приложу все усилия, чтобы такое впредь не повторилось, но ведь документ уже подписан, верно?

Ричард взял Элиссу за подбородок и заставил ее смотреть ему прямо в глаза.

— Как ты не понимаешь, что этот договор подрывает мой авторитет? — добавил он.

— Сомневаюсь, что кто-то или что-то может подорвать твой авторитет, — хмыкнула Элисса.

Ричард скривил рот в сардонической улыбке.

— Мне, конечно, лестно слышать такие слова, но в действительности, увы, мое положение выглядит отнюдь не блестяще. Хотя король сделал меня графом, в имущественном отношении я — ничто.

— Не понимаю, почему тебе в голову приходят такие мысли? Ты же хотел жить в своем прежнем поместье — так оно и будет.

— На самом деле я хотел быть в своем имении полным хозяином. Но король мне такого права не дал. Хуже того, теперь в соответствии с договором я не более чем твое…

В голосе Элиссы прозвучали нотки, которые можно было с полным правом назвать издевательскими.

— Движимое имущество? — высказала она предположение.

— Это вы мое движимое имущество, миледи! — взревел сэр Блайт. — И таковым останетесь, пусть даже имение принадлежит не мне, а вашему сыну.

Ричард тут же пожалел о своей горячности, поскольку издевательский тон в голосе жены уступил место ледяному холоду.

— Я отлично осведомлена о том, что гласит закон о роли и месте жены в супружеской жизни. Я знаю также, как поступают мужчины, чтобы закрепить унизительное положение женщины в семье.

— Я не Уильям Лонгберн!