Читать книгу "Любовница. Война сердец - Шерил Сойер"

Честь джентльмена была под угрозой, и другому джентльмену незачем было вмешиваться в сложившуюся ситуацию.

София не переносила конфликты и умудрилась сама же принести их в свой дом. Она ненавидела военные игры, которые мужчины разыгрывали между собой. И все же именно она стала причиной этой «Троянской войны».

Она предала все, во что так свято верила. Кроме любви.

В ее чувстве вины присутствовала и обида. Она не могла простить им, что они использовали Гарри в оправдание своим препирательствам. И здесь снова она обрекла себя на кошмар, поддерживая дружбу Жака с собственным сыном. Но со стороны Гарри это было обыкновенным делом: будучи ребенком, он вполне мог находиться на обеих сторонах.

Время от времени ее начинал волновать вопрос: можно ли было каким-то образом убедить Жака извиниться перед Себастьяном? Мог ли он преуспеть в дуэли, основанной на спорах из-за невинного ребенка? София была в полном отчаянии. Но на самом деле мотив был еще глубже, слишком серьезным для нее, чтобы суметь что-либо изменить. А по правилам дуэли извиняться уже было поздно.

В тот день она рано приказала подать обед, просто для того, чтобы хоть как-то отвлечься, но, сев за стол, поняла, что совершенно не может есть. Гарри и адмирал тоже сидели за столом — настоящая семья; жаль только, что отец уже должен был уехать.

В конце концов починенная карета прибыла из Нью-Хейвена, и они все вышли, чтобы осмотреть ее после тщательной реконструкции. София прокатилась в экипаже по двору, и Гарри везде старался не отстать от нее, наблюдая за лошадьми и извозчиками, а потом нанятый извозчик впряг лошадей, и все было готово к отбытию адмирала.

Прежде чем каретник уехал на выполнение новых заказов, он перекинулся с Софией парой слов на ступенях дома:

— Ваше превосходительство, могу ли я упомянуть вам одну важную, на мой взгляд, деталь?

Она обернулась, на ее лице явно читалось огорчение. Ему хорошо платили за работу, и она терпеть не могла вымогательства. Но нужно было взять себя в руки и выслушать все, что он хотел ей сказать.

Он перехватил ее недоброжелательный взгляд:

— Я вполне доволен, миледи. Я уверен в том, что мы отлично поработали для вас. Но я не мог уехать, не упомянув вам нечто важное.

Мастер был солидным, невысокого роста человеком, немного походил на ее собственного кучера, Комба.

— Речь пойдет об оси, той самой, которая треснула и привела к тому, что карета перевернулась. Еще тогда я говорил Комбу, что это происшествие очень странное, такая поломка, вы меня понимаете? — Он поднял свои густые брови и пристально взглянул на нее.

Она машинально кивнула.

— Ну я полагаю, в ходе ремонта вы устранили все поломки? До вчерашнего вечера у меня не было возможности ее осмотреть.

Он сделал паузу, брови его опустились: |

— Собственно говоря, ваше превосходительство, я хотел сказать совсем не это. — Он сделал еще одну паузу.

Каретник допускал, что она может начать критиковать его работу. Она выглядела нетерпеливой. Надо поскорее покончить с этим разговором.

— Я уверен, что поломка была вызвана умышленно, ваше превосходительство. Я тщательно изучил ее, ось была на четверть сдвинута в сторону от правого переднего колеса.

Он обратил внимание на то, как расширились ее глаза.

— Я могу показать вам — я оставил ось в мастерской. Теперь вы все знаете. Я предполагаю, что во время вашей последней остановки, прежде чем вы отправились в Чут, это и произошло. Это могло быть…

Софии стало плохо, она вздрогнула, пытаясь вспомнить:

— Алфристон.

Он кивнул:

— На такой гладкой дороге, которая тянулась от того места, где даже несколько повозок могли спокойно разъехаться, ось непременно выдержала бы. Но дорога с рытвинами, такая как в Чуте, — он покачал головой, — вполне могла искрошить металл, как простую морковку, и перевернуть вас.

— Это невозможно! — резко произнесла она. — Вы говорили о своих догадках Комбу?

— Да, миледи. Мы немного потолковали об этом за чаем. Если вы хотите, я могу прямо сейчас позвать его.

— Пожалуйста.

Это было безумием. Она возвращалась домой из Лондона, и не было ни души на земле, которая могла бы остановить ее. Что за мотив мог быть? Заговор против нее кого-то из соседей? Но ведь она отсутствовала дома два года! Что за ненависть может выжить столь долгое время и вынудить кого-то на такие четко спланированные действия? Кроме того, для этого было необходимо достоверно знать, куда и когда она собирается ехать.

Она не могла себе представить, как все было организовано. Только Комб мог пролить свет на ее сомнения.

Когда кучер пришел, выглядел он просто ужасно. Весь кошмар того инцидента будто снова вернулся в его сознание, он будто переживал все заново, и стоял он точно так же, как и тогда, нервно вертя в больших руках свою шляпу.

София ласково обратилась к нему. Она оказалась права: все произошло в Алфристоне, где они совершили последнюю остановку. Она и Гарри вышли немного проветриться, а он перезапряг лошадей и отправился перекусить на кухню.

— Как долго вы не следили за кучером?

— Вероятно, около четверти часа, миледи.

— А где это происходило, во дворе или в доме кучера?

— Они откатили карету назад и накрыли; во дворе стояли еще два экипажа.

— А когда ты вернулся, новые лошади уже были впряжены?

— Нет, миледи. Мне пришлось еще немного подождать. Я собирался немого поболтать с конюхами, но они были заняты.

Мастер-каретник вмешался в разговор:

— Именно тогда кто-то и мог поработать с вашей каретой, прежде чем впрягли новых лошадей.

Комб напустился на него:

— Это было бы большой неосторожностью с их стороны. Для того чтобы все это организовать, потребовался бы не один человек — один бы производил подмену, а другой должен был бы стоять в дверях.

Мастер содрогнулся:

— Можно было бы найти многих желающих произвести все это, предварительно заплатив им.

Комб был готов взорваться. София остановила их:

— Довольно. Я верю вам обоим, и давайте больше не будем обсуждать этот вопрос, прежде чем мы не исследуем поломку тщательнее. — Она взглянула на мастера: — Спасибо вам за то, что вы рассказали мне все. Пожалуйста, оставьте ось у себя, пока я не решу, что с ней делать. Комб, спасибо за помощь. Мы обсудим это позднее. — Она повернулась, чтобы подняться по ступенькам.

— Удачного дня, ваше превосходительство, — оба кивнули и отправились прочь.

София вошла в холл, но не стала подниматься наверх. У нее подкашивались ноги, ей срочно нужно было сесть. Зайдя в молельную комнату, пустую и уединенную, где ее никто не смог бы найти, она упала в кресло возле окна, рядом с низеньким столиком, на котором стояла чаша с конфетами. Чувство страха, словно сладкий яд, разливалось по крови, по ее сознанию. Кто пытался убить ее и Гарри, да так, чтобы все выглядело как несчастный случай? Жак полусерьезно комментировал катастрофу в Павильоне, и сейчас его слова всплыли у нее в памяти вместе со сладкими ароматами цветов. «Слишком много несчастных случаев с лошадьми». Он прав: были и другие.